Часть 1
Паша

Как можно не верить человеку? Даже если и видишь – врёт он, верь ему, то есть слушай и старайся понять, почему он врёт?

Максим Горький

Глава первая

16 марта 2019 года. Суббота

– Здравствуйте. Вы позвонили в полицию. Все разговоры записываются, – ответил механический женский голос.

– Добрый день. Я…

– Помощник дежурного сержант полиции Милославская. Слушаю. Что у вас произошло? – отчеканила уже другая девушка.

– Я не знаю, как сказать, – женщина говорила с южным акцентом, с трудом подбирая слова.

– Ртом, – недовольно отозвалась дежурная.

– Я не могу выйти из квартиры.

– У вас сломался замок? Дверь заклинило? Мы двери не вскрываем. Вам в другую службу.

– Нет. Он меня закрывает.

– Кто? – не скрывая раздражения, рявкнула сержант.

– Муж… Мой муж.

– Вас насильно удерживают?

– Да, то есть нет. Это же наш дом.

– Значит, вы сами не знаете, а просите полицию разобраться, да? Какой у вас адрес?

– Улица Мер… Ой, такое сложное название, язык сломаешь. Меринск…

– Послушайте, как вы собираетесь полицию вызывать, если своего адреса сказать не можете?!

В трубке послышалось шуршание.

– Муж пришёл, – прошептала женщина.

– Выходит, дверь открыта? Значит, в помощи полиции не нуждаетесь? – уточнила дежурная.

– Я больше… – дрожащий голос сменили гудки.

Сержант положила трубку и окинула дежурку усталым взглядом. На вид ей было около двадцати семи. Миловидная блондинка с идеальной осанкой балерины. Темно-синяя форма нисколько не портила её точеную фигуру. Она казалась ангелом, пока не открывала рот. Голос у Эльвиры Милославской был до того низкий и грубый, что разговаривающий с ней по телефону мог представить, что беседует с содержательницей какого-нибудь дешёвого притона, а не с таким небесным созданием.

– Достали уже со своими мужьями, – закатила глаза Эля. – Никто их замуж не тянул. Выскакивают, за кого попало, будто в последний вагон залетают, а потом обнаруживают, что он товарный. И начинается: то заберите пьяного, то верните милого-родного обратно.

– А этой что надо было? – за соседним столом сидел другой дежурный – молодой парень с выцветшими ресницами. – Пьяная?

– Нет. Да один фиг – не разберёшь, что она хотела, Паша, – отмахнулась Милославская.

Снова зазвенел телефон. Эля машинально подняла трубку.

Паша смотрел на неё с восхищением. Она отвечала на звонки уверенно, никогда не мямлила в отличие от него. Вернее, сам Паша думал, что просто вежливо отвечает на вопросы граждан, но остальные дежурные часто смеялись над его манерой общаться с заявителями.

– Это не богадельня, не служба психологической поддержки. Тут всё должно быть оперативно и чётко. Адрес, кто, где, кого. Всё! И не надо слюни по тарелке размазывать, – размахивал руками капитан Мишин. Он служил оперативным дежурным уже пятнадцать лет и половину этого срока порывался «бросить всё и уйти на пенсию». Поначалу его отговаривали, а потом привыкли к периодическим вспышкам хандры у Васильича.

– А ты читал, что эти диванные герои пишут в интернете? – не унимался Мишин. – Асфальт на дороге провалился – полиция виновата. Флаг на флагштоке криво висит – полицейские бездельники не могут поправить. Я не знаю… Проститутка ненадлежащим образом обслужила – так это полицейские жируют, а шалав подлых не ловят. Но чуть что стрясется у них самих – звонят нам. Так что хватит с ними церемониться. Только линию занимаешь без толку.

– Да ладно, Васильич, отстань от него. Ему самому скоро надоест эти задушевные разговоры вести, – отзывалась Эля. – Парень же работает ещё всего ничего.

Паша никому не говорил, что изначально хотел служить в экономической полиции. Но вакантных мест в том отделе не было, и ему предложили попробовать себя в дежурной части. Многие называли дежурку «сладким местом»: сиди в кабинете да по телефону трещи. В тепле, не на улице, как приходится, например, постовым. Вшивых бомжей обыскивать не надо, буйно-помешанных успокаивать и таскать упившихся до беспамятства алкоголиков – тоже.

Хотя сам Паша не был в восторге от своей работы. Он-то мечтал ловить взяточников и коррупционеров. А вместо этого лишь слушал о бесконечных людских несчастьях и происшествиях.

Сегодня он был особенно рассеян. Даже растерян. События вчерашнего дня никак не шли у него из головы, в которой вертелось одно имя – Мира. И каждый раз, поднимая трубку, он боялся, чтобы оно ненароком не вырвалось вместо уставного приветствия.

Как чувствует себя человек, у которого самым удивительным образом сбылась мечта? Давняя, застарелая, уже успевшая покрыться коркой безнадёги и отрешения. Паша к вчерашней встрече со своей мечтой готов не был, случившееся застало его врасплох. И теперь чувство радости смешивалось с тоской по упущенным моментам, ощущением собственной ничтожности и при этом неожиданного везения.

Глава вторая

Днём ранее

15 марта 2019 года. Пятница

У Паши был выходной перед сменой, и он планировал провести его в праздном ничегонеделании, удобно устроившись на диване с пачкой чипсов и планшетом.

В комнате было душно. Батареи работали, как будто за окном трещали сибирские морозы, а на самом деле градусник показывал чуть ниже нуля. Из крана на кухне капала вода. Щёлк… Щёлк… Капли одна за другой звонко ударялись о тарелку с прилипшими остатками гречки.

Следовало бы встать и открыть окно, прикрутить потуже кран, но Паша лишь высунул из-под пледа пятки и переключил новый ролик на Ютубе. На экране популярный видеоблогер вальяжно расселся в кресле, открыл рот, чтобы выдать очередную шутку, но Паше не удалось ничего услышать, его оглушил пронзительный звук дверного звонка. Паша чуть не подпрыгнул на месте. Он ведь предлагал Кате купить мелодичный звонок, с весёлой песенкой, а она выбрала этот – мерзкий и громкий, зато, как она сказала, практичный и «на века». Веками слушать эту сирену Паша не был готов и, если быть честным с самим собой, жить с Катькой – тоже. Слишком быстро она с ним съехалась, слишком настойчиво обсуждала их будущую свадьбу, слишком много говорила «мы» вместо «я». И всё чаще Паша чувствовал себя гостем в своей жизни, голым королем, от мнения которого по сути ничего не зависело. Ему было всего двадцать пять, но ощущал он себя пенсионером, которому больше нечего было ждать от жизни и оставалось радоваться разве что тёплым носкам и горячему борщу на плите.

Паше не хотелось выползать из своего уютного флисового кокона, он вжал голову в плечи, сморщился и ждал, пока звонящий уйдёт. Вроде никого не приглашал, а вставать ради «Извините, я, наверное, не туда попал» желания не было.

Механический визг снова оглушил его. За дверью упорно жали на кнопку. Да кто ж там такой настойчивый?

Паша нехотя встал, подошёл к глазку, и его рука застыла на замке.

Мгновение он даже думал, может быть, не открывать дверь? Дернулся на кухню, но мыть посуду было уже поздно и глупо. Набрал в лёгкие побольше воздуха, резко выдохнул и повернул защёлку.

– Привет! – она закрыла за собой дверь и вопросительно посмотрела на Пашу. Волосы выбились из-под шапки, дышит, будто убегала от маньяка.

– Привет! – только и смог повторить он.

– Я зайду?

Она села на банкетку, стала стягивать сапоги-чулки. Медленно сняла пальто, бросила его на пуф. Мокрый снег с капюшона упал на линолеум, растёкся серыми лужицами. Паша уставился на них и не решался поднять глаза. И заставить себя перевесить её пальто – тоже не мог. Позволил себе взглянуть на неё только тогда, когда она повернулась к зеркалу. Светло-каштановые волны спадали на плечи, влажные пряди прилипли ко лбу и щекам.

Её волосы никогда не давали ему покоя. Кого-то из парней волновали глубокие декольте и длинные ноги, а Паша с ума сходил по её волосам. В его голове умещался целый музей с сотнями её затылков. С высоким хвостом, струящимся шелковистым водопадом, закрученные локонами и распущенные, поднятые в пучок и небрежно заколотые карандашом. Паша сидел за ней в школе и помнил все её причёски. Иногда он нарочно наклонялся вперед, делая вид, что уронил ручку или роется в пенале, только чтобы как бы нечаянно коснуться их.

Если бы у неё не было имени, он бы так и звал её – Мечта. Но у неё было имя. Мира. В школе учителя и ребята вечно путали, как правильно пишется её имя – с одной или двумя «р». Она никогда не обижалась, просто сразу представлялась: «Мира, с одной «р».

У неё было много поклонников. Красивая, умная, не заносчивая. Естественная и улыбчивая. Как не возвести такую на пьедестал? Паша был рядом сначала в школе, потом в университете. Они поступили на один факультет. Паша тихо радовался, что мог, как и прежде, наблюдать за ней. Пусть издалека, любуясь, словно диковинной птицей. Но после выпуска она всё-таки на какое-то время исчезла из его жизни.

А ведь в начальной школе они даже дружили. В детстве общаться легче – можно по-дружески обсуждать фильмы, делать вместе домашку, гулять во дворе. А потом всё меняется: сначала у девчонок, потом и парни начинают им подыгрывать. Любая встреча – уже свидание, любой парень – потенциальный ухажер. Паша считал, что не годится на роль её кавалера. Нашёл, как ему казалось, правильную позицию – быть рядом, но чуть-чуть в стороне. На безопасном расстоянии, чтобы Мира не смогла рассмотреть, какое место она занимает в его сердце.

Если бы ей не понравилось имя Мечта, он бы назвал её – Волна. Сильная, красивая, прозрачная (в мыслях и действиях) – проще говоря, одно из чудес природы, на которое можно смотреть вечно. И покорить эту волну почему-то всегда пытались либо самоуверенные болваны, либо просто безмозглые тупицы, которые мнили себя профессиональными сёрфингистами. А Паша относился к числу спокойных байдарочников, к которому тянулись такие же тихие речки. Одним словом, он был твёрдо уверен, что не может быть интересен ей. По крайней мере, такая установка помогала ему не сойти с ума от нелепых фантазий…