на полпути между Шегардаем и старым морским берегом:
– Из Сегды.
– Тогда вот что, удалой гость, – поразмыслив, сказал Жог. – Дай-ка ты мне в отплату ненарушимый зарок, что, если где хоть полслова услышишь про моего сына Сквару…
Тут Светел понял, отчего отец о Скваре последнее время очень редко упоминал. Не оттого, что забывать начал. Стоило имя назвать – и на губах снова обозначилась зловещая синева.
– Твоего сына?..
– Да, моего старшего. Мораничи против всякого обыка в котёл увели. Если услышишь хоть что-то… Если увидишь…
Жог задохнулся. Уведённый Сквара как под лёд канул. Его не смог почувствовать даже Рыжик, летавший искать до самого Шегардая.
Светел, по обыкновению помогавший в ремесленной, знака Жоговой немочи не упустил. Приник сзади, обнял… Отец поднял руку, благодарно всклочил ему волосы.
Посмотрев на это, Геррик уже после отозвал Светела в сторону, учинил подробный расспрос. Он всё удивлялся:
– Но вы же дани не платите?.. Царям не обязаны?..
Светел рассказал ему, откуда на руке Жога взялся белый рубец. О смелости Сквары, о безнаказанной жестокости котляров… Геррик невольно отыскал взглядом сына.
– Вот так живёшь и думаешь, что всё хорошо, – пробормотал удалой купец. – А по сторонам оглядишься – и как ещё голова на плечах цела…
Снегоступы коробейнику Пенёк сладил. Всё сердце отдал работе. Лыжи вышли загляденье. Вот-вот сами через лес побегут, да вприпляс. И сносу им в той пляске не будет.
Геррик восхитился:
– Ну и лапки, хоть в божницу любоваться клади!
– Скваре покажешь, если на слово не поверит… – напутствовал Жог.
Гость уже приготовил санки в дорогу, но затягивать новенькие путца в тот день ему не пришлось. Псы, выведенные во двор, так рванули к хозяину, что сын, Светелу ровесник, не удержал. Налетели, опрокинули в снег… И Геррик охнул, подвернув ступню. Еле поднялся. А поднявшись – не смог толком шагнуть.
Вот досада!.. Он-то думал пристать к большому обозу, двигавшемуся на полдень. Не одному же с мальчишкой одолевать Светынь и Левобережье, порядком одичавшее после Беды!
Твёржа, понятно, вволю посмеялась над неуковырой-гнездарём. Заботливо связанные саночки наново распотрошили.
– Оставайся, добрый захожень, пока не поправишься! А там весна, Рождение Мира, новый торг. Жена твоя – жёнка купеческая, ждать привычная, ясные глазки, поди, не выплачет…
– Да и у нас будет что посмотреть, – сказал Жог.
– Что же?
– А ваши стенку ладят? На Кругу бьются? Вот то-то!
И Геррик, порывавшийся хромать на одной ноге обозу вдогон, уступил любопытству, остался взглянуть, «отчего цари андархов за Светынь не прошли».
Сегдинцы часто появлялись теперь в ремесленной Жога Пенька. Не в праздности же дни коротать.