О, сладкий миг, когда старик
Накрутит шарф по самый нос
И скажет псу: "А ну-ка пёс, пойдём во дворик!";
А во дворе идёт снежок,
И скажет псу: "Привет, дружок!" –
Незлобный дворник, дядя Костя, алкоголик.
У дяди Кости левых нет доходов,
Зато есть бак для пищевых отходов,
Зато у дяди Кости в этом баке
Всегда найдутся кости для собаки.
Хотя в цикле «Волкодав» эта книга обозначена под номером один (хотя по дате написания вообще №3), однако на самом деле это номер без номера. Зеро. Хотя бы потому, что Волкодава в качестве и под именем Волкодав в этой книге фактически нет. А есть сначала мальчишка-подросток под именем-кличкой Щенок, который по мере взросления и возмужания превращается в Пса, и только в самых финальных событиях и сценах перед нами встаёт Волкодав.
Я рассказать вам не могу,
Как много меток на снегу,
Их понимать умеет каждая собака:
Над этой лапу задирал
Боксёр по кличке Адмирал,
А здесь был пинчер – мелкий хлыщ и задавака.
Мы дружим со слюнявым Адмиралом,
Он был и остаётся добрым малым,
А пинчера гоняли и гоняем
За то, что он, каналья, невменяем.
Таким образом перед читателем проходят (нельзя сказать проносятся, ибо в рудниках и копях на рабском труде время тянется медленно) семь лет жизни главного героя будущего 6-серийного сериала Щенка-Пса-Волкодава. При этом практически всё это время рассказ об этом персонаже ведётся от имени совсем других героев, а Щенок почти всё время остаётся в третьем лице единственном числе. Но так даже и лучше, потому что ощутимей и весомей становится тот путь взросления и мужания, который прошёл этот непокорный и непокорённый раб — от почти полного ничтожества («это самый дешёвый раб» — так говорил о нём работорговец) до героя сказаний и легенд, оставшихся в Самоцветных горах.
Увы, бывают времена,
Когда, криклива и дурна,
Во двор выходит злая дворничиха Клава.
Она не любит старика,
Она кричит издалека,
Что у неё на старика, мол, есть управа.
Нам дела нет до бабы бестолковой,
Но к ней гуляет Вася – участковый,
И Вася вместе с ней не одобряет,
Когда собачка травку удобряет.
Честно говоря, после восхитительной «Валькирии» и других более ранних книг Семёновой, да и после более позднего замечательного цикла «Братья» этот роман показался мне менее интересным. По крайней мере так было примерно до середины повествования. То ли менее колоритным оказался язык, то ли событийно он показался мне менее острым, то ли просто ещё свежи были впечатления после цикла «Братья»… Однако примерно с середины книги всё встало на свои места и интерес к роману (и всему Волкодавскому циклу) стал не просто принципиальным, а неподдельно-всамделишным. Так что непременно пойду вдоль мира Волкодава, надо же и мне приобщиться к числу почитателей этого цикла.
Как хорошо, о Боже мой,
Со стариком идти домой,
Покинув двор, где ты как вор и правит злоба.
Старик поближе к огоньку,
А пёс поближе к старику,
И оба - два сидим, и радуемся оба.
Старик себе заварит чёрный кофий,
Чтоб справиться с проблемой мировою,
А пёс себе без всяких философий
Завалится на лапы головою.
(Слова Д. Сухарева, музыка В. Берковского)