Хотим ли мы, чтобы, как мы сами топтали слабых, так бы и в сознании детей молчало чувство справедливости к тем, кто не протестует? Чтобы они были полуцивилизованными людьми и полуживотными в отношении тех, кого можно притеснять? Если не так, то, прежде чем говорить о нравственном воспитании ребенка, поступим, как жрец перед алтарем: как он, преклоним колена в раскаянии и сознаемся перед всем миром в собственных грехах.