© Издательский дом «Проф-Пресс», 2025

© Мельникова М., текст, 2025

Часть первая
Пропавшие без вести

Первый

1

Семён не вернулся в класс после перемены. Вещи его лежали на парте, открытый и будто раздавленный рюкзак валялся у стула рядом с форменным тёмно-синим джемпером.

– Где Шлыков? – Учительница кивнула на его пустой стул и начала пытливо вглядываться в ребят через свои круглые, как бойницы, очки.

– Фу-у-у, прогульщик! – выкрикнул кто-то с последних парт и искусственно хохотнул.

– Это уже верх наглости и цинизма! Даже для Семёна. – Молодая учительница покачала головой и открыла толстый, потрёпанный учебник истории.

Четвёртый урок начался буднично. Поначалу, как всегда во время истории, было шумно: скрипели стулья, перешёптывались голоса, шелестел приглушённый смех, из одного конца класса в другой летели бумажные шарики-записки. Но чем дальше шло время, тем тише становился класс, к концу урока всё помещение уже наполнилось тревожной напряжённостью. И не потому, что все подростки в одночасье прониклись темой абсолютизма и усиления королевской власти в Европе шестнадцатого – семнадцатого веков, о чём монотонно вычитывала Елена Викторовна из параграфа.

Семён так и не вернулся…

Прозвенел звонок. Ребята вскочили со своих мест и вырвались в коридор.

– Вот зараза! А куда он делся-то?! Кто-нибудь в курсе?

– Не-а…

– Не сквозь землю же провалился?! Наверняка прогуливает внаглую.

– Легко!

– Ему всё с рук сходит. Я бы тоже, может, так хотела!

– А кто тебе-то мешает? Иди гуляй!

– Хватит вам. Помчали Семёна искать. Где-то ж он тихарится? Небось в столовке сидит, чай попивает.

Толкаясь и пихая друг друга, несколько одноклассников ринулись на поиск пропавшего Семёна. Но бóльшая часть класса сбилась в плотную толпу и обеспокоенно перешёптывалась, их голоса потрескивали от волнения, как от статического электричества:

– Смог!

– Дальше по плану.

– Отлично!

– …получилось… – вылетали отдельные слова, обрывки их разговора.

Ваня стоял, облокотившись о стену, недалеко от этой группы. Сбитой, взволнованной и, безусловно, связанной, как жгутом, одной общей тайной. Происходящее было ему до боли противно.

«Опять какую-то пакость замышляют, шакалы», – с отвращением подумал парень и отвернулся.

В этой школе Иван учился уже седьмой год. Когда пришёл в первый класс, то был счастлив и взахлёб рассказывал родителям, что теперь у него будет много-премного друзей и он больше никогда не будет «скучным и грустным». Чуть позже, когда одноклассники начали его бить, он возненавидел всех и мечтал выбраться из этого ада и, задыхаясь от слёз, бежать, бежать, не оглядываясь, куда глаза глядят. Когда повзрослел – стал презирать…

Даже под пыткой Иван никогда бы не произнёс этого вслух, но сам для себя он знал причину произошедшего с ним и даже чувствовал свою вину за это. Задавленная обидой, она легонько скреблась на дне его души. Прошлое шевелить бесполезно.

Та давняя история уже задубела, превратилась в броню и намертво приросла к его коже.

2

Когда в кабинет истории ворвался следующий класс, Елена Викторовна аккуратно сложила в рюкзак вещи Семёна. Обращаясь к ученикам, она строго процедила:

– Открывайте свои учебники и внимательно перечитывайте три последних параграфа. Когда я вернусь, будете писать самостоятельную работу. Все меня услышали?

Звонок перед пятым уроком, похожий на сирену, загнал седьмой «Б» в кабинет биологии. Проходя мимо, Елена Викторовна тихонько приоткрыла дверь: ученики сидели за партами, только место Семёна по-прежнему было пустым.

– Здравствуйте, – кивнула Елена Викторовна коллеге, поджала губы, поправила очки и поспешила в кабинет директора.

– Евгения Ивановна! У нас, кажется, ЧП… – выпалила она с порога и поставила бесхозный рюкзак на старомодный громоздкий директорский стол с пресс-папье и кипами разрозненных бумаг.

Евгения Ивановна, Бабуля, как за глаза называли её все школьники и все учителя, со скрипом приподнялась, чтобы увидеть сокрытую от неё забором из бумаг молодую учительницу.

– Что это, душенька моя? – спросила она.

– Это, Евгения Ивановна, похоже на большую проблему. Семён из седьмого «Б» пропал. Здесь всё… Представьте, даже его телефон! – Елена Викторовна приподняла рюкзак пропавшего подростка. – Телефон… – раздумчиво повторила старушка, пожевав губами. – Да, Елена Викторовна, это ЧП. Без лишнего шума приведите ко мне нашего доблестного Олега Павловича. И Ольгу Кирилловну, она же их классная руководительница, верно? Действуйте, дорогая, нельзя терять ни минуты. Во времени потонуть легче, чем в воде.

3

Семён так и не объявился. В здании школы найти парня не удалось. Охранник, дежуривший у входа, клялся и божился, что не видел, чтобы во время урока кто-то из учеников выходил на улицу. Школьная дверь, как и полагалось по строжайшей инструкции, оставалась закрытой.

Если бы люди могли принимать газообразное состояние и растворяться в воздухе, тогда эта версия стала бы главным и единственным объяснением происходящего. Но так не бывает. По своей ли воле, или при стороннем участии Семён каким-то образом вышел из школы и не вернулся.

Как можно было просочиться через запертую дверь или уйти незамеченным на перемене, когда повсюду сотни глаз, – администрация школы терялась в догадках и предположениях. Одноклассники были напуганы и взъерошены. С этого момента их жизнь превратилась в мучительно долгий кошмар, от которого невозможно отмахнуться, из которого невозможно вынырнуть целым и невредимым, просто разлепив глаза.

К концу учебного дня в школе уже работала полиция, звучно хлопали двери кабинетов, страх сквозняком носился по коридорам, наполняя классы чужими, инородными запахами. Поисковые собаки сосредоточенно, но безуспешно искали следы исчезнувшего подростка.

Семён не вернулся. Не появился он и дома. Обзвон родственников и знакомых тоже не дал никаких результатов. Никто не мог ответить на вопрос, куда пропал семиклассник.

Этот учебный день не закончился по расписанию. Никого из учеников седьмого «Б» класса не отпускали из школы. Их рассадили поодиночке, в отдалении друг от друга, в пустом и холодном актовом зале. Молча ходили между рядами учителя и следили, чтобы ребята не переговаривались и не перекидывались записками. Это делалось для того, чтобы не потерять ни одной, даже самой эфемерной зацепки, чтобы реальные факты не канули и не растворились в общих домыслах, чтобы не успела сложиться коллективная легенда.

Ребят по очереди отводили в кабинет директора. Кроме Бабули и офицера полиции, там находился школьный психолог, Анна Николаевна. Она контролировала, чтобы следователь не забывал, что перед ним дети.

В небольшом холле рядом с кабинетом толпились родители, которые смогли отпроситься с работы и приехали, чтобы поддержать своих детей.

На стуле безвольно, как забытое пальто, полулежала мама Семёна. Она единственная не произносила ни слова, не плакала, не задавала вопросов.

К концу дня, когда осенние промозглые сумерки заволокли город, школьников распустили по домам. Опрос не дал никаких результатов: никто ни слова не сказал о том, куда мог пропасть Семён. Хотя бóльшая часть класса прекрасно знала, куда и как он ушёл. Молчал о своих подозрениях и Ваня. Однажды он уже проговорился и дорого за это заплатил.

В этот же вечер стало известно, что Евгения Ивановна была поспешно отстранена от работы и отправлена на давно заслуженную пенсию. Не успела она собрать свои вещи в узловатую авоську, как новый директор, похожий на бульдога, будто вынюхивая что-то, начал шнырять по школе.

В октябрьских сумерках листья на деревьях, потеряв вместе с последним светом своё праздничное многоцветье, казались чёрными. Ночью должны были навалиться на землю первые заморозки. Для этих листьев праздник осени был закончен: после мороза они скукожатся, станут скользкими и прямо на ветвях превратятся в грязь.

Ребята, кто группами, кто с родителями, а кто и поодиночке, рассеивались по дворам. Расходились молча. В этой леденящей темноте было страшно говорить. Каждый ощущал рядом с собой присутствие кого-то большого и зловещего. Не хотелось при нём произносить имя Семёна, ведь сейчас подросток всецело находился во власти холодной и жуткой неизвестности.

На каждом фонарном столбе, на каждой автобусной остановке и на дверях в подъезды уже висели и будто слегка светились во мраке листки: «Внимание! Пропал подросток! Семён Шлыков. 13 лет. Был одет в белую рубашку с коротким рукавом и тёмные брюки. Местонахождение неизвестно».

На фотографиях Семён улыбался…

Отовсюду…

Будто он разбился на тысячи осколков.

Чтобы его найти и вернуть домой, нужно было собрать воедино все осколки и сложить их заново.