– Отлично, малыш, – хихикает Саша.
Глуповатая улыбка озаряет по-мальчишески красивое лицо, а его пятерня ложится на моё колено и легко сжимает. Он наклоняется ко мне ближе, опаляя дыханием, а я инстинктивно подаюсь назад.
Вздрагиваю от неожиданного шума.
Мирон поднялся на ноги, опрокинув стул.
Вжимаюсь в свой, стараясь слиться с обивкой. И, поймав его яростный взгляд, молю не выкинуть сейчас какой-нибудь фокус.
Гейден медленно наклоняется и поднимает мебель, жестом извиняясь перед гостями.
– Мир? – Соколов тоже привстает и тут же падает назад.
Ноги его совсем не держат. Бросаю взгляд на Эвелину, она неодобрительно поджимает губы.
– Я поехал.
– Ты пил, – вырывается у меня быстрее, чем я соображаю, что произношу это вслух.
– Рад, что ты заметила, – усмехается Мирон.
– Останься, – гундит Саша, смотря на своего друга как на божество, не иначе.
Мирон подхватывает со стола свой мобильный, целует мать в щёку и пожимает руку отцу Соколова. Его спина, обтянутая белой рубашкой, стремительно удаляется, а я как приклеенная смотрю ему вслед. Не понимая, какие испытываю эмоции.
Рука Соколова на моём колене кажется чужеродным предметом, тогда как язык Мирона, оставляющий след на моей голой коже, совсем не вызывает омерзения.
Я влипла.
Он сказал, что всегда получает своё. Что я так или иначе окажусь в его постели. Он может меня купить. Он может рассказать всем, что уже делал это. У него есть доказательства.
Я хочу пробиться наверх, выбиться в люди, и то, что Саша позволяет мне войти в круг своей семьи, дорогого стоит.
Любовь тоже покупают. Похоть и подавно.
Мирон просто поиграет со мной. Его заводят отказы.
Гейден останавливается около сидящей в конце стола Вики и наклоняется к её уху.
Я могу только догадываться, что он ей говорит, по тому, как розовеют её щёки, а на губах начинает играть победоносная улыбка.
Дождалась.
Она поднимается из-за стола, разглаживая на бёдрах узкое платье, и, расправив плечи, выходит из зала.
Сегодня у Мирона Гейдена будет секс. Я только что видела его выбор на эту ночь.
И, к своему ужасу, чувствую, как моё сердце словно пронизывают тысячей иголок…