Цитаты из книги «Игрушка для бизнесмена»

Всплывшее на дисплее оповещение заставляет от изумления приоткрыть рот. Цифра с шестью нулями, на которую увеличился счет моей банковской карты, повергает меня в шок! Что это? Что это такое? Прощание или, черт его дери, наоборот?! «Какого хрена ты вытворяешь?» – пишу ему в ярости. «Решаю твою проблему», – получаю ответ. «ТЫ МОЯ ПРОБЛЕМА!» – мечусь по кухне, как ужаленная. И совершенно напрасно, потому что отвечать Роман чертов Гец мне не собирается!

Глотая говядину, вдруг понимаю… что это… не победа… Нет! Напряженность его плеч и всей его позы кричит, что это, черт возьми, не победа. Дерьмо ситуации заключается в том, что в его мире следует чхать на такие бессмысленные вещи, как любовь, если они не приносят пользы и… прибыли. И я не сомневаюсь, что там, под своим капюшоном, он как раз этим и занимается… Думает о том, стоит ли эта проклятая игра свеч! У меня нет сил сопротивляться. Все силы, которые были во мне, тают в эту минуту. С этим дерьмом ему… придется разбираться без меня. Без меня! И его выбор будет только его. Ни за что, ни за что на свете я не стану помогать. Потому что это… этот выбор, он должен сделать это сам.

– Потому что влюблен? – лишает меня дара чертовой речи. – Я… – хлопаю глазами, начиная дрожать с головы до ног. – Это вопрос или… или утверждение? – впиваясь пальцами в его колено. Втянув в себя воздух, берет время на раздумья. Жалкие секунды, которые сливаются в бесконечный марафон, в котором каждая наша встреча проносится перед моими глазами. – Второе, – заявляет спокойно. Пока мои расплавленные мозги перерабатывают информацию, не моргаю. Взрыв в животе выталкивает из меня лишь одно слово: – Поздравляю. Выпустив мой подбородок, мрачно велит: – Ешь.

На этот раз он молчит всего секунду, прежде чем вбить в меня свой следующий вопрос: – Любовь до гроба? Так бывает? – Ты вообще в нее не веришь, да? – хриплю я. – Я верю в фундаментальные вещи. – Тогда что мы вообще здесь делаем? – обличаю его. – Зачем ты тратишь время на такую нефундаментальную

Жесткие пальцы обхватывают мой подбородок, непреклонно заставляя повернуть голову. Выпрямившись, обводит мое лицо суровым взглядом. Секунду пытает меня им. Его запах щекочет нос, потому что он близко. Так близко, что я могу пересчитать каждую морщинку в уголках его глаз и услышать, как выдыхает воздух его правильный нос. Кажется, мы дышим одинаково шумно, сверля друг друга глазами. – Значит, не возьмешь у меня денег? – проговаривает низким голосом. – Только вместе с тобой. Мое наглое заявление заставляет его губы дрогнуть в механической улыбке, которая не касается глаз. – Чего ты хочешь, волчонок? – спрашивает без тени веселья. – Хочешь быть моей? На секунду перестаю дышать. Рухнувшие вниз внутренности становятся на место, пока сглатываю слюну, обводя языком нижнюю губу. Он умеет вышибить меня из седла. Умеет, черт возьми. Что может быть проще, чем ответ на этот вопрос? Но он настолько же простой, насколько и сложный! От такой перспективы меня бросает в жар, но непослушные губы все равно произносят: – Только если ты тоже будешь моим.

Выпрямившись, кладёт на стол локти и принимается стучать по нему пальцем. – Тебе нужны деньги? – смотрит на меня, повернув голову. – Я бы не взяла у тебя денег, – говорю, пытаясь быть беспечной, но ничерта не выходит. – Предпочитаешь брать их у кого-то другого? – спрашивает, и его голос звучит жестко. Смысл его слов бьет меня, как пощечина. Возможно… моя обида необоснованна! Он подцепил меня в ночном клубе, а потом оттрахал два раза, оставив на прощанье целую тысячу баксов. Потому что решил, что я… шлюха. Кажется, он до сих пор считает меня ею! – Нет, – говорю хрипло, мятежно глядя в его глаза. – Просто в тебя я влюбилась, и твои миллионы здесь ни при чем. Так что оставь их себе, – сложив на груди руки, смотрю перед собой.

– Что… кхм, – прижав к губам кулак, теряет налет лени. – Что значит, тебе негде было жить? Уже жалея, что завела эту тему, бормочу: – «Почти» негде. – Что значит «почти» негде? – грубо требует он. – То и значит, – отдираю от хлебной лепешки ещё один кусок и жадно жую. – Теперь мне есть где жить, так что забудь.

Что за херня? – требую с нажимом, обнимая ее лицо ладонями. – Не обращай внимания, – пытается увернуться. Это гормоны? Об этих чудесах я знаю не понаслышке. Блять. Когда она носила Давида, я прошел через все фазы женских гормональных плясок. От безумного траха везде, где придется, до слез и приступов паники. Прижав к себе, кладу подбородок на ее макушку. Глядя в окно, слушаю прерывистое дыхание внизу. Чувствую, как она сдается, становясь податливой. Вот так. – Мне что, пойти вырвать ей волосы? – шепчет в мою грудь. – Не стоит. В твоем положении это вредно, – поглаживаю ее шею. Пару месяцев назад ее стошнило прямо в утренний кофе. Помимо других очевидных симптомов, этот был самым впечатляющим.

Тебе лучше знать, что бывает после свадеб, – сжимаю пальцы, и на его бородатой челюсти проступают желваки. – В отличие от тебя, у меня… это впервые… Опустив глаза, он смотрит на мою руку у себя на ширинке, после чего произносит: – Если тебя это успокоит, трахать женщину языком сегодня я буду в первый раз.

Когда вы развелись? – Волчонок, – бросает раздраженно. – У нас на повестке немного другой вопрос, не находишь? Прямо противоположный! То, что на свете есть женщина, которая знает его лучше меня самой и которая вызвала в нем такую чертову прорву злости, не на шутку выбило меня из колеи! Дернув за рукав его куртки, в сердцах настаиваю: – Это что… какая-то больная тема? – Мы развелись двенадцать лет назад, так что эта тема такая же больная, как сраный комариный укус