В книге Лабыч самое лучшее – название. Оно содержательнее и ярче всех последующих страниц. Видимо, за название «Суку» и взяли в шорт-лист премии «Национальный бестселлер». Тамошнее Большое жюри эпатаж любит.
Что до остального, то есть содержания, там все довольно просто: в книге ничего не происходит. То есть классический случай «нового платья для короля», или прозаического аналога пятен Роршаха. Каждый смотрит в книгу и видит свое. Один придумывает антивоенную историю, другой сказку о падении человечества и поруганном гуманизме, третий - очередную версию «у войны неженское лицо». Рецензенты соревнуются в попытках отыскать в хаосе шедевр, отбросив все лишнее. Хотя, по идее, это работа автора, а не читателя.
Прибегая к эвфемизмам, можно сказать, что Лабыч пытается писать по-современному, «не гоняясь в песне за Бояном». То есть проще говоря, как все. Прыжки только в один оборот: «Чувство забытости и безвременья овевало постройку. Ни «ваших», ни «наших» не могло интересовать это богом забытое место на топкой речке, которой нет. На минуту я ощутила желание остаться в этой будке навсегда. Одна. Смотреть подолгу на луну или срываться и внезапно подымать с воды уток. Гулять неподалеку и возвращаться. И верно охранять ее, ненужную, от никого, до самой смерти». Два нельзя. На грани падения: «Мой выстрел был вынужденной мерой, ответом, обороной. Я нужна своей стране и не имею права бессмысленно умереть в чьем-то сенном сарае. Казалось, совесть моя осталась бы чиста. Но в глотку это мясо тогда бы точно не полезло. Толи дело теперь, когда одна только память о его пряном вкусе может сносно заменить мне сутки-двое реальной сытости».
У читателя может возникнуть ничем ощущение необыкновенной крутизны и жесткости героини. Но все обаяние девушки-суперсобаки Даны Бойко, ведущей рассказ, держится исключительно на простых синтаксических конструкциях и понтах, за который отвечает автор.
Но проблема не только в языке. Взять, к примеру, военную часть. Я не вижу там принципиальных отличий от накатанной пустоты военной прозы новых реалистов. Время подвигов закончилось (кто ж спорит?). Все описание армейской жизни свелось к «они шли, шли, а потом пришли». Или «они стояли, стояли, а потом им велели передислоцироваться». Несколько трупов, ветерок матерка разной интенсивности, память о пацанах. На этом военной сказочке конец, а кто слушал - молодец.
Лабыч пытается разбавить заунывный стандарт баталистики подключением комиксового начала. Женщина–собака, сумевшая покинуть филиал лечебницы Аркхема в Украине, - живой пример того как безумие пустоты мирной жизни стремятся изжить хаосом войны. «Сука» Лабыч в этом смысле продолжает «Сигнальные пути» Кондратовой (первую книгу серии «Проза временных лет», выпускаемую «Эксмо»). Там в финале девица отправляется на войну, правда с другой, восточной линии фронта. Жить мирно – бесцельно, тоскливо и одиноко, в войне смысл (умри ты сегодня, я завтра) присутствует всегда. Кровь волей-неволей слепляет людей в кучки.
То, что между романами Кондратовой и Лабыч нет большого зазора, в какой-то степени удручает. Если книжки разных авторов можно читать как дилогию, это говорит о том, что они крутятся вокруг каких-то слишком уж очевидных утверждений, вроде «война – это плохо» или «так жить нельзя».
Но мы это и так знаем.
В общем, истории в книге маловато, все действующие лица кроме героини, нарисованной одним мазком, чистые статисты. Психическое отклонение девушки – дань модной непереносимости нормальных людей. Но если все солдаты немножко психи и собаки, то непонятно почему некоторых из них преследуют за военные преступления. Обществам защиты животных и прав пациентов психических клиник давно пора за них вступиться.