– Ну все тише, успокойся, – глажу девчонку по голове, она бьется в моих объятьях и истошно вопит. – Все, Диана, все. Посмотри на меня детка,– прижимаю к себе крепче, чтобы заглушить ее крик.– Тише, ничего ведь не случилось, – начинаю ее поглаживать по спине. – Ну все, все…– через какое-то время начинает затихать, перестает кричать и биться. Боюсь ее отпустить, она всхлипывает, дрожит. Тихонько словно ребенка баюкаю. Даже что-то пытаюсь ей промычать. Она начинает расслабляться. Не знаю, сколько проходит времени, шея начинает затекать, и я стараюсь головой найти точку опоры. Девчонка неподвижна, кажется, уснула или опять притворяется, но главное, что не кричит и не плачет. Осторожно отпускаю, ее лицо прижато к моей груди, футболка намокла от слез. Маленькие кулачки сжаты, крепко вцепившись в меня.
– Диана,– она не реагирует.– Я знаю, что ты не спишь. Тебе не стоит притворяться, я чувствую тебя. Я понимаю, что тебе сейчас тяжело. Тебе нужно время ко мне привыкнуть и я готов, тебе его дать, но с одним условием,– она подняла на меня заплаканные глаза.
– С каким?– ее губы и подбородок тряслись.
– Ты не будешь делать глупостей. Будешь послушной и будешь очень старательной. Хорошо?– видно не совсем поняв, о чем я ее прошу, она согласно закивала.
Диана тихонько отодвинулась от меня, села на край кровати и растерла лицо руками. Затем встала, поправляя на себе помятую кофточку, и с мольбой посмотрела на меня.
– Можно мне умыться?– я согласно кивнул и показал на дверь.
Уже через мгновение я услышал, как она заплакала, пытаясь заглушить звуки, зажимая себе рот. Не стал ее трогать, пусть проплачется. Встал с кровати и выйдя из комнаты закрыл ее на ключ. Надеюсь, у нее хватит ума, не выпрыгнуть в окно. Иду на кухню, нужно чем-нибудь накормить красавицу.
– Я думал ты уехал,– видя жующего Грека.
– Так ты не сказал. Подумал, вдруг нужен буду,– запихивая пирожок в рот.
– Зачем?
– Труп закапывать,– он гоготнул.– Ты чего там с ней делал, что она так орала? С парадного не пошел, решил сразу с тыла на таран взять?– Грек начал ржать.
– Дурак ты. Не трогал я ее. Просто узнала, что папа ее продал и у нее истерика случилась.
– А разве у них не принято отдавать за того, за кого родители решат? Если так, то чего она тогда вопила?
– Не знаю. Успокоится, поговорим. Насколько я понял, ей сказали, что она сюда на пару дней в гости приехала, пока папа вопросы решает.
– Да не повезло девке с таким папашей. Ты ей сказал про аукцион?– покачал головой. – А зря, может быть малышка тебе бы еще руки целовать начала. Ведь на аукционе ее мог купить какой-нибудь старый извращенец. Порвал бы все ее дырки и продал в бордель, если б еще жива осталась.
– Не думаю, у нее сейчас в голове такое твориться. Весь мир перевернулся. Отчасти мне жаль ее.
– Что дальше с ней делать думаешь?– Грек внимательно на меня смотрел.
– Тебе подарю. Шучу, расслабься. Не решил еще.
– Ну, от такого подарка я бы не отказался,– в глазах мелькнула похоть.– Сладкая киска. Такую драть не передрать. Я бы ее враз на колени опустил…
– Закатай губу, Грек. Найди себе другую киску, а эту я как-нибудь сам буду гладить,– мы засмеялись.
Составив тарелки на поднос, я направился обратно в комнату.
Диана сидела на краю кровати, но стоило мне войти, как соскочила и шарахнулась в сторону ванной.
– Диана, идем кушать,– она настороженно смотрела на меня. Поставив поднос на письменный стол, я расставил тарелки. – Помнишь, о чем мы договорились?– она кивнула.– Тогда прошу,– указывая ей на кресло. Диана осторожно села и взяла ложку в руку. Тонкие пальчики дрожали, и ложка несколько раз ударила о край тарелки. – Может тебя покормить?– она испуганно замотала головой, поднесла почти пустую ложку к губам. Чтобы придать ей немного уверенности, тоже приступил к еде.
– Как вас зовут? – чуть слышно спросила.
– А разве ты не знаешь? – она помотала головой.– Хм, прикольно,– я чуть не трахнул девчонку, которая моего имени даже не знает. – Стив, меня зовут Стив,– она удивленно посмотрела на меня.
– А отчество?
– Радмирович, но для тебя просто Стив. И на ты.
– Но…
– Без «Но», Диана. Разве твоя мама с отцом разговаривает на вы?
– Нет, но ведь она его жена…
– Ты тоже Диана, моя… – на ее глазах вновь блеснули слезы. – Успокойся, скоро ты все узнаешь и возможно, еще будешь судьбу благодарить, что тогда налетела на меня. А сейчас, кушай спокойно, я потом все уберу.
Закончив с ужином, я вновь вышел из комнаты, чтобы дать девчонке спокойно поесть. Прислуга уже ушла и в доме мы остались одни. Сказать честно я не знал, что делать с Дианой. Когда забирал ее, мне казалось, что все предельно ясно. Но сейчас видя эту малышку, ее слезы и страх, меня одолевали сомнения. Правильно ли я поступил? Хотя все что я сделал, возможно, спасло ей жизнь. В голове до сих пор не укладывалось то, что с ней собирался сделать отец. Неужели ему ее было совсем не жаль? Ведь она его родная дочь. Я вспомнил тот день, когда впервые увидел Диану. Красивая, стройной фигурой пошла в мать, грациозная походка, глаза цвета морской волны. Хм, странно. У ее матери темные глаза, я это точно помню. Этот темный прожигающий насквозь взгляд. Глаза Ахтямова тоже темные. В кого же у тебя крошка такие глаза? Хм, а может у нее просто линзы?
Девчонки любят сейчас менять цвет глаз. Надо это уточнить.
Вернувшись в комнату заметил, что Диана уже поела и даже собрала тарелки на поднос. Она продолжала сидеть в кресле за столом, словно не знала, что ей делать дальше.
– Диана, расскажи мне о себе,– как можно мягче спросил у нее.
– А что рассказать?– ее руки нервно задергались.
– У тебя линзы?– вырвалось у меня.
– Что? Ааа, нет,– она замотала головой. – Цвет глаз передался по наследству по маминой линии. Точно не помню. Вроде от бабушки. Мама не любила говорить про свою семью, поэтому точно не знаю,– зато я знал точно: «В семье темноглазых родителей не может быть детей со светлыми глазами». Что-то здесь не так…
– Что ты любишь? Ну, скажем из еды.
– Пирожки люблю, плов. Мне много что нравится. А вам? Ну, то есть, тебе?
– Я разные блюда люблю, разной кухни. Просто люблю вкусно поесть. Выпечку, плов тоже люблю, мясо,– улыбнулся ей. Напряжение немного спадало.
– Какой цвет тебе нравится?
– Белый.
– Белый? Почему?
– Он чистый, не испачканный,– она опустила глаза.
– Хм, мне казалось девушки любят все яркое, скажем красное…
– Нет, я не люблю красный цвет. Ненавижу его. Это цвет крови и смерти,– ее губы затряслись, в глазах появился страх.
– Почему ты так говоришь? Ты видела, как умирают?
– Нет. Да. Не знаю. Но мне иногда снится страшный сон. Мои руки и одежда в крови, она липкая и ее много…– начинает плакать.
– Все Диана, успокойся,– подошел к ней и погладил по голове. Она подняла на меня испуганный взгляд.
– Вы меня ведь не убьете?– ком подкатил к горлу.
– Я не бандит Диана. Я бизнесмен. Я люблю считать и лучше, если это деньги,– подмигнул ей. Она слегка улыбнулась.
– Что со мной теперь будет?
– Думаю, ты уже взрослая и совсем неглупая девочка, сама сможешь ответить себе на этот вопрос,– она опустила голову.
Оставив девчонку наедине с ее мыслями, направился в душ. Впереди ночь и я честно не знаю, чем она может закончиться для меня и этой смазливой малышки.
Долго стою под душем. Тонкие струи бьют, приятно покалывая, по телу и лицу. Из головы никак не выходит разговор с Дианой. Пытаюсь найти ответы на интересующие меня вопросы, но их становится только больше. Что-то произошло в далеком детстве этой крошки, она не помнит, но подсознание выдает ей информацию, заставляя страдать и бояться. Мысли о девчонке пробуждают дикое желание. Мысленно представляю ее рядом с собой, и ствол тут же каменеет. Зажимаю орган рукой и провожу по всему стволу. Еще и еще. Думаю, о ее маленькой нетронутой киске и меня накрывает. Дрочу как пацан подросток на порно журнал. Пи#дец, дожил. Смываю семя, член еще пульсирует, сердце бьется, стараюсь успокоить дыхание. Интересно, сколько я смогу выдержать рядом с ней, чтобы не порвать ее. Думаю, что недолго. Я уже днем готов был распечатать ее и если б не истерика, так оно и было бы. Выхожу из душа, Диана вздрагивает, будто ее поймали на чем-то непристойном и с испугом смотрит на меня. Она не сводит с меня глаз, внимательно следя за каждым моим движением.
– Что так смотришь, полуголого мужика никогда не видела?– ее щеки заливает краска и она опускает голову. Подхожу к ней и развернув кресло к себе облокачиваясь на подлокотники, она вжимается в спинку кресла и смотрит на меня как затравленный зверек. – Потрогай меня, – мотает головой. – Ну же Диана, неужели ты никогда не думала о том, как будешь с мужчиной?– опять отрицательно мотает головой и еще больше вжимается в кресло. Беру ее руку, она пытается вырваться и кладу ее себе на грудь, прижимаю своей ладонью. – Скажи, тебе же понравилось тогда прижиматься ко мне? – рука под ладонью чуть заметно дернулась, выдавая девчонку. – Понравилось и не отрицай этого. Ты как книга Диана, мне нравится тебя читать. Ты не можешь меня обмануть, хотя продолжаешь делать попытки. Ты боишься своих желаний, которые просыпаются в твоей головке, боишься реакции своего тела, потому что не знаешь, как реагировать. Ты хочешь Диана. Хочешь и боишься, потому что тебе с детства внушали, что это грязно и порочно,– слезы потекли по ее щекам. – Прекрати плакать, я хочу, чтобы ты меня потрогала,– заставляя ее встать на ноги. Она начала дрожать всем телом. Взял ее вторую руку и также положил себе на грудь. Затем провел ее руками по плечам, обхватил ими свою шею. Отпустив руки, перехватил ее за талию, не дав возможности отступить, и прижал к себе. Я гладил ее по спине, чувствуя напряжение тела, дрожь, страх. – Посмотри на меня детка,– она послушно подняла голову, в глазах отразилось отчаяние. – Поцелуй меня,– в шортах стало тесно. Сейчас нахожусь на грани безумного желания овладеть ею, подчинить, навсегда заклеймить, сделать своей собственностью. Хотя она и так принадлежит мне. Она уже моя собственность. – Поцелуй,– в голосе появляется хрипотца.
– Я… Я… Не могу. Пожалуйста, не надо. Мне страшно,– осторожно фиксирую ее затылок.
– Я уже целовал тебя, поэтому тебе не нужно этого бояться. Я жду Диана, – она привстала на носочки и коснулась моей щеки. – В губы, – опустила голову. Запускаю пальцы в капну ее волос и фиксирую, заставляя поднять лицо. – Я жду, – говорю в приоткрытый ротик. Наши лица настолько близки, что чувствую ее горячее дыхание на своих губах. Она нервно облизывает пересохшие губы, давлю ей на затылок и чувствую легкое касание. Стоим так, кажется целую вечность, она не сдается, я не отступаю. – Диана, – вжимаю ее в себя и накрываю ее ротик своими губами. Я целую ее, словно пробуя на вкус, и не могу насытиться.– Пусти меня,– хриплю ей в ротик. Толкаюсь языком, еще и еще и она сдается. Врываюсь в горячий ротик, голова идет кругом, языки переплетаются, она стонет, щеки мокрые от слез, безвольно подчиняется мне. Мне трудно остановиться. Не хочу выпускать ее из своих объятий, но я должен. Я дал ей слово, что дам ей время ко мне привыкнуть. Осторожно отпускаю девчонку и отхожу. – Ты пойдешь мыться? Чистые полотенце и халат в шкафу, все остальное увидишь.
– Спасибо, у меня есть,– она продолжала стоять.
– Не бойся, я не войду. Ну, если сама не позовешь, – улыбнулся.
– Я могу закрыться?
– Ага, только там замка нет. Диана, тебе нужно научиться доверять мне. Я же доверяю тебе и верю, что ты не будешь делать того, что мне не понравится, то есть глупостей. Иди спокойно. Тебе принести чего-нибудь выпить? Сок, воды?
– Воды, – я вышел из комнаты.
Не хочу думать о ней пока она в ванной комнате, боюсь сорваться и нарушить все договоренности. Сейчас бы с удовольствием превратился в капельку воды, чтобы медленно спускаться по ее гладкой и нежной коже, касаясь всех ее прелестей.
– Твою ж мать! – сжимаю оттопыренный бугор на шортах. Достаю из холодильника две бутылочки с водой и сажусь за стол. Нужно успокоиться и взять себя в руки. Прижимаюсь спиной к стене и закрываю глаза, выравниваю дыхание. Перед глазами всплывает заплаканное лицо девчонки. – Черт!– жмурюсь, беру телефон и набираю начальника службы безопасности. – Прости Борисыч, не разбудил?
– Да нет, время еще детское. Что-то случилось?
– Мне один вопрос покоя не дает. Ну, по Ахтямову. Ты бы мог нарыть по своим каналам всю информацию о его прошлом, вплоть до родителей.
– На хрена тебе это? Что девчонка не удовлетворила?– он засмеялся.
– Что-то меня зацепило, а что не могу понять. Чутье подсказывает, что этот Ахтямов или его прошлое, как-то связано с гибелью отца. А еще глаза девчонки, они светлые, – не обращая внимания на его сарказм.
– Ууууу, да тебя торкнуло на этой крошке. Парни сказали, что девочка стоящая, но я не думал, что она тебя так зацепит. Цифры не забудь, от переизбытка чувств объезжая кобылку,– он начал ржать.
– Я сказал, мне нужна информация!– рявкнул. – Хочу знать, что случилось много лет назад в ее семье! Она помнит только кровь….
– Чего орешь? – перебил меня безопастник. – Если считаешь это важным, то постараюсь нарыть. В каком направлении искать?
– Точно не знаю. Попробуй пробить близких. Есть ли они вообще? Зачем Ахтямову нужна была такая большая сумма? Правда ли сын умер от передоза?
– Стив, мы пробивали Ахтямова. Он не замешан в смерти Радмира.
О проекте
О подписке