Пролог

В этот летний день в офисе было особенно душно. Когда я открыла окно, то в мой кабинет повеяло ароматным запахом из расположенной неподалеку шашлычной. "Ну почему всегда так – хочется на природу, позагорать на солнышке, покушать вкусного, а приходится работать", – недовольно сморщив нос, подумала я. Хорошим было то, что у меня был свой отдельный кабинет в этом большое офисе: можно было разложить свои бумажки и спокойно выполнять свою работу. Ну или почти спокойно. Здесь надо добавить, что я бухгалтер, а это значит, что покой мне только снится. Иногда, после лишнего бокала вина. Вот сейчас опять меняется налоговый кодекс. Они снова издеваются над нами! Наверное, сидят и думают, как бы придумать что-то эдакое, чтобы у бухгалтеров в старости не было болезни Альцгеймера. Для профилактики каждый год изучать новенькие дополнения. Ученье – свет и так всю жизнь. "Да, с этими шашлыками не поработаешь, а директору филиала сложно объяснить, почему отчёт о движении денежных средств до сих пор не выслан ему на почту" – снова подумала я и закрыла окно. В духоте будет продуктивнее работать, меньше отвлекающих факторов. Рабочий день подходил к концу, но это ничего не значило. Голова нашего филиала – в столице нашей родины и они как будто бы не знают о существовании разницы во времени, между нами, требуя предоставлять им "срочную и мега важную" информацию по своему времени.

Послышались шаги. Прислушалась. Грузно ступая, приближался Николай Константинович, наш уважаемый руководитель. Я усердно застучала пальцами по клавиатуре. Спокойнее, как бы не сломать ноготь. Ремонт гель-лака недешёвое удовольствие. Лёгкий стук в дверь, типа я так воспитан, и он предстал передо мной. Джинсы, белая футболка-поло.

– Здравствуйте, Николай Константинович! – выпалила я, привстав, типа от неожиданности.

– Привет, – ну в принципе терпимо, он же мой ровесник. Неужели на мне джинсы выглядят так же? Подчёркивая нажитые непосильным трудом бока и то место, где должна быть талия?

– Вот как раз доделываю, – виноватым голосом вырвалось у меня. Срочно ускоряю работу в таблице, на его глазах протягивая формулу. Он въедливо смотрит прямо на монитор, но вряд ли это ускорит процесс, скорее увеличит количество моих косяков, на которые он обязательно обратит внимание. Заключительным жестом я сохраняю таблицу, выбираю его почту и отправляю. Он одобрительно кивает и мне на столешницу падает его седой волосок, я тщательно смахиваю его в урну. Вдруг на нем микрокамера или прослушка?

– Ира, кадровик, когда выйдет из отпуска?

– Так она только ушла, сегодня среда. Через полторы недели.

– Нашла время, когда уходить. Да ещё на две недели!

Директор осуждающе смотрит на меня, чтоб и не думала об отпуске. Да куда я уйду в разгар полугодовой отчётности! Молча смотрю на него, молясь про себя, когда же он уйдет. Достал телефон.

– Тут нужно для коммерческого директора сделать справки о зарплате и сейчас гляну, что он написал, – листает переписку в телефоне, – копию трудовой.

– Хорошо, все подготовим.

– Не затягивай с этим, ему срочно.

– Конечно, Николай Константинович! – подтверждаю, что прямо сейчас займусь проблемами коммерческого директора. Дима, наш коммерческий, был симпатичным мужчиной. Ну как, для меня, наверное, в сыновья годился. Ему 33, а мне 48! Но мне это совершенно не мешало тайно заглядываться. Высокий и подтянутый, он задорно шутил и был приятным человеком, созданным как раз для его профессии. Поэтому я незамедлительно вспомнила, как делать копии трудовой. Подготовив справки, я написала ему в личку. Дима зашёл прямо в конце рабочего дня.

– Ирина, Вы, как всегда, сияете, – сказал он широко улыбаясь. Ох, растаяла. Улыбаясь в ответ, передала ему документы, предварительно положив в файл.

– Все, как Вы просили.

– Спасибо, хорошего вечера! – попрощался коммерческий директор и бодро поспешил уйти, не закрывая дверь за собой. "Все были бы такими" – грустно вздохнула я, выключая технику. Мимо проходили сотрудники и каждый одарял меня последним взглядом и прощался до завтра. Это очень радовало и придавало значимость моей работе и личностному росту. Николай Константинович не стал задерживаться и закрыл офис после того, как я вышла. Хоть что-то хорошее, не мне закрываться. Спустившись по лестнице со второго этажа на первый, я до топала до остановки. Как обычно, потная толпа. Так, где мой автобус? Эх, жаль, что после недавнего развода, новенький седан достался бывшему. Зато мне квартира. Уж как я сейчас прокатилась бы мимо них! О, мой родной, 18-й, да неужели так сразу. Дилинь. Сотовый. Брать или не брать? Голова! Беру!

– Добрый вечер, Анна Сергеевна, – намекая на конец рабочего дня говорю я, – слушаю. Что? Да, завтра первым делом сразу посмотрю.

Входная дверь автобуса открывается. Я ещё планирую попасть в него. Но, похоже, этим мечтам не суждено сбыться.

– Вы уверены? Я присылала результаты прошлогодней инвентаризации. Когда-то в начале года, в январе – феврале вроде.

Автобус уехал без меня. Оказывается, у них там совещание. По остаткам на 1 января. Это в июле. Ну, им виднее, а я-то причем?

– Точно присылала. Утром продублирую, – есть ещё шанс попасть домой на следующем. Ах, нет, – Анна Сергеевна. Да, я понимаю, что зам генерального ждёт. Сейчас вернусь на рабочее место и отправлю результаты. Хорошо, заодно и проверю почту. Да, посмотрю файл.

Жесть. Вернулась на работу. Открыла этот проклятый офис. Тишина и только мертвые с косами. Пора увольняться. Включила комп, сижу, работаю и тихо ругаюсь. Домой торопиться не к кому. Дочь съехалась с каким-то заморышем. Пробный брак. Закончится тем, что его кости ветер унесет. Осенью такие ветра у нас бывают!

Осчастливила Анну Сергеевну и зам генерального. Вторая попытка уйти с работы. Где там шашлычная?

– Мне шашлык. Да, с лавашем и соусом. Здесь поем.

Так и познается истинный вкус жизни. Довольная, я дошла до остановки и надо же, мой автобус! Он сделал круг и вернулся за мной.

Пока я ехала домой, все думала, что надо многое изменить в своей жизни. Наконец похудеть и поменять работу. Завести любовника. Может быть записаться в тренажерный зал? Или устроиться на работу в тренажерный зал? А что, бухгалтера везде нужны. Вот захожу вся такая, а там Дима на тренажёре.

Бабах. Слышу много громких матов. Открываю глаза. Что-то проломило крышу моего автобуса. Кажется мне плохо, всё плывет перед глазами. Мама.

Кажется я жива.

– Что произошло? – спрашиваю стоящего рядом на берегу мужчину.

– Крушение. Наш корабль затонул, множество погибших.

– Эх. А почему мы с вами на берегу стоим и сухие? Много времени прошло? – спрашиваю у него, разглядывая железную корму, торчащую из воды прямо перед нами.

– Точно не могу сказать, я случайно разговорился с вон тем мужчиной в черном сюртуке.

– Спасибо, понятно.

Ничего не понятно. Я подошла к очень странному мужчине в сюртуке.

– Здравствуйте, уточните, пожалуйста, а что произошло?

Он хмуро посмотрел на меня.

– Крушение. Я вот считаю численность спасённых и погибших. Надо понять, сколько нужно гробов. Может поможете? А то у меня не сходится, второй раз иду считать.

– О боже, – ужаснулась я и отскочила от него. Посмотрев по сторонам, я заметила группу спасённых, отправилась к ним чуть ли не бегом, подальше от похоронной службы. Но, как ни странно, приближаясь к ним, я как бы напротив, не могла приблизиться. Как будто нечто отталкивало и разделяло нас.

"За что это всё мне?" – промелькнуло в голове.

Я вернулась к мужчине, который все стоял на берегу.

– Узнали? – спросил он у меня. Я отрицательно покачала головой.

– Посмотрите, наш корабль отбуксировали в порт.

Я не поверила своим глазам. Но как?

Твою мать, во что я вляпалась на этот раз. Надо больше отдыхать.

Я пошла в порт и подошла к корпусу полузатонувшего корабля. Нос торчал неестественно высоко над трапом, а корма опущена в воду. По трапу спускалась бледная старушка. Я решила поговорить с ней:

– Здравствуйте, Вам нужна помощь?

Бабуля странно посмотрела на меня. Взгляд ее был затуманен.

– Внучка там, – она махнула левой рукой на судно и пошла дальше.

Я удивилась, может быть, бабушка в шоке и что-то путает? Всех же нашли вроде сказали.

– Извините, вы сказали, что на корабле кто-то остался?

Женщина вцепилась в мою руку костлявыми пальцами и сказала: – Я же говорю, там внучка. Она никому не нужна. Ну девочка какая-то. Мне она не нужна, я пошла.

Вроде бы, как и не ее внучка на самом деле. В общем, поскольку никого нет, кроме этой сумасшедшей, я решила пойти и поискать. А вдруг. Страшно.

Я зашла на корабль. Прохожу по палубе и захожу в дверь, спускаюсь по широкой лестнице на пролет. На последних ступеньках сидит девочка, закутанная в белое покрывало из кают.

– Привет, ты как? – спрашиваю ее.

– Привет, нормально. – ответила она и посмотрела на меня печальными ореховыми глазами.

– Пойдем со мной на берег?

Она кивнула и поднялась. На вид ей было лет десять. Я взяла за руку эту худенькую, темноволосую девочку и мы медленно побрели на верх по лестнице.

На палубе она остановилась и, оглядевшись по сторонам, представилась: – Я – Настя.

– Ирина, – ответила я, – это твоя бабушка? Вон там, идёт по берегу.

Девочка отрицательно покачала головой. Наконец мы оказались на побережье и пошли в сторону мужчины со списками. Он все также выглядел пугающе, но что делать.

– Не бойся, – я приобняла оробевшую девчушку.

– Вот, я привела в вашу ритуальную компанию эту девочку. Ее зовут Настя. Ее наверняка ищут. Где списки? Не нашлись ли ее родители?

Мужчина сурово посмотрел на меня и холодно спросил:

– Ее никто не ищет. Что вы будете делать?

Я удивилась и выпалила первое, что пришло в голову.

– Так это, я ее удочерю.

Всегда хотела ещё ребенка. Не сложилось. Вдруг он улыбнулся и вокруг всё опять стало мутным, у меня поплыло перед глазами. Только теплая ладонь Насти, крепко сжимающая мою руку, придавала мне уверенность и спокойствие.

Глава 1.

Резкая боль в правом плече заставила меня, лежащую на боку, повернуться. Я открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света. Сознание стало как будто просыпаться от долгого сна. Где я, что со мной случилось? Я дома? Я не дома? Где мой дом? И следом задаю себе странный вопрос, а кто я? Испуганно снова открываю глаза и слышу пик пик пик. Пытаюсь привстать и не могу. Радует, что удалось повернуться на здоровую сторону. Осматриваюсь, лёжа на левом боку. Кажется, я в больничной палате. Светло-серые стены, потолок, моя кровать, диагностические аппараты рядом. Напротив шкаф, слева окно, наполовину задернутое жалюзи. За окном темно, предположительно, ночь. Гулко послышались шаги, и полукруглая дверь открылась как купе. Вошёл мужчина. Дверь сама закрылась. Какая-то особенная у меня палата.

– Я в реанимации? – не своим, чужим скрипучим голосом спросила я у вошедшего мужчины. Где же привычный белый халат? Почему на нем коричневые зауженные брюки и куртка? Не спорю, фигура ничего так, но все же, где халат? Да что я прицепилась к этому.

– Я вижу, вам лучше, – произнес он, рассматривая монитор. Потом подошёл ко мне и, нагнувшись, посчитал пульс на руке, потрогал лоб. Я пристально смотрела в серо-зеленые глаза этого темноволосого мужчины. Видя мой бесконечный вопросительный взгляд, доктор спросил:

– Вас что-нибудь беспокоит?

– Правое плечо, общая слабость. Что со мной случилось?

Он поставил стул рядом и присел, наблюдая за мной и показаниями приборов. От них к моей вене на левой руке шла трубка с прозрачной жидкостью.

– Позвольте спросить, а что Вы помните? Как Вы сами думаете, что произошло?

Я попыталась вспомнить, но ничего не получилось, только голова сильно разболелась. Попытка прикоснуться к ней закончилась неудачей и выяснилось, что мое туловище привязано к кровати. Что бы я с нее не упала? Или нет?

На моем лице отразился ужас.

– Я ничего не помню, не понимаю, что произошло! Почему Вы меня привязали?

– Тихо, тихо. Спокойнее. Мы не причиним Вам зла. Я могу только рассказать, что Вы скоро поправитесь, показатели жизнедеятельности улучшаются с каждой минутой. Пару дней и будете как новенькая.

– Где я? Что это за больница? Почему я привязана?

– Столько вопросов! – воскликнул доктор, – Извините, но я не могу ответить на них. Это не в моей компетенции.

Он подошёл к двери и, нажав на кнопку слева, открыл ее. Оказывается, меня охраняли. Или охраняли, чтобы я не сбежала? В коридоре стояли двое в таких же костюмах, но вооруженные. Я услышала, как доктор сказал, что мол, пришла в сознание, говорит, что ничего не помнит такое, типа, бывает. Ну ладно, вспомню. Главное, чтобы выпустили. Стоп, возвращается.

– Сейчас придет тот, в чьей это компетенции. Он постарается ответить на часть вопросов, а потом Вам будет нужно поспать.

Врач потыкал рычажки на аппарате и через трубку в меня проникла какая-то синеватая жидкость. Боли в плече и голове исчезли за несколько секунд. Вскоре неловкое молчание нарушили вошедшие в палату мужчина и женщина. Он был не высоким, худощавым, я бы даже сказала щуплым, а она ничего так, высокая, статная блондинка. Оба в коричневых костюмах, но с отличиями в золотых полосках на груди, плечах. Ёлки, это погоны? Куда меня занесло…

Они внимательно оглядели меня. Показалось, что даже с опаской. Чем это я их испугала? Даже самой интересно. Наконец они подошли ближе и выстроились по росту: блондинка, врач и щуплый. Это было забавно. Я улыбнулась. Они в ответ немного расслабились, наверное, поняли, что я их не покусаю. Я же не вампир. Хотя откуда мне это знать? Стоп, кто такие вампиры и почему я точно не такая?

Блондинка была не робкого десятка и заговорила первой.

– Здравствуйте. Данил говорит, что Вам уже лучше? – с теплотой в голосе поинтересовалась она. Я согласно кивнула.

– Значит, Вы сможете рассказать, как здесь оказались? – Совсем по-другому, требовательно спросил щуплый. Недовольно подняв левую бровь, я изволила ему ответить:

– Где я оказалась? Кто вы такие? Этот доктор, Данил ничего не объяснил.

Они переглянулись.

– Это не вежливо с нашей стороны, простите. Нам нужно представиться, – извинилась женщина и показала ладонью на мужичка с ноготок, – первый помощник капитана корабля, Эдуард Невельский.

Я сделала удивлённое лицо, но она продолжила, указав на доктора, – Данил Рогов, руководитель медотсека. А я – Ольга Тарасова, глава службы безопасности на нашем корабле.

Блондинка выжидательно замолчала и смотрела на меня. На моем лице было все написано. Какая, нафиг, служба безопасности, какой-то капитан. У меня крыша поехала?

– Очень приятно. Что за судно? – спросила я, пытаясь разобраться.

– Судно? – переспросил помощник капитана. Я кивнула.

Он рассмеялся.

– Наш корабль называется "Странник". Если быть точным, "Странник 2.3"

Я подумала: "Очень странное название для корабля. Обычно "Волна", "Москва"

Так, стоп. Откуда у меня всплывают такие названия? Черт, опять заболела голова. Я зажмурилась от боли. Данил опять меня спас голубой жидкостью.

– Мы представились, теперь Ваша очередь, – мягко, но настойчиво спросила блондинка Ольга. Что за допрос больного человека?

– Не помню, – правдиво ответила я, – каждый раз, когда пытаюсь вспомнить, начинает болеть голова. Зачем меня привязали? Я преступница?

Начальники переглянулись.

– Мы не знаем, кто Вы и откуда. Мы подобрали Вас в открытом космосе – у нас на Страннике установлены специальные датчики, типа "человек в открытом космосе". Фактически мы Вас спасли.

Услышав эти слова первого помощника, у меня вытянулось лицо от удивления.

– Я могу сказать точно одно: мне здесь всё кажется странным. Что за название "Странник 2.3»? Вы в костюмах, вся эта обстановка. Какой космос?

– Обыкновенный космос, – Невельский подошёл к окну и одернул жалюзи, – Странник 2.3 означает второе поколение этого типа кораблей, 3 обновление, рестайлинг.

То, что мне показалось, было не ночью, а темнотой безграничной вселенной, освещаемой светом от корабля и звёздами. Даже нечего сказать, я так поразилась.

– Я думаю, что память со временем вернётся, – озвучил доктор. Это всех обрадовало.

– Сколько это займет? – спросила Ольга.

Данил уточнил, что, по его мнению, около двух месяцев. Так, у меня вопрос: – Вы собираетесь меня держать связанной все это время?

Первый помощник посмотрел на Главу службы безопасности. Блондинка секунду задумалась и ответила:

– Нет, я думаю, что Вы не представляете угрозы, можно развязать. Но все же Вам придется остаться здесь пока не встанете на ноги, а мы пока решим, что с Вами делать. Медотсек будет под охраной, выходить отсюда небезопасно для вас же самой. Нужна адаптация к новым условиям жизни. Мы постараемся помочь.

– Но, разумеется, будете следить за каждым моим шагом, – добавила я. Эдуард усмехнулся.

– Как по-другому? Мы не знаем кто Вы, откуда, и Вы о нас тоже ничего не знаете.

– Откуда вы знаете, что я о вас ничего не знаю? – спросила я.

– Анализ веществ вашего тела показал, что вы из далекого прошлого. Я провел радиоуглеродный анализ. Плюс другие факторы.

В целом я понимаю, они правы. Для начала мне нужно разобраться в сложившейся ситуации самой и вылечиться. Всё же лучше быть не пойми где здоровой, чем больной.

– Согласна с вами. Меня действительно нужно адаптировать, видимо.

Вот и поговорили. Эта странная парочка ушла. Доктор развязал меня, и я с облегчением вздохнула. Он понимающе погладил по голове и подошёл к открытому окну.

– Смотрите.

Я перевернулась на живот, чтобы лучше видеть. Уже ничего не болело. Вот что значит свобода. Пусть даже условная. Правда даже на попытку привстать не было сил. Данил показал на пятно в окне.

– Видите это белый дымчатый круг? Уже, пожалуй, он стал серым.

– Да, вижу. Размытый такой.

– Угу. Это он, – доктор обвел его по периметру, – это остатки протонного шторма, который Вас сюда принес.

Так вот из-за чего я тут. Протонный шторм. Слова-то какие умные. Это тебе не дебет. Стоп. Кажется, я что-то вспомнила.

– Вы что-то вспоминаете? – спросил Данил. Я отрицательно покачала головой. Он продолжал, – Постарайтесь вспомнить имя. Как Вас зовут?

– Пыталась вспомнить, бесполезно. Сколько я тут нахожусь?

– Вы главное пытайтесь и, возможно, воспоминания будут приходить даже во сне. Здесь Вы провели четыре дня, в бессознательном состоянии.

Какой ужас! Целых четыре дня. Подумала я, зевая. Накатывала слабость. По любому этот доктор влил мне успокоительное. Я заняла позицию поудобнее и отошла ко сну.

Глава 2