Глава четвертая

Мама объявила, что завтра к нам в гости зайдет тетя Шарлотта. Я никогда ее не видела, потому что тетя жутко богата и живет где-то в Америке. Что ж, у нас явно планируется интереснейший воскресный вечер. Без пиццы. Но стоп! …Ладно, это будет в последний раз.

Папа перетащил наш небольшой кухонный стол в гостиную и попросил нас с Петькой в ближайшие два часа не попадаться никому на глаза – попросту пойти на улицу. Я бы даже сказала, что обрадовалась такой вещи, ведь морось была почти неосязаемой и, как это всегда происходит, невидимой. Да какая морось! Решаю, что теперь мне все равно. Погода, слышишь! Мне все равно! Мне плевать на твои тучные слезы или колющие крупинки капель!

Мы побежали по траве, разбрызгивая неугомонные травинки в разные стороны. Петька не отставал. Я забросила его на карусель. Рядом никто не гулял – рано и лениво. Предстоящая встреча с загадочной тетей Шарлоттой заколосила корни моих волос. Явились переживания. Во-первых, мне и правда интересно с ней познакомиться и даже послушать что-то о другой стране. Во-вторых, она тоже будет рада увидеть нас, детишек. Но, знаете, мне все-таки страшно. Она мне не знакома. Вдруг я не понравлюсь тете, тем более если она окажется стройной красоткой в блестящем платье, похожем на снятый с потолка диско-шар?

Я подняла глаза к небу в поисках поддержки. Вот бы покинуть этот город навсегда… Петя тихо катался, я стояла рядом и так же молча вращала старую и местами облезшую металлическую карусель. Сейчас есть время немножко подумать.

Мне сейчас пятнадцать лет. Я всю жизнь провела в мало кому известном провинциальном городке. Живу в маленькой квартире с семьей. Родители ходят на работу. Так и нужно. Иногда мама работает из дома на компьютере. Это тоже нормально. Петьке через год в садик – придется его отводить и забирать. Мы живем, как и все. Родители кормят нас три раза в день. Ну, то есть кормят они, конечно, только Петю – я к пятнадцати годам уже умею управляться с ложкой и вилкой. Даже микроволновкой! Шутка. Я имею в виду, что мы принимаем пищу как все. Дальше школа. Я проучилась восемь лет. Осталось еще три. Что потом, не знает никто. Но сейчас не об этом. Я встаю, собираюсь в школу, посещаю ее, прихожу уставшей, кое-как провожу вечер и бегу спать. И так день за днем. Из года в год. На спорт ходила лишь тогда, когда подумалось про танцы. Все живут, все работают, едят и умирают. Я ли виновата в своей скуке? Вероятно. Даже листья смеются. Я с завистью смотрю на тех, кто лезет в горы, летает на моря или ныряет с аквалангом. Им жить интересно, а что же у меня? Стану красивой, стану стройной, стану лучше. Лучше… Такое слово странное – вроде все просто, но как этого «лучше» добиться, совершенно непонятно. Завтра понедельник, завтра получу весы. «Так, Линда! Как ты можешь так думать! Никакого завтра, все только сегодня! Ты что, хочешь стань еще толще и уродливей! Вспомни все свое детство: врача, других детей, незнакомых взрослых. Все косятся на тебя, потому что твое питание всегда было вредным. А если это и не так – то ты просто единственная в семье, кому не повезло. Брат у тебя мелкий, родители живут в одном теле и весе уже лет так двадцать, а вот ты растешь. Твой живот просит на перемене шоколадку, которую ты с радостью потом ему преподносишь. И этот же самый живот виднеется под футболкой. У него нет глаз, ему все равно на внешний мир, так что это целиком и полностью твоя забота. Несправедливо? Едва ли. Когда ты подчинишь себе еду, сможешь подчинить и все остальное – изящество, стройность и грацию»

– Никаких шоколадок.

– А если сильно захочется?

– Найди того, кто у тебя этот шоколад отнимет. Ничего с тобой не случится. Потом привыкнешь.

Это сказала не я. Это был кто-то другой. Червь пришел. Теперь он живет со мной. Сказал, что нужно называть Господином. Господин так Господин.

Я начала борьбу, как мне казалось, с пищей. На самом же деле я боролась с собственной собой. У новой меня было преимущество в лице Червя, моего наставника. На часах двенадцать. Пора домой, встретить тетю из Америки. Не хочу, чтобы она сказала мне что-то плохое.

Дверь приоткрыла мама, мы с Петькой прошмыгнули внутрь. Органы внутри дрожали от любопытства и нетерпения одновременно. Стол по-прежнему был в зале, а вот на стуле сидела уже сама тетя Шарлотта.

– Здравствуйте, – сказала я и вежливо улыбнулась. Поняла, что забыла оставить куртку на вешалке.

– Привет-привет! – тетя из Америки приподнялась с места и подошла к нам. Мне пожала руку и произнесла: «Шарлотта». В ответ я сообщила, что я Линда. Петьку она чмокнула в щеку. Совсем не страшная тетя оказалась!

– У меня для вас кое-что есть, – радостно проговорила тетя Шарлотта. Петька будто бы навострил уши. – Конфеты. Я отдала их вашей маме. Лежат на кухне.

– Спасибо, – просто сказала я. Не могла выдавить радость. Разумеется, душе Линды была приятна забота и желание порадовать, но Господин утверждал, что я уже не ребенок, чтобы яростно сходить с ума от появления и материализации в нашей квартире сладостей. «Это всего лишь шоколад. Карамель. Или что у нее там. Ты этим подавишься. Пусть Петя ест», – твердил Червь. «Пожалуй, вы и правы», – безукоризненно согласилась я. На кухню я не глянула, а просто присела на диван за расстеленную белую деловую скатерть. Опустила глаза и нос: салями и сыр на блюдце, огурцы с помидорами, вареная картошка и жареные сосиски. Скромный праздник. На одной из полок холодильника наверняка покоится торт с жестким бисквитом и совсем без крема. Да и он точно сгнил и заплесневел, пока мы все тут. Там явно гадость.

Уши пошевелил разговор:

– Я работаю в кино. Знаете, это так утомительно! – тетя показательно провела рукой по лицу.

– Ты прямо актриса? – восхищенно поинтересовалась мама. Моя мама! У какой-то тети!

– Да, главная роль у меня была только один раз. В основном я в дубляже или массовке, но от этого не легче. Приходится вставать в пять-шесть и сразу бежать на грим, потом в студии нас проверяют, зачитывают ежедневный сценарий… В общем, жизнь не такой уж и сахар.

– Ты что, вообще не ешь? Стройная ты, сестрица, как…

Вот зачем, зачем?

– В суматохе и правда почти нет времени, но я стараюсь есть хотя бы дважды в день. Утром пью кофе и вечером съедаю какой-нибудь тост с рыбой и авокадо.

«У-ууу, богатая! У-ууу, везет», – возмущенно завыл мой Господин. Нам обоим было невдомек, что такой тетин режим предусматривал ежесубботние посиделки с подругами в самых разных ресторанах американского городка, прогулки с молочным коктейлем в руке или просто домашние просмотры снятых при собственном участии фильмов с коробочкой приезжей пиццы. Нам с Червем казалось иначе. Что тетя всю жизнь почти не ест и оттого красивая, успешная и прилично зарабатывает. Моя теория жизни снова подтверждалась. Люди умеют сдерживаться. Осталось и мне пересилить себя.

– Линда, а ты на кого пойдешь учиться? Кем планируешь стать? – нежданно-негаданно спросила меня дорогая тетя. Тут мне на мозг упал камень. Тяжелый. И расплющил все, что там, в черепной коробочке, хранилось.

– Я не знаю. Врачом, наверное, – все, что я могла сказать и сказала. Ясное дело, я еще сто раз подумаю и передумаю.

– Ого, это уже серьезно! Будешь в нашей семье первой. Я вот ничего не смыслю во всяких физических формулах…

– Там химия нужна, – монотонно поправила я. Червь зашевелился. Возможно, протер глаза после дремоты. А что насчет ушей? Они не имелись. Химию мы пока знали из рук вон плохо, но ничего – выучим. Сами того не желая.

– Ты такая умная, я даже восхищаюсь!

– Мне очень прия…

– Но не забывай про спорт. Целый день ботать вредно. Делай зарядку какую-нибудь или там бегай. Глядишь, приведешься в форму.

– Зачем?

– Ты и так красивая девочка, но немного укрепить здоровье никогда не будет лишним, знаешь…

– Тссс! – недовольно шикнула мама. Тетя Шарлотта поняла и на миг замолчала. Я разломила лежащую в моей тарелке сосиску надвое. То же самое проделалось и с картошкой. Сегодня я поем колбасы, так уж и быть – день интересный. Завтра тетя уедет и все будет как обычно. «В салями мыши. Их много-много. Мы не одни», – сообщил Господин. Я махнула ему рукой и дала понять, что сейчас я занята и не имею желания слушать его болтовню. Мы все обсудим позже, вечерком. Я доела картошку и окинула взором тарелку тети Шарлотты – было пусто. Бедная, уставшая тетя! Конечно, она много работает и целыми днями на ногах – не то, что я. Ей можно поесть.