Зеленые слезы короля Крофорда^[1]

Видите вон тот высокий холм, покрытый первоцветом, вереском и такими крошечными желтыми цветочками? Если на него забраться, открывается потрясающий вид на весь город, который кажется пестрой игрушкой, затерявшейся в складках зеленого лоскутного пледа… Этот холм называется Крофордхилл, его историю знают во всей округе… Да что вы говорите? Ни разу не слышали об этом месте? И о короле Крофорде тоже, разумеется, вам ничего неизвестно? Это его замок некогда стоял по другую сторону холма… Теперь, конечно, там только руины, теряющиеся в объятиях плюща, но раньше это был величественный неприступный замок… Раньше…

Это случилось так давно, что я не буду вам врать, называя точное время произошедших событий. Важно лишь то, что это было, не так ли?

Стоял жаркий засушливый год. Королевский замок словно осыпался песчаником на и без того пыльную землю. Солнце иссушило все деревья и травы, и даже ветер приносил не прохладу, а сухой, обжигающий песчаными колючками зной. Именно в этот год, в самый его удушливо жаркий день, в одной из раскаленных замковых комнат появился на свет маленький принц Крофорд, получивший свое имя благодаря ярко-желтым, как лепестки лютиков, волосам и зеленым, будто свежая трава, глазкам. Замок же в этот момент внутри раскалился, как только что натопленная печь. Маленькому Крофорду было так жарко, что малыш тут же заплакал. Все его няньки и фрейлины королевы бросились его успокаивать. И никто в замке не заметил, что с неба в эту же секунду полил спасительный долгожданный дождь, что ветер перестал приносить песок, а дохнул влажной прохладой, остужая раскаленные залы дворца… Никто не заметил, что деревья вдруг стали вновь зелеными, а трава выросла почти в человеческий рост. Никто не обратил внимания на то, что происходило за пределами маленькой детской кроватки, потому что малыш, лежащий в ней, плакал абсолютно зелеными слезами.

Со всего королевства съехались лучшие знахари, прибыли известнейшие заморские врачи, даже несколько колдунов и ведуний из старых заповедных чащоб были приглашены в королевские покои, чтобы выяснить, в чем причина такого странного явления, чем болен принц, насколько это опасно и как ему помочь.

Со всех сторон все эти ученые мужи и познавшие самые древние тайны мира старцы окружили малыша Крофорда, несколько ночей подряд без устали осматривали его и совещались, совещались и вновь осматривали, но в результате, пожав плечами, в один голос заявили, что здоровье мальчика в полном порядке, и он определенно вырастет сильным и крепким мужчиной в будущем. Что же касается необычного феномена, избавиться от него вряд ли когда-нибудь получится, но на здоровье он никак не отразится и посему беспокоиться незачем.

И только одна очень-очень старая ведьма, которая сидела все время поодаль и, лишь лукаво улыбаясь, наблюдала за суетой знахарей и врачей, подошла к кроватке принца, когда все разошлись, и прошептала:

– Какой удивительный дар… Удивительный, непредсказуемый, но такой спасительный порой… Ведь это ты положил конец засухе, да, Крофорд?

Малыш в ответ засмеялся и попытался схватить ведьму за рукав. Но в эту минуту за дверью послышались шаги, и старуха золотистой змейкой из отблесков света ускользнула через щель в стене…

Год сменял другой, принц рос обычным ребенком, в меру шаловливым, в меру послушным, плакал довольно редко, поэтому нечасто смущал необычным цветом слез знать и простой народ.

Лишь однажды, когда принцу Крофорду было около семи лет, он заметил за собой странную особенность, которой в силу своего возраста не смог придать значения. Мальчик очень любил землю, обожал проводить время в саду, ухаживать за растениями и играть с ними. Король и королева, усматривавшие в этом увлечении проявления низших склонностей, не достойных наследника престола, а свойственных скорее простолюдинам, без одобрения относились к этим забавам. Но маленький принц с истинно аристократическим упорством постоянно убегал блуждать в лабиринтах королевского сада.

Так вот, как-то раз случилось так, что Крофорд нашел лазейку в ограде, окружавшей владения его монаршего отца. Маленький мальчик еще ни разу не выходил за пределы королевского сада, поэтому в нерешительности остановился перед небольшим просветом в темной зелени живой изгороди. Но словно что-то звало Крофорда хоть на минуточку пройти сквозь эту неизвестность. И малыш решился. Как узник, долго пребывающий во мраке своего заточения, Крофорд, щуря глаза, почти наощупь пробрался через таинственную лазейку. Он осторожно открыл один глаз – на всякий случай, а то мало ли что… И увидел землю, свою землю. Огромной пустошью простирался перед ним мир, волнами холмов резвилась перед ним его земля, красными крышами и веселым дымком из труб приветствовал Крофорда его город. Каким чужим и искусственным показался вдруг мальчику в этот момент отцовский замок и сад. Замок был слишком большим, слишком неуютным по сравнению с этими маленькими неуклюжими домиками. Сад же был чересчур выхолощенным и чопорным, в нем все было как надо и где надо, все на своих местах – не то что за его пределами, где деревья росли как хотели, и хаотично возникали холмы и горы, одеваясь в пестрые рубашки цветов и трав.

Принц растянулся среди тысячи пьянящих запахов. Крофорд был так счастлив, что даже заплакал. Зеленые слезы Крофорда падали на землю, а на их месте расцветали маленькие желтые лютики…

Славным правителем стал Крофорд, когда вырос. Все его любили, а он любил свою землю и свой народ. Как порой монархи возглавляют свои войска, подавая солдатам пример на поле боя, так король Крофорд первым всегда выходил пахать, сеять и собирать урожай. Он убрал ограду вокруг замка, позволив саду расти так, как ему хочется, и сад каждый год благодарил его самыми сочными и сладкими плодами. И еще, представляете, женился король – вот чудной! – на простой цветочнице. В общем, хороший был король, добрый и справедливый, хоть и чудаковатый немного. И о даре своем не догадывался никогда, и о слезах своих странных почти не вспоминал до одного дня…

Был король уже стар в тот год, когда начались сильнейшие морозы в наших краях. Зима никак не хотела отступать. Затяжные холода сгубили все озимые посевы, а земля промерзла настолько, что, казалось, вот-вот должна превратиться в один сплошной камень.

Король Крофорд был готов к засухам, к продолжительным дождям, что случались с разной периодичностью, но довольно часто в его владениях, но Зима застала врасплох даже его.

Тогда советники обратились к королю с предположением: ведь неспроста не уходит мороз, видать, наложили проклятье на их королевство, а значит, остается лишь один выход – обратиться за помощью к колдунам и волшебникам.

Сам не понимая почему, Крофорд никогда особо не верил ни советникам, ни колдунам, но другого выхода у него не было, и он послал весть по всему королевству и далеко за его пределы, созывая всех самых искусных магов и чародеев.

Вскоре все они собрались в старом замке, как когда-то, много лет назад, когда Крофорд был еще совсем маленьким. Много дней и ночей они совещались и гадали, ворожили и заговаривали, колдовали и чародействовали. Но так и не смогли прогнать загостившуюся Зиму. В конце концов, все самые мудрые и просвещенные маги и волшебники пришли лишь к одному выводу – проклятия не существует, это желание самой Природы, а против неё они совершенно бессильны.

И только одна очень-очень старая ведьма, сидевшая все время по своему обыкновению тихонько в уголке, подошла к королю, когда все разошлись:

– Крофорд, мальчик мой, – проскрипела старуха, – я всегда говорила, что у тебя особый дар… И ты знаешь, что должен делать!

– Нет, не знаю! Иначе давно бы уже помог своей земле! – прокричал старый король, почувствовавший себя вновь ребенком, запертым в пределах королевского сада.

Широкими нервными быстрыми шагами Крофорд вышел прочь из замка. Он все шел и шел по пустынной белой земле, на которой когда-то, еще совсем недавно, пестрело столько чудесных цветочков, он смотрел на почерневшие кривые силуэты деревьев вдалеке, на посеревшие нагие холмы, земля под его ногами больше не откликалась теплом и спокойствием – только холодный камень, только лед и снег вокруг.

И старый король Крофорд упал на колени посреди заснеженной пустоши и заплакал от отчаяния и бессилия перед великой и непоколебимой силой Природы.

Зеленые слезы падали на землю, зеленые слезы прорастали травой и цветами, зеленые слезы согревали уже начавшую оттаивать почву. Но Крофорд не замечал ничего вокруг себя, словно врастая в свою любимую землю все глубже и глубже с каждой пролитой слезой. Зима отступала под тяжестью его горя, сама Природа склонила перед старым королем свою голову. Мир вокруг снова зацвел и зазеленел. Но Крофорд не обращал на это внимания. Он становился частью того, что было для него в жизни всего дороже, он обрастал травой и землей, он словно рос, становился все больше и больше, пока не обратился в большой цветущий холм… И Крофорд снова был счастлив, как тогда, когда сбежал через лазейку в заборе из королевского сада…

И знаете, что самое интересное? Крофорд-хилл никогда не увядает, и даже зимой зеленеет и цветет сотнями желтых лютиков вот уже ни одно столетие подряд. Вот так-то…

Ловцы ветра

Теперь аккуратно… Да-да, вот так… Только смотри, не выпусти! Следи внимательно не только за своими руками, но и за своими мыслями…

На самом краю обрыва, основание которого с каждым годом все сильнее размывали морские волны, стоял улыбчивый мужчина, настолько обыкновенной и не запоминающейся внешности, что уже через минуту после встречи с ним вы наверняка не смогли бы вспомнить ни цвет его волос, ни рост, ни даже возраст. Более того, вы даже усомнились бы, старика ли только что видели, или молодого мужчину. Рядом с мужчиной находилась девочка лет десяти с выгоревшими от солнца, почти белыми волосами. Она сосредоточенно делала руками какие-то странные движения, словно пытаясь схватить воздух.

– Правильно, молодец, – подбадривал её мужчина, – теперь внимательнее… Эх!.. Упустила! Я же говорил, будь осторожнее. Но не беда! Ты делаешь успехи! – он потрепал девочку по волосам.

– С Восточным Ветром было легче… – расстроено пробормотала девочка.

– Ну, Ильди, не все сразу! Восточный Ветер – самый мягкий и покладистый из всех, – только приласкай его… Но даже самым умелым ловцам не удавалось с первого раза обуздать норовистый и суровый нрав Северного Ветра.

– Да, папа, я знаю – «Восточный Ветер ласков и покладист, а Южный только кажется игривым, но руки обожжет тебе ни раз в попытке удержать его за гриву… От Западного Ветра-непоседы жди шалостей и выходок беспечных, а Северный суров и нелюдим, но если предан, то уже навечно».

– Не так-то много песен у народа про наше ремесло, да, Ильди?

– Только эта… – задумчиво произнесла девочка. – Папа, а Северный Ветер и вправду слушается тебя? – вдруг спросила она, и в голосе её прозвучала надежда на возможное зрелище.

– Как и любого другого ловца ветра меня слушаются все ветры… И тебя будут слушаться со временем… – ответил мужчина.

Он помедлил, словно размышляя о чем-то очень далеком и почти нереальном, а потом вновь заулыбался, раскинув руки навстречу холодному потоку воздуха. И вдруг, сделав резкий бросок, мужчина будто поймал что-то невидимое. Крепко ухватив воздух обеими руками, он легонько потянул его на себя, как если бы это были поводья.