В зеркале вижу лицо. Есть лица куда выразительнее, но это лицо мне нравится. Или я к нему привыкла? Казалось бы, ничего необычного: нос как нос, губы как губы. А в целом, по-моему, симпатично. Правда, хмуро и пучок грязных волос портит вид. Никуда не выхожу уже неделю. Вижу грудь, талию. Поворачиваюсь спиной. Ужас. Вереница багровых пятен от шеи до копчика. Воспаленные, зудящие, местами кроваво-красные, местами гнойно-белые, они плодятся и плодятся, с каждым днем уродуя все больше участков моего тела. Замечаю новые на руках. Еще и эта дырка в спине. «Мы возьмем у вас совсем немного кожи». Немного! В нее хоть серьги золотые прячь. Отвратительное зрелище. Ни за что бы не обняла себя, будь я не я. Но я – все же я, а собой почему-то не брезгуешь. Отчего так? Надеваю халат и иду в спальню.

В спальне у меня ничего примечательного: кровать, тумбочка, окно. Только картина удерживает взгляд. С грустью ложусь на кровать и рассматриваю. На табурете, застеленном белоснежной тканью, вполоборота сидит обнаженная девушка. Копна блестящих черных волос опускается чуть ниже плеч. Как талантливо передан этот блеск волос, их объем и чистота! Она сидит, скрестив ноги, их почти не видно. Зато хорошо видно спину. Сияющая кожа ее спины пробуждает мое восхищение. Тени изящно подчеркивают плавность изгибов, ведущих к манящему уголку ягодиц. Но даже упругая грудь, ненавязчиво прельщающая своей молодостью не завораживает меня так, как красота ее здорового, чистого тела. Что может быть проще? И что может быть лучше? Закрываю глаза. Страшные диагнозы, многочисленные анализы, их не подтвердившие, безрезультатное лечение, бессилие врачей… Нужно с этим жить. Да, нужно научиться с этим жить – именно так он сказал мне в нашу последнюю встречу, когда я работала натурщицей.

Год назад я позировала обнаженной. Посмотрев в интернете несколько художественных институтов столицы, отправилась в один из них. В отделе натуры меня предупредили, что позировать не