И до меня дошло, где я это уже видел.
Мысль сотрясла меня до основания, и я полетел сквозь хрупкую реальность, за которую так безнадежно цеплялся, – я рухнул навзничь и завертелся в холодном черном космосе.
– Вот оно, – говорил Бекман. – Шкатулка – таинственный порог, отделяющий реальность от вымысла. Чья она? Райнхарта? Тислтона? А может, твоя? Все мы поголовно храним свои шкатулки – темные покои, где под замком прячется то, что копьем пронзило нам сердце. Там скрывается ответ на вопрос «зачем?» – то, к чему стремишься, во имя чего ранишь все вокруг. И если ее открыть, наступит ли свобода? Нет. Ибо неприступная тюрьма с неуязвимым замком – твоя собственная голова.
В эту самую минуту ровно такая же шкатулка стоит на кофейном столике у Бекмана в гостиной, подле кипы поблекших газет и подноса с чаем.