«Нарушая старые нормы морали, – говорила она, – я чувствовала, что проклинаю себя. То, что я делала, было неправильно и непоправимо. На более глубоком уровне я знала, что мое возрождение заключается именно в противодействии старым нормам. Я поняла, что подчиняюсь внутреннему закону, более жесткому и более требовательному, чем все общественные установления. Чем больше я узнавала себя как женщину, тем больше мои ценности начинали соответствовать моему личному опыту. Чем сильнее становилась моя творческая маскулинность, тем больше я могла рисковать, пойдя на разрыв с прошлым. И тем больше я понимала свою вину за отвержение собственной души. А это прямой путь к самоотвержению. Ясно одно. Я возьму ответственность за себя такую, какая я есть».