Цитаты из книги «Сицилиец»

не проигрывает тот, кто играет в одиночку.

На этом католическом острове, где статуэтки плачущего Христа в каждом доме, христианское всепрощение – презренное прибежище труса.

Первейшая обязанность человека – оставаться живым. А уже потом следует то, что люди именуют честью.

Для сицилийца нет более тяжкого преступления, чем сообщить властям о какой-либо акции мафии. Поэтому люди молчат. И это молчание стало называться omerta.

дон забывал об обидах, если это могло отразиться на прибыли

Правда была источником власти, рычагом управления – так почему человек должен выбалтывать ее?

Сила дона заключалась в том, что он никогда не обращал внимания на оскорбительный тон или отсутствие уважения, хотя и делал пометку в душе.

Фашисты снова стали применять cassetta, этот средневековый инструмент пыток, ужасный ящик метр двадцать длиной и восемьдесят сантиметров шириной, который проделывал чудеса с упорствующими. Даже у самого отъявленного мафиози развязывался язык, когда его подвергали действию cassetta…

Тури Гильяно пришел к главному для себя выводу: всегда начинать контратаку, когда за тобой охотятся, независимо от того, насколько превосходит тебя противник или даже, чем больше превосходит, тем лучше.

Что много веков тому назад норманны окрашивали свои дома в белый цвет, греки всегда пользовались голубым, арабы – различными оттенками розового и красного. А евреи выбрали желтый. Теперь же все считали себя итальянцами и сицилийцами…