Часть 1
Глава 1. Оверлорд Растады знакомится с Эленией Туилиндо и получает новое имя

Обычный жаркий летний день остался со мной на всю жизнь, прочно впечатался в память, и я до сих пор помню, как солнце оставляло красные пятна в закрытых глазах, в голове шумело от зноя, потная рубашка прилипала к телу, а колючки, щедро приставшие к дорожным штанам, кололи ноги через потертую ткань. Мой тайри¹ дергал ушами, фыркал от усталости и летел стрелой, предвкушая прохладное стойло и ведро с водой. Я и мое небольшое сопровождение возвращались в Растаду из Вальсроде.

Я гостил у Реэйллин, у моей невесты. Как всегда, встреча с ней опустошила меня, высосала силы. Реэйллин Миир ин Вэрден, Оверледи Вальсроде, постоянно упрекала меня в бездействии и апатии. Ее высокий голос срывался на визг, красивое лицо искажала одна плаксивая гримаса за другой. Невеста настаивала на моем внимании, жалобно кривила пухлые губы, вытирала несуществующие слезы и все время ныла. Она мечтала о свадьбе в следующем году на день двойного весеннего новолуния и хотела уже сейчас составлять список гостей, писать пригласительные записки с сердечками, выбирать салюты из файерболов и корзины с цветами. Реэйллин интересовалась у меня, что лучше: разослать всем гостям почтовых таффлинов² или отправить магические послания. Реэйллин планировала отправиться в Арден, чтобы шить платье у королевской мастерицы, и просила сопроводить ее. Она пыталась увлечь меня всей этой предсвадебной суетой, но натыкалась на безразличие и прибегала к самому важному доводу.

‒ Ир'риенн, ты должен – нет, мы с тобой должны! – сделать это вместе. Мы должны продлить род Оверлордов. Мы вымираем, скоро нас совсем не останется. Мы должны пожениться и завести наследников, ‒ капризно говорила Реэйллин, топая ножкой в изящной туфельке.

Оверлорды-эльмы телепаты с рождения. Нас осталось всего тридцать потомственных Оверлордов: семнадцать мужчин и тринадцать женщин. Две пары уже сложилось, свадьбы сыграли весной, в день весеннего новолуния. Покинуть свое лордство и переехать к мужу могла только та женщина, у которой был брат. Остальным приходилось довольствоваться гостевым браком.

Реэйллин повезло, у нее есть младший брат, поэтому девушка имела неплохой выбор женихов, но остановилась на мне. И следовало гордиться выбором молодая Оверледи, а я страдал. Мысль о том, что предстоит всю оставшуюся жизнь выслушивать истерики, капризы и требования, приводила в уныние.

Я знал свой долг, я потомственный Оверлорд и обязан привести в мир наследников, новых Оверлордов. Иначе уклад жизни в моем лордстве станет неспокойным и хаотичным. Но тоска заволокла все серой беспросветной завесой. Оверлорды живут долго, и я под разными причинами оттягивал женитьбу на Реэйллин. Она чувствовала это и изводила меня с особой настойчивостью. Две недели в Вальсроде тянулись бесконечно. Я скучал, длинные беседы с Реэйллин на одну и ту же свадебную тему изрядно утомили, я плохо спал и тосковал.

К счастью, прискакал гонец из Растады с посланием от Главного Эконома. Если Главный Эконом счел нужным отправить с письмом гонца, а не таффлина, значит, случилось, что-то важное. В депеше Главный Эконом вежливо просил меня поскорее возвратиться в Растаду, но причину спешки не указал. У меня появился серьезный повод сократить визит. И я, помахав письмом, любезно распрощался с обиженной Реэйллин и отбыл домой. Надеюсь, я успешно скрыл радость и облегчение.

Я хотел домой, в свой замок, в Солнечный сад, я соскучился по горам, сосновым рощам, свежему хвойному воздуху, чистой воде в родниках, я мечтал искупаться в Серебряном озере, погулять по Холмам Фей. Я соскучился и по подданным, хотя мои советники тоже постоянно зудели:

‒ Господин Оверлорд, Растаде нужен наследник, мы не можем жить без Оверлорда, и наши дети тоже не смогут. Господин Оверлорд, госпожа ин Верден такая красивая благородная Оверледи, вы должны жениться, и Таар благословит вас наследниками.

Я забывал о Реэйллин сразу же, как переставал ее видеть, но мне не становилось легче, постоянное напоминание о долге так угнетало, что я мечтал сорваться куда угодно, на войну, на край Эдерры, лишь бы не слышать это слово. Но войны поблизости не было, край Эдерры далеко, и я с моими угрюмыми думами возвращался домой.

Показавшиеся на горизонте пять могучих высоких гор рассеяли мое мрачное настроение. Мы приблизились к воротам в Растаду, к Долине Пяти Пиков. Соблюдая законы предков, спешились и, прижав руки к сердцу, поприветствовали павших воинов, которые, как гласит легенда, впятером сражались против войска салманов и пали в бою. Древние боги превратили героев в горные пики, закрывшие каменными телами вход в долину. Два пика по бокам с одной стороны дороги и три с другой сузили проход в долину до пятнадцати медидоров³ и вынудили войско салманов⁴ разделиться на тройки. Их встретили защитники долины и перебили всех до одного.

Это давняя история, но каждый житель Растады помнит об этом и приветствует героев. После узкого прохода дорога расширилась и перед нами простерлась прекрасная долина с пологими хребтами, заросшими лесом, с разноцветными пышными лугами… Как написал мой придворный поэт, они подобны волосам любимой. А вдалеке над всем этим великолепием царил вулкан Леот’Таар. Залитая солнцем багровая гора приветливо салютовала нам красным дымком.

Мы притормаживали у приграничных деревень, местные жители с почтением приветствовали нас, выносили напиться холодной воды и сладкую горную марилу⁵ – утолить голод. Мельд, мой тайри, не желал останавливаться, он хотел домой так же сильно, как я. Тайри – редкий прекрасный конь – имелся только у меня, свита довольствовалась обычными лошадьми. Я ласково погладил тайри по голове. Мой верный друг потянул ноздрями, повел большими ушами с ярко-рыжими кисточками и рванул вперед – он чувствовал дом.

Дорога круто повернула влево, и последний час пути мы скакали в прохладном лесу. Мельд летел стрелой, свита спешила за мной. Впереди, на небольшом холме, окруженном руслом реки Альпины, показались отделанные темно-красным вулканическим камнем ажурные башенки моего замка. Ветер колыхал багровый Леот’Таар на голубом флаге Растады, крутил скалистую крылану на флюгере.

Эсквайр затрубил в рог, предупреждая о нашем прибытии. Смотрящий на Сигнальной башне ударил в колокол, и ворота, украшенные гербом Растады, со скрипом поехали вверх. Мост через глубокий ров упал и гулко стукнул о землю возле копыт тайри. В три парящих прыжка Мельд перелетел к воротам – и вот я дома.

Меня встретили знакомые звуки замка: тарахтение повозок по брусчатке, ржанье лошадей, лай собак, людской гомон.

Я содержал замок в чистоте: Фонтанная площадь выложена ровной брусчаткой из леот’тарида, ямы на улицах засыпаны мелкими камешками, в подворьях ни навоза, ни грязи, ни больших луж. Несколько уборщиков на жалованье из казны Растады каждый день подметали и скребли площади и улицы. Отбросы из окон выливать строго запрещалось. Еще сорок лет назад я, еще совсем юнец, нанял арденских инженеров, и они спроектировали и построили хорошую канализационную систему и водопровод. В купальнях замка стояли ванны и бассейны с теплой водой с полезными минералами, поступающей из водоносных скважин. Это неслыханная роскошь, но я мог себе это позволить. Растада славилась горячими горными источниками и озерами, а прииск астрофиллита⁶ приносил немалую прибыль. Мое лордство не слишком велико, но Растада процветала.

Спешившись и поручив Мельда конюху, я отправился в замок. Мой родовой замок небольшой, но он имеет все, что должен иметь приличный замок: молельная пирамидка, мастерские, склады, кузница, конюшни, кухня. Я построил даже небольшой госпиталь и открыл школу для мальчиков. Мне всего восемьдесят лет, я молод, но считаю себя взрослым, и надеюсь, прогрессивным и либеральным Оверлордом.

Замок встретил меня чистотой и прохладой. После долгого отсутствия парадная зала поражала своей изысканной красотой. Солнечный свет преломлялся в цветных витражах на окнах, легкий сквозняк шевелил знамена и гербы, развешанные под потолком, мои предки величественно смотрели на со старинных портретов, расставленные по углам вазы из цветочного агата отражались в отполированном до блеска розовом гранитном полу. В парадной зале толпились подданные, их пестрая толпа возбужденно галдела вместо того, чтобы встречать своего Оверлорда с почтением.

‒ Приветствую всех! ‒ крикнул я. ‒ Что случилось за время моего отсутствия?

Войны давно отгремели, в Растаде царил мир, и ничего особо важного не могло случиться в моем ныне спокойном лордстве, разве что пучеглазы⁷ опять испортили урожай колокольчика Зойса. Зловредные твари наносили немалый урон плантациям с этим горным растением, которое мы поставляли в аптечные цеха Арденского королевства для производства различных эликсиров и притираний. Но пучеглазы подождут.

‒ Наберите мне ванну, ‒ приказал я.

Я стал подниматься наверх, в свои покои, мечтая поскорее снять пропыленную одежду и окунуться в прохладную ванну с минеральными пузырьками, но советники резво догнали меня на лестнице. Что-то все-таки случилось. Я устал с дороги и не стал читать их мысли, а велел докладывать.

Они заговорили, перебивая друг друга.

‒ Дракон, господин Оверлорд, в горах поселился дракон.

‒ Какой дракон, о чем вы? – я не понимал, что произошло. Драконы жили в Заброшенных землях, в Растаду они не залетали.

‒ Господин Оверлорд, на драконе прилетела девица, она назвалась Эления Туилиндо, ‒ четко сказал старый маршал.

‒ Звездная Ласточка? ‒ я подумал, не иначе как мои советники накурились дурман-травы.

Когда-то в детстве я слышал легенду о Звездной Ласточке, прибывшей на драконе, но давно позабыл об этом.

‒ Вы бредите? Вроде бы праздник Папоротниковой ночи давно прошел, ‒ я надеялся, что советники шутят.

‒ Господин Оверлорд, дракон и Звездная Ласточка поселились в предгорьях Тайде в большой пещере, ‒ продолжил рапортовать маршал.

‒ Дракон нанес разрушения? – я испугался и растерялся.

В горах Растады обитали скалистые крыланы, но драконов здесь не видели несколько веков. Я слышал, что король Альтанский держал в замке прирученного ящера. Но короля Альтана всегда окружали тайны и слухи.

‒ Дракон разоряет деревни? ‒ повторил я вопрос.

‒ Нет, господин Оверлорд, дракон небольшой и не слишком опасен, а вот девица при нем очень странная, ходит в мужской одежде, хорошо стреляет, не иначе как воительница. Как бы чего не случилось. Девица приходила в замок, говорила с господином Менфордом, ‒ заикаясь, бормотал мой секретарь.

Ванна отменялась. Я сбежал вниз, зачерпнул прохладной воды из фонтана на площади и умылся.

Мне вывели недовольно ворчавшего Мельда. Я успокоил тайри, пообещав ему мешок отборного овса по возвращению, и поскакал прочь из замка.

До Граппы, ближайшей деревни, раскинувшейся возле предгорья Тайде, около часа езды. Тайде – горы невысокие, все продырявлены пещерами и выработанными месторождениями растадиума⁸. Живописные склоны хребтов покрыты густыми горными лесами, в бывших выработках минералов синеют озера, леса чистые, полные дичи. Опасных тварей, кроме крылан, волков и рысей, не водится. Благодатный край, как и все мое лордство.

Тайри летел вперед черно-рыжей стрелой. Камешки стреляли из-под его копыт во все стороны, елки и сосны по обочине дороги слились в сплошную зеленую ленту. Иногда тайри забывал, что он приличный, прирученный конь и пролетал десяток медидоров. Лес поредел, сменился холмами, и передо мной появилась Граппа.

Большая горная деревня считалась экономически доходной. Граппа славилась садами вкуснейшей горной марилы и хорошими плантациями колокольчика Зойса. Деревня имела мельницу, сыроварню, на которой производили деликатесный овечий сыр Граппа, и пасеку, где собирали редчайший целебный лавандовый мед. Все это поставляли ко мне в замок и даже в богатые корчмы Ардена.

Я замедлил полет Мельда, чтобы не пугать селян, и медленно въехал на площадь в центре деревни. Селяне с опаской смотрели на тайри, но опомнились и встретили меня почтительными приветствиями, принесли воды, напиться и умыться. Рыжий конопатый староста – я вспомнил, что имя его Авенир, – низко кланялся, мял в руках шляпу, вежливо приглашал меня отдохнуть и отобедать, но мой вопрос: «Дракон?» привел его в возбуждение.

‒ Господин Оверлорд, ‒ бормотал он, ‒ не прогоняйте дракона, детишки его любят, а госпожа Туилиндо такая добрая, она нас лечит, она придумала, как избавиться от пучеглазов.

Я хотел поскорее увидеть эту девицу-воительницу, которая притащила в мою страну дракона и самовольно лечит моих людей, не имея на то разрешения. Я представил ядреную деваху с косой до пояса. Узнав, в какой пещере живет дракон, поспешил туда.

Мельд, выбивая пыль из-под копыт, несся по лесной, взбирающейся вверх дороге. До пещеры осталось несколько десятков медидоров, но Мельд заартачился, захрипел и категорически отказался скакать дальше.

«Дракона почуял», ‒ догадался я и спешился.

Оставив тайри в лесу, направился к пещерам. В лесу пахло хвоей и спелыми ягодами, белки скакали по веткам, они ничуть не боялись – видели, что в моих руках нет лука.

Я с удовольствием шел по узкой тропинке, съел по пути несколько ягод сладкой лесной малины, спугнул толстого ушастого кролика в кустах, успел забыть про дракона, не заметил, как вышел на опушку леса и резко остановился.

На поляне перед большой пещерой я увидел дракона. Скрытый деревьями, я жадно рассматривал его. Дракон оказался невелик, шагов десять в длину и три руки в высоту. Изумрудная чешуя горела на солнце, могучий хвост украшали острые шипы, на длинной шее угрожающе торчал острый гребень. На одном из перепончатых крыльев виднелась заживающая рана. Чудище вовсе не выглядело добрым, оно ворчало, щерилось, демонстрируя острый частокол зубов в жуткой пасти. А глаза твари оказались хороши: огромные плошки с расплавленным серебром и вертикальными зрачками. Я стоял, поглощенный невиданным зрелищем, и вскоре услышал, как хрустальный нежный голосок запел песню на незнакомом языке. Мысли невидимой певуньи, рисуя картинку к песне, плыли ясно и отчетливо.

Вдоль по улице метелица метет,