Стать кем-то другим – это моя самая большая надежда.
К. Кобейн.
© Марина Тихонова, 2015
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
Восьмое августа, до университета осталось двадцать три дня. Первый же поворот отрезал от нас жаркий солнечный день. Из штолен льется темнота. Еще шагов двадцать спиной ощущаю полуденный зной. От вздоха, долетевшего из бокового коридора, по коже гуляют мурашки. Последняя мысль о лете, оставшемся позади, растаяла. Здесь, наверное, всегда сухой пыльный октябрь. Тепло так долго храню в памяти от того, что кругом черно и тихо. Чувства постепенно обостряются, но ловят только миражи. Откуда-то впереди послышался голос, сварливый и старый. Два. О чем-то спорят. Кажется, никто кроме меня их не замечает.
– Ты уверен, что мы идем правильной дорогой?
– Долго еще? Надоело, может передохнем? Юла, отвяжись! – возня за спиной и пыхтение. Не оборачиваюсь, опять она пытается поменяться с братом рюкзаками.
– По-моему, впереди дверь… – Сашка отделился от нас и исчез.
– Где? Да отстань!
Блики от фонариков прыгают по стенам и сливаются в трепещущий шар. Через несколько метров Сашкин призрак остановился, показал недвусмысленный жест, адресованный Кире, и побежал по главному проходу дальше. Какое-то время вижу перед глазами его слепую от направленного света улыбку. Холод впился зубами в мышцы и исчез, я только вздрогнул, теперь блуждает где-то внутри. Наверное, избавлюсь от него, только когда выберемся обратно на солнце.
– Ничего себе – шагать и шагать до этой двери! Мне без разницы, я на перекур, – Кирилл свалил с плеч раздувшийся от поклажи рюкзак и сел на него.
– Не надо, ну его, догонит, – рука у нее горячая, оттащил с трудом. Идем вместе.
– А в маршруте про дверь что-нибудь было?
– Было, нам ее и надо найти, я же говорил – не заблудимся. Есть у меня парочка друзей, они эти ходы как дом родной…
– Вы чего, все кирпичи мне сложили? – Кира нагоняет нас, продолжает жаловаться, – за каким надо было лезть сюда? Обошли бы лесом, как раз на смотровую площадку, там до твоего тайника идти минут двадцать! Черт! – задохнулся и замолчал.
– Это нечестно… – я прислушался, ни спорящих голосов, ни шагов Саниных. Ушли. Все ушли.
– Денис! Чего встал?
– А? Идем, идем.
– Так с чем тайник? Опять какие-нибудь блокноты, игрушки и прочая дребедень? Как думаешь, если я наушники оставлю – сойдет?
– Юлька-дура! Рабочие – лучше мне отдай… – Кирин голос замер где-то сзади. По заплетающимся шагам я время от времени ощущаю его присутствие рядом.
Снова тишина, как вода вязкая, гудит в ушах. Почему-то вдруг захотелось схватить Юлу и вывести побыстрее из штолен наружу. Дверь растет медленно. Если опущу голову, а затем взгляну опять – как будто летит на меня, и надо сдерживаться, чтоб не отшатнуться. Сашки не видно.
Вдруг упало что-то тяжелое. Кирилл кричит. Пока бежим назад, в темноте разносится отборная ругань.
– Тихо, тихо! А то получишь еще! – из облака серой пыли выходит Сашка, потирает ушибленный бок, – сам напросился, стоит – рот раззявил, как дурачок, еще бы слюней напускал, – объясняет Юле и уходит прочь, бросив через плечо, – чего вы как долго? Я уже туда и обратно сгонял.
– Пошел ты! – Кирилл сплюнул и, глотая слезы обиды, схватился за вещи, будто за спасательный круг. Всегда ревет, чуть что.
– Ты открывал ее? Что там? – лучше оставить их вдвоем, пусть успокоит, Юла умеет. Тороплюсь за Саньком.
– Не-а.
– Почему? – себе под нос, но он услышал.
– Не хочу один.
Снова предчувствие, что надо бы сдернуть отсюда. Прямо сейчас. А ноги – вперед и вперед.
– Да урод он, чего, сама не знаешь? Сзади подошел, я… я задумался. Юль, мне тут не нравится. Там, на стене – слова, – перешел на шепот. Все равно слышу, или кажется только, – я прочитал, – вкрадчиво, как про запас виски у родителей, – нет, смысла никакого! Бред один. Привратник потерял свой чайник, ищет и никак не может его найти. Не пейте, отдайте ему миндальные яблоки. У Магистра праздник, поздравляем, вы приглашены!
Смех разбирает, но вслух – ни звука. Сбил дыхание. Сашка приоткрыл дверь и смотрит внутрь, рука замерла на проржавевшей ручке.
– Пусти, – отталкиваю, а он не сопротивляется. Только оглянулся на меня и выдохнул:
– Чайник.
Подсобка, и градусов на десять ниже. Кругом битое стекло, где-то затянутое инеем. Мусор повсюду и пыль. Здесь зима, а меня бросает в пот. Забытые, состарившиеся вещи. Посреди – стол, деревянный, полусгнивший, несколько полок сломано. Хочется все рассмотреть до мелочей, потрогать, лишь бы отвлечься от закипевшего чайника. Из носика поднимается тоненькая струйка пара. В голову ударяет запах мяты, я хватаюсь за дверь. Она настоящая. Отвести взгляд невозможно. На осколках возле стола растет мохнатый узор. Страх тупой, его можно закрыть и заставить молчать.
– Дэн, смотри, шахта! Идет вверх. Что в маршруте? – Сашка вытащил стремянку из хлама на полу. Напротив квадратное черное отверстие в потолке. Юла и Кирилл молчат, словно воды набрали.
– Сказано – будьте внимательны и любопытны. И все.
– Яснее ясного, – Санек попробовал первую ступеньку, – Юль, айда, там что-то есть!
Обхожу стол и едва не сажусь на пол от испуга и удивления. Днище чайника стоит на сотне тоненьких металлических ножек. Одна из них вдруг оступилась, и все остальные тут же приходят в движение, стараясь сохранить равновесие. Тараканы топчутся как будто.
– Елки, тут лестница, надо только подтянуться немного! – голос Сашки откуда-то издалека.
Никто не смотрит в мою сторону, не видит.
– Полезем, – слышится не вопрос, утверждение, – что там твои друзья рассказывали на счет этой шахты? – прошла мимо меня, подбирается к люку и тянет Сашку за джинсы, – подсадишь?
– Не, пусть Дэн, – скрылся в темноте.
– Ничего не рассказывали, не было здесь ее…
– Я останусь тут, подсвечу вам, посторожу рюкзаки. Дэн, а куда чайник делся? – разгребает носком кроссовка обертки и жженую бумагу, оглядывается исподлобья, – курить хочу. Слушай, а он был вообще? – не поворачиваюсь, не могу оторваться от черной дыры, куда пропадает Юлька.
– Ушел, наверное.
– Кто?
– Чайник.
– Эй, мелкий, так и будешь всю жизнь в запасных? – Сашкин смех, запертый в камне. До нас доносится лишь его эхо, как будто это проснулась гора.
Не покидает чувство, что штольни исчезли. Точно так же, как августовский день перед этим. Больше недоступны. Мираж, навеянный сжимающимися стенами, вот-вот придется их удерживать руками. Скорее бы выбраться наверх, нестерпимо. Позади всего-то десять ступенек. Сашка направляет фонарик вверх, кажется, они с Юлой намного впереди нас. А я почти ничего не различаю, темень дышит в затылок.
– Мелкий, блин, заснул, что ли? – уткнулся головой точно в Кирилла, замер. Дрожь с него перебирается на меня, и я с трудом выговариваю, – чего опять?
– По мне что-то ползет…
– Иди ты! – подталкиваю его слегка, но он, наоборот, оседает мне на плечи.
– Сань, Сашка, посвети вниз, по-моему, Кира нашел тут друга, – чей-то чужой, не мой голос.
Через мгновение я слепну. Мир окунулся в жгущее желтое, потом резко в черноту, которая, набросившись, тут же отступила. Вокруг появляются детали. Торопятся, наскоком, я не вижу всех, только чувствую их множество. Лестница совсем другая, не как мне представлялась… Слышу Кирин хрип. Он медленно, или это чувство времени нарушилось, садится на меня. Не успеваю среагировать, одна рука уже цепляется за воздух, перекладины стали скользкими. Вдруг понимаю, что под нами не три-четыре метра, под нами пустота, крик замирает в горле острым комком. На спине Кирилла прыгает туда-сюда какое-то насекомое. Сверчок, большой, слишком большой и золотистый. В ушах звенит, мешает думать. Страшно не упасть, а поддаться этому шуму в голове. Тварь перескакивает мне на голову. Стараюсь вернуть руку на место, та не слушается. Сверчок перебирается на мое плечо и, расправив прозрачные крылья, слетает вниз, в шахту с шумом пропеллера.
– Какого черта у вас происходит? – раздраженно, – всегда от него проблемы.
– Дэн, помоги Кире, – Юла спускается быстро, но не достаточно. Мы отдаляемся от них. Какое-то мгновение тишины. Ни с того, ни с сего Кирилл начинает творить руками и ногами что-то странное. Заехав мне по лицу, умудряется схватить металлический прут перед ним и поднять тучу пыли. Я не дышу, пока лестница не перестает ходить подо мной ходуном, и не иссякает поток мелких камней.
– Давай, давай, – слышу, как она подбадривает брата.
– Вот идиот, чем дышать теперь? Блин! Полезли уже, скоро выберемся. Увидим, ради чего столько визга. Не везет нашим девочкам… – свет ушел, опять мы в полутьме. Сашке надо бы исправить лексикон.
Задираю на нос майку, немного легче. Чувствую жару, пот и реку, от мыла только слабенький дух. Кира сделал тоже самое. Значит, Юла посоветовала. Мысль о том, что я знаю ее запах, проносится и исчезает. Ровно два сильных, выбившихся из ритма, стука сердца.
– Видел его, – Кира шепчет, будто здесь не слышно даже простого движения губ.
– Ага. Не знаю, – предупредил я его вопрос, – ерунда какая-то творится.
Скрежет проходит сквозь кости и через пальцы, пропадает на лестнице. Мягкий свет крадется по шахте, касается моего лица, рук, падает вглубь.
– Приехали, – Саня отодвигает тяжелую крышку и первым вылезает наружу.
Чем ближе к открытому люку, тем сильнее предчувствие неизвестного. И хорошее, и страшное одновременно. То, что осталось в темноте, кажется далеким, несуществующим. На самом деле много вещей, о которых легко не помнить. Или так всегда происходит, когда выбираешься из шахты, где летают чудовищные сверчки.
Спорят, но прийти не к чему. Не хочу слушать, от них болит голова. Отвечаю не впопад и только больше раздражаю остальных. У меня нет вариантов, как мы очутились в этой аллее. Устоять на месте сложно. Я бреду вдоль колеи, изредка оглядываюсь на Юлу и Санька. Все происходит на самом деле.
Рельсы лежат на вымощенной красным булыжником дороге, между двумя густыми рядами деревьев, смыкающихся высоко над нами. Из крон через равные промежутки выглядывают круглые уличные фонари. Пути очень странные. Там, где мы поднялись, вторая ветка отделяется от основной, делает петлю, и обе вновь сливаются вместе. Аллея прямая, убегает вдаль. Похоже, каштанам нет счету.
Приближающиеся шаги, топот. Вокруг тихо, мошкара жужжит возле раскаленных ламп.
– Ты куда собрался? – недовольна, разворачивает меня.
– Надо же куда-то идти.
– Думаешь, это взаправду? – Сашка озирается, но в глазах появилось нечто новое, что я прежде не замечал.
– Думаю. Не знаю. Как проверить? Можно сесть и ждать, пока пройдет галлюцинация, только за себя я уверен – ничего не принимал. А хоть бы и так – что толку сидеть, если это все, – я обвел рукой улицу и неожиданно увидел что-то белое, выглядывавшее из-за дерева, – если… если…
– Мы могли задохнуться в той шахте, а это – вроде… вроде после … – ищет слово.
В сторону люка никто из нас не смотрит. От одного его вида тревожно. Лестница пропала, и спуститься обратно уже нельзя, можно прыгнуть, но куда? Внизу нет ничего, только холодом веет.
– Допустим, но добывали там не серу, а мелом и пылью нельзя так запросто отравиться. И живее, чем сейчас, я себя давно не чувствовал. Мне без разницы, хотите – лезьте назад. Чего там увидел? Я намерен пройти все уровни и вскрыть этот тайник. На что игра-то? Надеюсь, на что-то стоящее, – Сашка презрительно скривился.
– Вы получите ключ, открывающий невидимые двери. В паспорте было написано, – я пожал плечами. Сейчас все это не кажется мне забавным, как до входа в штольни.
– Где ты раскопал этот маршрут? Выбирают же люди, не знаю, заброшенные поместья, полянку в лесу, как …?
– На сайте все тайники раз по десять осмотрены и описаны в комментариях, весь интерес убит напрочь, че толку-то? А этот, 21-й, новый, никто еще здесь не отмечался.
– Что никто – я не сомневаюсь, на профиль к автору выходил? Чем занимается, какой рейтинг? – Сашка нетерпеливо поглядывает туда, где я заметил белое в темно-зеленом.
– Н-нет, да откуда я мог знать!
– Ты никогда не знаешь! – вдруг огрызнулась Юла и отвернулась от меня.
– Ладно, не злись. Он ни при чем, даже весело, – еще что-то он там болтает ей, пока мы с Кирой тащимся за ними. Молчание рядом удивляет меня и злит, я прибавляю ходу. Пусть себе, хоть не ноет.
Около дороги лежит постель. Белая. Подушка, простынь, огромное одеяло откинуто. Как раз у знака «хода нет». Рядом транзистор, шипит без толку. Чей-то приют на обочине. Устроено аккуратно и с комфортом. Из кустов свешивается ночник, у изголовья толстая книга, загнутый угол страницы. Нужен не один час, чтобы убедиться в здравии своего рассудка.
– Яблоко… – впервые здесь слышу Кирилла, голос сиплый.
На крышке приемника под лампой греется желтое яблоко. Сбоку надкушено. Страх разрастается внутри, как чернильное пятно в воде. Длинными, мохнатыми нитями.
– Эй, глянь, похоже на путевой лист, – Санек вертит передо мной исписанную бумажку, рябит в глазах.
– Что там, что? – пытается выхватить, но куда там, Юла на голову ниже его.
– Идем, – махнул рукой и, скомкав, затолкал листок в карман, – ждем проводника.
Начинаю злиться. Взгляд падает на гирлянду из созревших каштанов. Тянется параллельно фонарям. Считаю их и сбиваюсь. Волной меня накрывает странная легкость.
Похоже на расписание автобусов, если под именами вроде Бертрама и Клариссы подразумевать «Мерседес» десятого маршрута. Мелкий смешной почерк, с завитушками. Понятный, но сосредоточится трудно, будто перед глазами подергивается легкая дымка. Секунда – кажется, что лист абсолютно белый, другая – опять ровные строчки.
– Давай, – Сашкина рука тянется к находке.
Ветер еле дышит, деревья шепчутся, может, беспокоятся от нашего присутствия.
– Это почему? Маршрут у меня, пусть и он тоже.
– Да, и много толку было от тебя? Завел неизвестно куда, и навигатор, поди, в рюкзаке оставил, да?
– Ты первый полез, первый же! Давайте, посмотрим и сразу вернемся, – передразниваю его, а словно сам дурак, – до штолен я вас довел, и внутри, не надо было отклоняться…
– Оставил! – утвердительно качает головой, – у тебя все затеи такие, – ухмыляется.
– Какая разница, здесь ничего бы не сработало, моим сотовым можно спокойно гвозди вколачивать, – рассеянно замечает Кира, сидит с краю и едва достает носками до тротуара, скамейка для великанов, – хуже, что у сигарет вкус какой-то странный, – щелчком отбрасывает окурок в чащу. Первый след, оставленный нами здесь, смешно. Когда он успевает? – блин, как формалина надышаться!
– Фу, – Юла дернула плечами, – Дэн, отдай Саше, – невыразительно, словно походя замечает.
Туман перед глазами начинает колебаться сильнее, но я уже протягиваю листок Саньку и, вскочив со скамьи, отхожу в сторону, чтоб не встретиться сейчас ни с кем взглядом. Как будто меня только что беззастенчиво ограбили.
– А часы ходят?
– Вон те – ходят, – слышу мерное постукивание, которое не замечал прежде, – хм, у нас пять минут до прибытия Альберта, и направляется он к дому Мастерового через Мышиные горы, время движения – четыре часа, – доложил Санек. Они с Юлькой внимательно изучают таблицу.
– Дэн?
– Че? Опять кто-то ползает? – поворачиваюсь к Кириллу и, не удержавшись, расплываюсь в улыбке.
По зеленоватому в желтом свете деревянному подлокотнику медленно ползет улитка, тяжело волоча на себе синий панцирь с кулак размером. Если приглядеться, попадаются и другие, но намного меньше и шустрее, одна даже вскарабкалась Кириллу на колено. Нисколько не отвлекаются нашим шумом, а вокруг словно мыльные пузыри – крохотные капельки воды в воздухе. Я открыл рот и попытался поймать несколько, разразившись хохотом.
– Апельсиновые! – удалось выговорить после очередной попытки.
Кирилл уже наловчился набирать их полный рот. Слезы застилают глаза от смеха. Размазываю их рукой. Делаю вид, что не замечаю удивленный взгляд. Сашка и Юла смотрят на нас как на сумасшедших. Улитки пересекли экватор спинки и исчезли с другой стороны скамьи, прихватив с собой апельсиновые пузырьки. Шествие закончилось. Я залез на скамейку и протер глаза, теперь мы с Кирой словно заговорщики, смотреть на него не могу, чтобы не прыснуть снова.
Юла стучит пальцами по сидению, и этот звук накладывается на тиканье часов, свисающих перед нами из кроны каштанов на противоположной стороне дороги. Круглые, с арабскими цифрами и кольцом для цепочки. Такие были у моего деда, только потемневшие от времени и в несколько раз меньше.
Не могу представить других людей здесь. Воображение настолько захвачено окружающим миром, что додумывать или добавлять что-то нисколько не хочется и не получится. Один вид скамейки, массивные ноги которой так увиты бурьяном, что кажется, будто она вырастает из земли и пускает невидимые корни вглубь, ловит мой разум на крючок. Я мог бы долго разглядывать ее и молчать.
Звон раздается такой оглушительный, что я скатываюсь с сидения, а Кира закрывает уши, согнувшись, словно ему плохо.
– Ничего себе, – Сашка подозрительно смотрит на часы, ожидая, наверное, еще одной пакости, но те смолкают внезапно, как и заголосили, – Денис, я уже… – он не успевает договорить, слышится рев мотора.
К нам несется, ослепляя фарами, машина. При виде ее, мне хочется присоединиться к улиткам.
Несколько минут стоим, не шевелясь, в тишине. Вдруг он бросится?
Напротив нас, приглушив свет, гудит мотором Альберт. Я не могу назвать его машиной. Длинный, немного напоминает «мустанг», с острым носом, двумя рядами внушительных зубов и, должно быть при дневном свете, ярко красный. Часы непринужденно отбивают время, сняв с себя всякую ответственность.
Альберт подъезжает немного ближе и разворачивается. Ни пассажиров, ни водителя. Я зачарован его челюстью, хочется дотронуться и, одновременно, бежать прочь.
Внезапно он срывается с места и бросается за Кириллом, только тот решился отступить шага на два. Через мгновение они оба исчезают в кустах.
Время разрывается намного чаще, чем замечаешь. Минуту назад я еще стою на станции, а сейчас в нескольких метрах от Кирилла наблюдаю, как он гладит зверя по металлическому носу. Альберт, похоже, что-то жует. То ли от звука, с которым он перемалывает пищу, напоминающего сухой скрип, то ли оглушенный криками Юльки, я еле держусь на ногах. Сказать ничего не могу, горло сдавило. К лицу прикасается ветер, прохладный и пряный от неизвестных мне ночных цветов. Сдувает с меня жар лихорадки. А по руке, за которую держится Юла, тихо поднимается к сердцу совсем другое, спокойное и тяжелое тепло.
– Блин! Чем ты кормишь эту тварь? – Санек хрипит, слова больше угадываю.
– Яблоком, ну там, на транзисторе было, – отмахивается Кирилл и встает, – хороший Берт, – в сумерках рядом с Проводником он кажется ростом еще ниже, чем есть. Худой и ссутулившийся. Не мальчик – тень от мальчика.
– Ты спер яблоко?
Он только рассеянно кивнул.
– Кирилл, а вдруг это не понравится хозяину, там ведь кто-то был, просто отошел на время, – заметила Юла.
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Тайник 21», автора Марины Тихоновой. Данная книга имеет возрастное ограничение 16+, относится к жанрам: «Научная фантастика», «Попаданцы». Произведение затрагивает такие темы, как «загадочные явления», «альтернативная реальность». Книга «Тайник 21» была написана в 2015 и издана в 2015 году. Приятного чтения!
О проекте
О подписке