Цитаты из книги «Янтарь чужих воспоминаний»

Женщины не хотят свободы… Они хотят, чтобы их держали крепко, изо всех сил, и никогда не отпускали.

Время – самая отвратительная вещь на свете. Время и воспоминания. Первого всегда слишком мало, а второго – слишком много.

Когда последний раз вы осознавали себя счастливым? Без оговорок, без условий, без маленьких жалящих «но»? Вот прямо сейчас, не раздумывая, вы можете ответить на столь простой вопрос? Когда же был этот миг долгожданного и безоблачного счастья?

Обмани меня, я неглупая, я закрою глаза без слов. Не всегда любовь – обоюдная. Только ведь все равно любовь».

Время беспощадно и стирает даже самую сильную любовь, вымывает ее из души, как волна – песок из прибрежных скал. Волна мягка, но ни одна скала еще не устояла. Вот и с любовью то же самое

Наше тело всегда это помнит: боль удара. Помнит и хранит долгие годы не только на коже. Кожа может зарасти, обновиться и спрятать следы былого, но удар останется внутри, в сознании. Зависнет пыльной паутиной страха, свернется змеей ожидания новой боли, упадет иглой, почти незаметной, но больно жалящей каждый раз, когда вы о ней почти забудете.

Старая Рита тогда сказала, что у меня слишком живое воображение. – Разве это плохо? – удивился я. – Это страшно. Потому что ты всегда будешь жить в мире, которого нет. И ты будешь там один.

А когда вы чувствовали себя несчастным? Вчера? Сегодня? Прямо сейчас? Всегда?

…Аромат роз сменился лилиями. Конечно, на похороны принято приносить эти белые восковые бутоны, с желтыми тычинками и удушающим запахом. Я вдыхаю его и стараюсь не улыбаться.– …Такая потеря для мира музыки… во цвете лет… ужасная трагедия… Мир будет помнить гениального маэстро… Невосполнимая потеря…– …Как это произошло?– …Напали ночью… Город стал опасен… мы все в опасности. Неважно, кто вы… смерть забирает лучших…– …Воткнули нож прямо в сердце… говорят, какой–то бродяга, он уже признался…– …Невосполнимая утрата…Черные одежды, белые лица и дождь. Мир вернулся на круги своя, перестав мучить жарой и раскаленным гранитом города. В нем снова появились воздух и белесый туман, что так красиво лежал в низинах и белым саваном укрывал гроб великого музыканта Ариса Тонаду. И я пытался скрыть улыбку, глядя поверх черной ямы в сырой земле на Милинду. Она тоже смотрела мне в глаза, смотрела, не отрываясь, но меня уже не пугала ледяная пустошь ее глаз. Меня уже ничего не пугало. И она чувствовала это, как всегда чувствовала мое настроение, с самого детства, когда мы играли в свои игры на чердаке. Ей казалось, что она сможет меня переиграт

молодой мужчина и остановился с вежливой улыбкой. Кристина кивнула, бегло посмотрев на зеленоглазого блондина в черной рубашке, темной куртке и рваных джинсах. Он совсем не походил на дознавателя, скорее – на свободного художника из тех, что продают свои бесталанные полотна под мостами города.