Предисловие

Книга «Летучий котик. Рассказы о животных» открывает новую грань творчества писательницы Марины Струковой – представляет её читателям как автора-натуралиста.

Место действия произведений – русская глубинка. Там, вдали от изысков городской цивилизации, в тереме, отапливаемом углём, живёт деревенская хозяйка с многочисленными домашними питомцами.

«За окном сияет месяц. В печке горит огонь. Но мороз за стенами дома крепчает и тепла почти не прибавляется. Поэтому перед сном я укрываюсь двумя одеялами, а на ноги кладу старую дублёнку. Пёс Джим свернулся большим чёрным клубком в кресле. На полу он мёрзнет. Гаснет лампа, минуту царит тишина. Даже слышно, как в подполе скребётся единственная уцелевшая мышь».

Но, как поётся в известном шлягере: «В двадцать два начинается кошмар». Сначала десять пар кошачьих глаз разом загораются, как фары, в темноте, а потом усатые-полосатые добытчики сливаются в стаю и устремляются на кухню. Там они опрокидывают миски, открывают кастрюли, разрывают пакет с куриной печёнкой. А под конец, чтобы всё было как у людей, коты добираются до напитков покрепче. И когда представляешь счастливые глаза пушистых разбойников, нализавшихся валерьянки, понимаешь, что кошки искренне любят нас, и им не важно, какой у них хозяин – красивый или неприглядный, умный или глупый, богатый или бедный, главное, чтобы он был не злой.

Обычно принято сравнивать произведения автора понравившейся книги с какими-нибудь классическими образцами. И я не раз, и не два по ходу чтения отмечал для себя такие параллели. Так, например, в рассказе «Двадцать горящих глаз» меня ошеломило обилие живых, ярких и своеобразных по своему темпераменту и причудам котов и кошек. Эта многоликость и многоголосица бесчинствующих на кухне в уютной тьме братьев наших меньших сразу напомнила мне атмосферу салона Анны Павловны Шерер.

И в дальнейшем повествовании мне встречались забавные аналогии с «русским Гомером». Все мы помним хрестоматийное: «Всё смешалось в доме Облонских». Жена узнала, муж не появлялся, дети в шоке, прислуга переругалась между собой и требовала расчёта. Но и в кошачьем обществе из рассказа «Кузнецы своего счастья» страсти кипят нешуточные.

«Вот у беленькой голубоглазой Зефирчика Волчок украл еду, и она с досады вцепилась обоими лапами ему в щёчки. Дружок вспрыгнул на стол и вместе с куском лёгкого чуть не оттяпал мне палец. Мурзик, старший кот, с урчанием грызёт что-то под кроватью. В это время Шеба, стоя позади всех, с надеждой глядит на меня и тихо тянет: – Мя-яу».

Но так не бывает на свете, чтобы мир строился на вражде всех против всех. И вот сердобольный котик из истории «Моральный авторитет» самоотверженно берёт на себя обязанности блюстителя порядка. Он всегда оказывается в нужное время в нужном месте, завывая, как полицейская сирена: «Ой-ё-ёй!»

– Ой-ё-ёй, больного Дружка обижаешь. Ой, сейчас проучу тебя!

– Ой-ё-ёй, мать родную не уважаешь! Ой, влетит тебе сейчас!

А кошки-матери налаживают свой быт по уму не хуже Веры Павловны и им не нужно объяснять «Что делать?»

«Теперь кошки лежали с двух сторон, а котята посередине. Они могли выбирать, чьё молоко пить. И если одна кошка уходила по делам, вторая оставалась согревать детей».

Особенно удался трогательный образ скорбящей матери-кошки: «Она заглянула во все углы и за занавески. На улице обошла соседние палисадники, проверила дворы. Села посреди дороги и отчаянно замяукала. Пропал сын!»

Но родительская любовь не должна быть слепой. И когда незадачливый сын вернулся домой и радостно бросился к Кисандре Котовне, та внимательно осмотрела и обнюхала Мурзика, а потом влепила ему пощёчину, что означало: «Где ты шлялся? От тебя пахнет чужим домом! Не смей больше исчезать и расстраивать меня!»

Мы тщетно ищем новые миры в космосе, пытаясь объять необъятное, но не хотим видеть и исследовать тысячи миров вокруг себя, до которых рукой подать. И только от «большого ума», скользнув поверхностным взглядом, жизнь в этих мирах мы пренебрежительно называем «мышиной вознёй». А зря. Потому что великое в малом. И если ещё вооружиться театральным биноклем, то можно увидеть такое, что Шекспир бы локти кусал. Но сначала о «мышиной возне».

Вот мы видим, как мышь-полуночница пытается сдвинуть с места сухарь, обливаясь потом, а тот не поддаётся ни в какую. Покумекав и проявив, дай Бог каждому, солдатскую смекалку, мышь обгрызла сухарь с разных сторон, чтобы он стал легче, и унесла находку.

А вот ещё две мышки-норушки не разойдутся на узкой дорожке, сцепившись из-за пряника. «Они тянули его в разные стороны, отпихивали друг друга. Плюша, она была толще, волокла пряник под печь, но её худенькая конкурентка тянула в другую сторону – оказывается, вторая мышь поселилась под охапкой поленьев в углу. Плюша победила, она втиснула пряник в свою нору».

А теперь ближе к Уильяму нашему Шекспиру. На участке под грудой распиленных вишнёвых стволов поселилась юная ежиха с красивыми мохнатыми ресницами. А поскольку на дворе стояла весна без конца и без краю, то и претендента на лапку и сердце ежихи долго ждать не пришлось. Большой ёж с коричневыми иголками стал частым гостем у владелицы «Домика в дровах». Пёс Джим гнал чужака яростным лаем, но тот упорно шёл к своей заветной цели: «Он пролезал под забором, скрипя иголками о шифер, и прямо направлялся к дровам, откуда выходила его избранница».

Ханжа был посрамлён и любовь восторжествовала. «Примерно через месяц мне на каждом шагу стали попадаться ежата величиной с яблоко. Они ещё не ведали страха перед другими существами и засветло выбирались на дорожки. Когда я носила вёдра с водой для полива, то должна была смотреть под ноги, чтобы не наступить на кого-нибудь маленького и колючего».

Верным признаком того, что книга понравилась, является желание много цитировать её. Но я не буду этим злоупотреблять, а всего лишь позволю себе порекомендовать «Летучего котика» как взрослым, так и юным читателям. Книга раскроет перед вами неповторимую красоту родной природы, а через описание характеров и повадок братьев наших меньших, поможет найти ответы на многие актуальные вопросы. Так же как в зеркале мы видим отражение своего тела, так в рассказах о животных Марины Струковой отражена человеческая натура. Изучаем животных, познаём себя.

Олег Роменко

Поэт, прозаик, редактор журнала «Дрон».