Легендарный ресторан, разумеется, был ему во всех отношениях недоступен, но чашку дрянного кофе (в прокуренном буфете, среди жалких современников и великих теней) мог иногда позволить себе даже Огарев. Но главное – в вестибюле ЦДЛ располагался необыкновенно лакомый книжный развал. Там можно было запросто откопать невероятное – например, изданную за счет автора книжицу (тираж 100 экз.) или вовсе рукописный сборник, сулящий покупателю лет через сто серьезные деньги и подобострастное обожание букинистов. Кто-то же когда-то оказался настолько безумен, чтобы взять с прилавка «Садок судей» или брошюрку ничевоков.
Еще в девяностые в ЦДЛ безостановочно кто-то выступал – то с лекциями, то с нетленками, то просто так – желал поговорить с согражданами о том, куда ж нам плыть в топленом молоке. Ты тоже помнишь эти поединки? Но послушать удавалось нечасто – обычно за вход требовали плату, а недельный бюджет Огарева тогда составлял триста рублей. То есть сорок два рубля 85 копеек в день. Если выходило больше, надо было вычитать из бюджета следующего дня или, если денег истратилось меньше, прибавлять к будущим тратам, новая книжка выкраивалась из несъеденного обеда, пиво вычиталось из картошки, проездной, пусть и студенческий, оставлял в кошельке многодневную голодную брешь. В общем, это была невероятно сложная, утомительная, нищенская бухгалтерия, для которой требовался специальный блокнот, грустный, как любой подлинный документ, даже не пытающийся притвориться исторически значимым.