Глава 3

Сквозь сон мне в уши ворвался резкий звук, отвратительный в своей пронзительности и несвоевременности. С трудом заставив себя оторвать голову от подушки, я нашарила на прикроватной тумбочке трубку и сонно проговорила:

– Алло!

– Татьяна, ради бога, простите за беспокойство, – послышался взволнованный голос Бережнова-старшего. – Тут у нас произошло страшное несчастье… Дело в том, что Артем умер…

– Что? – спросонья никак не могла вникнуть в смысл сказанного Бережновым я.

– Артем, мой брат, – нетерпеливо пояснил Бережнов, – помните? Его нашли мертвым в собственном доме. Я сейчас нахожусь там, и у меня к вам убедительная просьба подъехать…

В голосе Бережнова чувствовалось отчаяние, и я окончательно проснулась.

– Его что, убили? – сразу спросила я.

– Пока непонятно, но похоже на то, – ответил Бережнов.

– Вы вызвали милицию? – задала еще один вопрос.

– Пока ничего не предпринимал, хотел дождаться вас. Татьяна, очень прошу, приезжайте…

– Говорите адрес, – перебила его.

Бережнов продиктовал адрес своего брата, и через некоторое время я уже выводила из гаража свою машину. Бросила взгляд на часы и увидела, что сейчас десять минут четвертого.

Приехав на место происшествия, остановила свою машину на улице, а сама пошла во двор. Артем Бережнов проживал в деревянном частном доме, скрывавшемся в глубине двора, где, помимо него, находилось еще несколько одно– и двухэтажных строений. Завернув за угол, я прошла к небольшому домику, в окнах которого горел свет.

На скамейке перед домом сидел Владимир Бережнов, который мрачно курил сигарету, периодически бросал взгляд на часы и механически отвечал что-то сидящей рядом с ним плачущей девушке. Я отметила, что последняя мне незнакома. Увидев меня, Бережнов тут же поднялся, выбросил сигарету и шагнул навстречу. Девушка тоже поднялась и посмотрела на меня испуганными голубыми глазами.

– Таня, слава богу, спасибо вам огромное, – пожимая мне руку, скороговоркой проговорил Бережнов. – Я тут просто…

Он не договорил, видимо, не желая демонстрировать перед двумя женщинами свою растерянность и замешательство.

– Одним словом, вам очень благодарен, – завершил он фразу.

– Вы, наверное, хотите пройти в дом?

– Да, конечно, – кивнула я. – А почему вы сидите на улице?

– Там так страшно… – шмыгнув носом, ответила девушка.

– Просто как-то непривычно находиться в одной комнате с… трупом, – прокомментировал Бережнов, – но идти, конечно же, нужно.

Он первым прошел в дом, за ним я, а девушка, немного помедлив, все же последовала нашему примеру, видимо, расценив, что находиться на улице одной еще страшнее.

Первое, что бросилось в глаза при входе в комнату, это безжизненное тело Артема и лужа крови под его головой.

Девушка при этом зрелище ахнула и затряслась в плаче, закрывая лицо руками.

Я оглядела комнату. Никаких следов беспорядка, как и присутствия кого-то постороннего, в ней не наблюдалось. На столе стояла рюмка с остатками коньяка. Постель, хоть и неаккуратно, но застелена. В печке догорали дрова. Сам Артем был одет так же, как и на вечеринке у своего брата. Словом, предварительно все указывало на то, что в момент своей смерти он был один.

– А кто обнаружил… его? – спросила, оборачиваясь к Бережнову. – И как вообще это произошло?

– Это я, – выступила вперед девушка, отняв руки от лица и перестав плакать.

Теперь, при свете, я смогла рассмотреть ее. Это была высокая блондинка лет двадцати трех. Лицо ее было настолько типичным, что легко терялось в толпе. Одета она была в брючный костюм темно-зеленого цвета и длинное расстегнутое черное пальто. К груди прижимала маленькую сумочку.

– Как вас зовут? – спросила я.

– Оля, – плаксиво объявила девушка.

– Фамилия? – продолжил допрос Бережнов.

– Бондаренко.

– Как вы сюда попали?

– Я приехала к нему… К Артему то есть.

– Когда? – задала вопрос я.

– Точно не помню… Часа в два, наверное. Или позже.

– Вы договаривались о встрече? – уточнила я.

– Нет, но так получилось. Собственно, я и раньше приходила к нему в любое время. А сегодня… у меня случилась неприятная история.

– Какая?

– Пошла в ресторан с подружкой. А она меня бросила, уехала с каким-то новым знакомым. Я осталась одна, потом ко мне пристал какой-то пьяный тип. От него еле отвязалась и пошла к Артему. Это как раз здесь недалеко.

– Вы были в близких отношениях?

– Ну да… А какое это имеет значение?

– Теперь многое имеет значение, – вздохнула я. – Как вы вошли? У вас есть ключ?

– Нет, но дверь была открыта. Я еще удивилась – ведь сейчас холодно, и время неспокойное. Впрочем, Артем всегда был такой легкомысленный, – и Оля снова зарыдала.

– И что вы делали дальше?

– Я прошла в комнату и сразу увидела, что он лежит на полу. Сначала я подумала, что он пьян, подошла к нему и только тут заметила кровь. Схватила его за руку, а пульса нет. Испугалась, закричала, не знала, что делать.

– Откуда вы знаете мой номер? – спросил Бережнов.

– Мне Артем сам говорил. Он как-то просил меня позвонить туда, когда был у вас, – объяснила Оля. – А номер легкий, вот и запомнила. Говорю, я очень испугалась и растерялась, просто не знала, что мне делать!

– Вы хорошо сделали, что позвонили мне, – сказал Бережнов.

– То есть, как я поняла, Оля позвонила вам и сообщила о случившемся? – уточнила.

– Совершенно верно, – кивнул Бережнов. – Я вначале не поверил, подумал, что это дурацкое недоразумение, тем не менее сразу же поспешил сюда. Убедился, что брат мертв, и позвонил вам.

– Кто-нибудь еще в курсе произошедшего?

– Нет. Я даже Регине толком не объяснил. Сказал только, что с Артемом неприятности, и сразу поехал.

– То есть Артем был не в курсе того, что вы к нему приедете сегодня? – повернулась я к Бондаренко.

– Нет, мы не договаривались, – всхлипнула та.

– А когда вы видели его в последний раз? Живым, имею в виду.

– Дня три назад… – неуверенно проговорила девушка.

– А точнее?

Оля наморщила лобик.

– Это было во вторник, – наконец сказала она. – Да, совершенно точно.

– А он, случаем, не говорил вам, чем собирается заниматься сегодня?

– Говорил, что пойдет на какой-то праздник к брату, я еще хотела, чтобы он взял меня с собой, но Артем сказал, что это совсем неинтересно.

Бережнов едва заметно усмехнулся уголками губ.

– И тем не менее, вы пошли к нему?

– Ну да… Подумала, что праздник, наверное, уже закончился, а Артем сам говорил, что ночевать там не останется.

– А не говорил, что собирается с кем-то встретиться после вечеринки?

– Нет, – покачала головой Оля. – Мне об этом ничего не известно. Да и с кем бы он стал встречаться в такое время?

Я, не ответив, повернулась к Бережнову:

– Насколько помню, Артем ушел от вас один?

– Совершенно верно, – кивнул Владимир. – И вообще, среди присутствовавших нет ни одного человека, который мог бы составить ему подходящую компанию.

– Хорошо бы все же поговорить с каждым, может быть, кто-нибудь видел, как Артем кого-то встретил, – задумчиво сказала я. – Выходили-то все один за другим. Я, например, была свидетельницей того, как Сергей Колокольцев садился в машину.

– Да-да, конечно, – согласился Бережнов. – А вы что, думаете, что его убили?

К концу фразы он понизил голос.

– Пока ничего не могу сказать, – развела руками я. – Вполне возможно, что и нет, точно скажет только специалист. Кстати, Владимир, – пристально посмотрела Бережнову прямо в глаза. – Милицию все-таки вызвать придется. И чем скорее, тем лучше.

– Я понимаю, – вздохнул тот. – Черт возьми, ну что же за череда неприятностей! После того, что случилось, мне, конечно, уже плевать на пропавшие деньги. Но как верно говорят – беда одна не ходит!

В этот момент послышался стук входной двери. Все обернулись и увидели влетевшую в комнату Регину. Глаза ее были расширены, макияж наложен небрежно и явно второпях, светлый шарфик сбился набок, нижняя пуговица дорогого плаща не застегнута.

– Вова! – она кинулась к Бережнову. – Что здесь…

Закончить фразу Регина не успела. Взгляд ее упал на Артема, и она резко отпрянула, зажав рот рукой и заглушая собственный крик. Это был крик какого-то бесконечного ужаса. Несколько мгновений в оцепенении глядя на тело, Регина вдруг покачнулась и, опустившись в кресло, уронила голову на стол. Все услышали низкие, грудные рыдания и увидели, как крупно трясутся узкие плечи Регины.

– Регина! – Бережнов шагнул к жене. – Успокойся, ради бога! Зачем ты поехала за мной?

– Боялась… – сквозь рыдания выдавила женщина. – Боялась, я же видела твое лицо, когда ты уходил! Чувствовала, чувствовала! И вот… вот… такое!

Бережнов нервно принялся гладить жену по плечу, говоря какие-то успокаивающие слова. Но Регина не слышала его, ее рыдания явно переходили в истерику. Невольно к ней подключилась и Оля Бондаренко. Видя вздрагивающую от слез женщину, она вдруг снова принялась шмыгать носом и всхлипывать, а затем заревела в голос, некрасиво скривив накрашенный шоколадно-красной помадой рот.

Меня начало напрягать все это, и я достала из сумочки мобильник и, набрав ноль-два, решительно проговорила в трубку:

– Алло, милиция? Центральная, двадцать четыре…

Никого из знакомых мне среди прибывших стражей правопорядка не было, да я не особенно на это и рассчитывала. Главное, что меня волновало, это предварительное мнение экспертов, которое могло быть высказано непосредственно на месте.

Однако ничего крайне интересного не услышала. Представившись следователю другом семьи Бережновых, я смогла поприсутствовать при осмотре места происшествия.

Эксперт, осмотревший тело, сказал лишь, что смерть наступила не больше часа назад. Это означало, что Артем умер совсем незадолго до прихода Оли. Если, конечно, не она его убила. Причину смерти так сразу он назвать не мог, но определил, что у Артема имеются две раны головы – одна на затылке, другая на виске, и, скорее всего, именно последняя и привела к его смерти.

Оставив Бережнова и Ольгу давать показания, я извинилась и покинула их, посчитав, что пока моя миссия закончена. Перед уходом видела, что бьющейся в истерике Регине был сделан укол, по-видимому, успокоительного. Оля держалась лучше, хотя периодически тоже ударялась в слезы.

Заверив Бережнова, что позвоню ему днем, я поехала к себе домой.

В своей квартире скинула на ходу одежду и буквально упала на постель. Проспав несколько часов, проснулась и увидела, что часы показывают девять утра.

Быстро приняв душ и позавтракав, позвонила Бережнову в офис. Голос Анжелики Гвоздиковой ответил, что Владимира Алексеевича нет, но есть Аркадий Дмитриевич. Попросив соединить меня с Городецким, я через полминуты услышала его сдержанный голос:

– Да?

– Аркадий Дмитриевич, это Татьяна Иванова. Тут случилась большая неприятность, не знаю, в курсе ли вы…

– Да, знаю, – коротко ответил Городецкий. – Владимир уже звонил. Он сейчас дома, сказал, что на работе, естественно, сегодня не появится. Я, кстати, тоже собираюсь пробыть здесь недолго и ехать к нему. Он просил передать, если позвоните, чтобы вы также подъехали к нему домой…

– Да, безусловно, – сказала я. – Когда было бы удобнее?

– Давайте договоримся на одиннадцать, постараюсь освободиться к этому времени.

– Отлично, ровно в одиннадцать буду там, – проговорила я и отключила связь.

* * *

Обстановка в гостиной Бережновых, где совсем недавно царило, пускай и несколько напускное и официальное, но все же веселье, была гнетущей. Сумрачные лица, опущенные вниз взгляды, сжатые ладони, нервные движения. Городецкий и Бережнов сидели молча передо мной, и наконец Владимир разлепил губы и начал говорить:

– В связи со случившимся, Татьяна Александровна, прошу вас расследовать уже теперь смерть моего брата.

– Да, понимаю, для вас это важнее, – тихо отозвалась я.

– Дело еще и в том, что я считаю – его смерть связана с пропажей тех денег… Не может не быть связана, – категорично добавил он. – Вознаграждение, разумеется, будет выше.

– Хорошо, – сказала я, а про себя подумала, что в моей практике было много дел, где преступления, вроде бы складывавшиеся в цепочку, на самом деле оказывались не связанными между собой. – Вы по-прежнему никого не подозреваете?

– Нет. У меня, откровенно говоря, голова кругом пошла, – признался Бережнов.

– Почему вы тогда считаете, что эти преступления связаны?

– Думаю, что Артем по простоте душевной мог кому-то проболтаться насчет денег.

– То есть он выступил в роли наводчика? – решилась уточнить я.

– Возможно, но совершенно невольно. Во всяком случае, не вижу других причин для того, чтобы убить его.

Я перевела взгляд на Городецкого, желая услышать его мнение. Аркадий сидел, по-прежнему уставившись в стол, и всем своим видом выражал скепсис. Бережнов тем временем продолжал:

– Возможно, Артем и не был образцом для подражания, тем не менее… Просто в среде этих творческих людей много всяких проходимцев.

– Но как они достали ключ? – подал реплику Городецкий.

– Вот именно! – согласилась я.

– Одним словом, не знаю, – раздраженно отмахнулся Бережнов. – Я и так стараюсь вам помочь, чем могу, и даю направление. У меня вон еще и с женой проблемы. Наркотики приходится вкалывать для успокоения. Понимаете, она всегда возилась с Артемом, когда он был еще маленький, можно сказать, воспитала его. Воспринимала его как родного сына. Родители наши умерли рано, так что…

Бережнов развел руками и грустно вздохнул.

– Скажите тогда мне, что вы имеете в виду под творческой средой? Имена, фамилии, организации…

– Имен я, к сожалению, не знаю. Знаю только, что Артем пытался сотрудничать с каким-то издательством…

– А как оно называется, вы знаете? – спросила я.

– Увы, нет, – покачал головой Бережнов. – Вообще стараюсь держаться подальше от столь легкомысленных людей. А там у них так называемая тусовка всяких лоботрясов, прошу прощения.

– Вова… Ты знаешь, мне в голову пришла одна мысль, – тяжелым голосом произнес Городецкий. – Только тебе сообщу об этом конфиденциально.

Я удивленно посмотрела на Городецкого. Похоже, этот сухарь и скептик по-прежнему не доверял мне. Не стала настаивать и, поблагодарив Бережнова за информацию, поспешила откланяться.