© Серова М.С., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

Глава 1

План выходного дня, наставшего после долгой череды непрерывных расследований, выполнялся по пунктам. Прежде всего я выспалась. Даже если бы я ничего, кроме этого, не сделала, то полноценного сна было бы достаточно для того, чтобы не испытывать угрызений совести из-за последующего безделья. Но я и не бездельничала. Я активно нажимала на кнопки – посудомоечной и стиральной машин, робота-пылесоса и, конечно же, смартфона. Пока бытовая техника наводила порядок в моей квартире, я записывалась по телефону в СПА-салон и в нейл-студию. Сделав нужные звонки, я отключила смартфон, чтобы никто, абсолютно никто не мог до меня дозвониться. Прошли те времена, когда я боялась упустить клиента. Теперь, когда я создала себе репутацию лучшего детектива Тарасова, а на моей банковской карте лежала согревающая душу сумма, я могла позволить себе просто отдыхать. Столько, сколько захочу. Так, как захочу. Пока я не знала, сколько и как, но то, что в ближайшее время я не была намерена заключать новые контракты, это точно.

Когда зазвонил домофон, я подумала: «Это наверняка разносчик квитанций или рекламы. Они почему-то всегда выбирают именно мою квартиру. Может, круглое число их привлекает?»

– Кто там? – спросила я, выйдя в прихожую и сняв трубку домофона.

– Я приехал, Света, – обратился мужчина без всякого приветствия и совершенно не по адресу.

– Вы ошиблись. – Не успела я сделать и двух шагов от двери, как снова раздался звонок. Я вернулась обратно и отключила домофон.

Следующим пунктом моего плана было приготовление кофе по новому рецепту. Только я достала из подвесного шкафчика подозрительно легкую упаковку «Арабики», раздался звонок, теперь уже непосредственно в дверь. Посмотрев в глазок, я увидела невысокого полноватого мужчину с саквояжем в одной руке и букетом цветов в другой.

Едва я открыла дверь, как визитер сразу же пошел напролом.

– Минуточку, – я преградила ему путь. – Мужчина, это вы спрашивали Свету?

– Да, я ее отец. Разрешите пройти! – визитер занес ногу над порогом, уверенный в том, что я просто обязана его впустить. Столкнувшись с отсутствием гостеприимства, он крикнул: – Света, ты дома?

– Мужчина, здесь нет никакой Светы. Вы ошиблись адресом.

– Это исключено! Меня пригласила сюда моя дочь. У нее сегодня день рождения.

– Сожалею, но вы все-таки ошиблись.

– Так, сейчас я вам докажу, что никакой ошибки нет. – Мужчина поставил саквояж на пол, засунул букет под мышку, достал из внутреннего кармана твидового пиджака смартфон и, удерживая его на своей широкой ладони, стал водить большим пальцем по дисплею. – Вот, смотрите! Эту эсэмэску мне прислала Света.

Я прочитала текст сообщения, все совпадало – улица, номер и корпус дома, номер квартиры.

– А город какой? – уточнила я.

– Тарасов, конечно! – повысил голос визитер, явно оскорбленный моим вопросом. – Света учится в Тарасовском университете и снимает квартиру по этому адресу. Моя дочь, наверное, отправилась в магазин, но она скоро вернется. Разрешите мне пройти и подождать ее.

– Сожалею, но вы все-таки пришли не по адресу. Это моя собственная квартира, – говорила я, чеканя каждое слово, чтобы до моего визави лучше дошло, – она не сдается и никогда не сдавалась, так что ваша дочь не может ее снимать.

– Но где же тогда она живет? – спросил незнакомец, будто я была сотрудницей справочного бюро.

– Без понятия.

– И что же мне теперь делать? – растерялся визитер.

– Позвоните Свете и уточните ее адрес, – предложила я.

– Позвонить? Да, конечно, надо позвонить, – мужчина обрадовался моей подсказке, поднял с пола светло-коричневый кожаный саквояж и, развернувшись, направился к лестнице.

Я закрыла дверь и на всякий случай вынула из звонка батарейку. Мне не хотелось больше общаться с этим человеком, да и с кем-то другим тоже. Пакет с зернами «Арабики» был почти пуст, если их перемолоть, то едва хватит на чашку. Надо было идти в магазин. Взглянув в окно, я увидела, что мужчина с букетом и саквояжем мечется по нашему двору от одного прохожего к другому. Похоже, ему так и не удалось дозвониться до дочери, и теперь он пытался выяснить у местных жителей, не видели ли они его дочь. Он так и совал всем под нос свой смартфон. Кто-то пожимал плечами и шел дальше, кто-то указывал рукой на подъезд, в котором я проживала. Да, адрес в эсэмэске был мой, но там вполне могла закрасться случайная описка. Или это и вовсе был розыгрыш.

Когда я вышла из дома, то мужчины, разыскивавшего свою дочь, во дворе уже не было. Наверное, он все-таки смог до нее дозвониться и выяснить, где именно та снимает квартиру. Я села в машину и поехала в гипермаркет, чтобы пополнить свои продуктовые запасы. Часа через полтора я вернулась обратно и увидела на скамейке все того же человека. Он сидел с закрытыми глазами, обняв свой саквояж, а букет с сиреневыми альстромериями торчал из ближайшей урны.

Выгрузив из багажника сумки с продуктами, я прошла мимо отца некой Светы, открыла дверь в подъезд и поднялась к себе. Как я ни старалась отогнать мысли о том, что этот человек, возможно, неспроста свалился мне на голову, они никуда не исчезали. Рассовав продукты по полкам холодильника, я подошла к окну и убедилась, что мужчина все еще сидит на скамейке. Минут через пять я спустилась вниз и подсела к нему. Он встрепенулся, открыл глаза и, как бы извиняясь, сказал:

– Ночью в поезде не удалось толком поспать. Попутчики попались такие громогласные!

– Бывает, – не без сочувствия произнесла я.

– Не стоило мне сюда приезжать. Пожалуй, надо возвращаться обратно… Я еще успеваю на сегодняшний рейс, если, конечно, в поезде останутся свободные места.

– Когда у вас обратный поезд? – спросила я для поддержания разговора.

– В ночь, но это не важно. Обменяю билет и посижу на вокзале, – мужчина поднялся, встряхнул примятый саквояж и добавил: – Здесь мне делать больше нечего.

– Мне кажется, вам сейчас не помешает чашечка крепкого кофе, – заметила я, проникнувшись сочувствием к этому человеку, так и не нашедшему свою дочь в чужом городе.

– Да, вы правы. Не подскажете, где ближайшее кафе?

– За углом, – ответила я, удивляясь, что мой достаточно прозрачный намек не был понят, – но я хотела пригласить вас к себе.

– Нет-нет, я не хочу вас больше беспокоить. Моя дочь решила сыграть со мной злую шутку, а вы тут совсем ни при чем. Скорее всего, она написала случайный адрес, так уж вышло, что он совпал с вашим. Простите, если я был слишком настойчив, пытаясь зайти к вам. Ваши соседи сказали, что вы действительно не сдаете свою квартиру и Свету никто здесь не видел. Я показывал людям ее фотографию. Если бы она здесь жила, хоть кто-то должен был ее запомнить. Но нет! Дочь меня обманула, не понимаю только зачем, – мужчина обескураженно пожал плечами. Передо мной стоял уже не тот человек, который два часа назад ломился ко мне, как к себе домой, и не хотел верить, что ошибся адресом. Этот был настолько угнетен ситуацией, в которую втянула его собственная дочь, что из чувства щепетильности отказывался от весьма привлекательного приглашения на чашечку кофе. Перемена в его поведении была очень разительна. Мне захотелось его как-то приободрить.

– Возможно, ваша дочь неспроста пригласила вас именно сюда, – забросила я пробный шар.

– Так вы знаете мою Свету? – уточнил незнакомец.

– Как ее фамилия?

– Речкалова.

– Нет, я впервые слышу эту фамилию.

– Я так и думал. Это все глупый розыгрыш с ее стороны. Я полагал, моя дочь повзрослела, но, похоже, я ошибся.

– И все же я считаю, что Света могла прислать вас именно ко мне не случайно. Быть может, вы нуждаетесь в моих услугах.

– Не понимаю, о чем вы. – Речкалов искоса взглянул на меня. Еще не зная, о каких именно услугах идет речь, он воспринял мои слова с неприкрытой настороженностью.

«Еще есть шанс остановиться, – подумала я. – Выходные так выходные! Может, не стоит взваливать на себя решение чужих проблем, особенно если никто об этом не просит? А вдруг как раз таки просят? В эсэмэске ведь был именно мой адрес». Немного поколебавшись, я все-таки решила обозначить свою профессию:

– Дело в том, что я частный детектив. Возможно, у вас есть какие-то проблемы и вашей дочери об этом известно.

– Именно Света и есть моя единственная нерешенная проблема! – патетично заявил гость нашего города. – Я не смог воспитать ее так, как надо!

К нам подошла женщина с коляской, кивнула мне в знак приветствия и села на скамейку. Разговор с Речкаловым и прежде плохо клеился, а при спящем ребенке он вовсе заглох. Я дала ему знак, что мое предложение насчет чашечки кофе все еще в силе, и направилась к своему подъезду. Чуть помедлив, Речкалов последовал за мной и догнал уже у двери.

– Как мне к вам обращаться? – поинтересовался мой спутник в лифте.

– Татьяна Александровна, – ответила я, подчеркнув деловой характер предстоящих взаимоотношений. – А мне к вам?

– Дмитрий Васильевич, – Речкалов чуть склонил голову, представляясь.

– Будем знакомы, – ответила я, уже выходя из лифта. Открыв дверь своей квартиры, я жестом пригласила гостя зайти. Если несколько часов назад Речкалов рвался ко мне напролом, то сейчас почему-то затормозил. Пришлось подбодрить его: – Проходите, не стесняйтесь!

Он зашел и стал топтаться в прихожей, приговаривая:

– Я не уверен, что Света могла сознательно прислать меня к вам, точнее, я уверен – не могла. С какой стати ей направлять меня к частному детективу? Думаю, она написала адрес наобум, и он оказался вашим. Понимаете, моя дочь… она в большой обиде на меня.

– Дмитрий Васильевич, не у порога же мы будем с вами разговаривать! Проходите в гостиную! Я сейчас сварю кофе, за ним мы все и обсудим. Лично я не очень-то верю в случайности.

– Хорошо. – Речкалов пристроил свой саквояж на тумбочку для обуви, а затем спросил: – Вы позволите вымыть руки?

– Да, конечно. Вам туда, – я указала рукой на нужную дверь.

Я не стала ставить эксперименты с новым способом приготовления кофе, сварила его так, как привыкла, разве что в большем объеме, и вскоре зашла в гостиную с подносом. Купленные мною сладости пришлись кстати.

– Это как раз то, чего мне не хватало, – заметил мой гость, пригубив горячий напиток. – Знаете, сегодняшняя поездка была самой неудачной в моей жизни. Пьяные говорливые попутчики, грубая проводница, несносный кофе из пакетика.

– Расскажите про дочь, – попросила я.

– Света была у нас единственным ребенком. Конечно, мы ее баловали, ни в чем ей не отказывали, и вот теперь приходится пожинать плоды неправильного воспитания. Она училась в девятом классе, когда ее мама умерла. Таисию разбил инсульт, она три месяца пролежала в больнице в коме, но врачи так и не смогли спасти жизнь моей жены и Светиной мамы. Ее смерть стала для нас большим ударом, но ведь как-то жить дальше надо было! Света или не хотела, или в силу своего возраста была еще не в состоянии понять, что наша жизнь на этом не остановилась… Мы же не могли похоронить себя заживо, правильно? – Речкалов уставился на меня, пытаясь найти в моих глазах поддержку, но я посмотрела на эту ситуацию непредвзято.

– Берусь предположить, что вы решили снова жениться, а дочь не поняла вас.

– Но как вы догадались? – изумился Дмитрий Васильевич. – Или вы все-таки знакомы с моей дочерью?

– Нет, не знакома, – уже в который раз повторила я. – Все слишком очевидно – вы носите обручальное кольцо. Конфликт с отцом на почве неприятия мачехи – не такое уж редкое явление.

– Да, вы правы, конфликт имел место. Света категорически не приняла Тамару. Моя вторая супруга, как могла, старалась наладить отношения со Светой, но та упорно не шла с ней на контакт, да и от меня отдалилась. Я перестал узнавать дочь, она любое мое слово и решение стала принимать в штыки. У нас дня не проходило без разговоров на повышенных тонах и хлопаний дверьми. Потом Света окончила школу и, ничего нам не сказав, подала по Интернету документы в Тарасовский университет. Я не знаю, почему ее выбор пал именно на вуз в вашем городе. У нас в Тарасове нет никакой родни, факультет информационных технологий, который она выбрала, не так уж эксклюзивен.

– То есть ваша дочь учится на…

– Программиста, – закончил мою фразу Дмитрий Васильевич. – Знаете, отсюда я взял такси и поехал в университет, чтобы попытаться там узнать Светин адрес, но никого, кроме охраны, не застал. Конечно, длинные выходные по случаю майских праздников! Все отдыхают.

– Дмитрий Васильевич, а когда вы в последний раз видели свою дочь?

– Света приезжала на зимние каникулы, но пробыла всего два дня, а по правде говоря, и того меньше. Вечером она приехала, поссорилась с Тамарой из-за какой-то ерунды и утром уехала обратно в Тарасов.

– Вы сами при том конфликте присутствовали или это ваша супруга охарактеризовала свои разногласия с падчерицей, как «ерунда»?

– Мне крайне неприятно об этом говорить, но моя дочь с порога повела себя очень некорректно. Увидев в прихожей обувь Тамары, она спросила: «Ты с ней еще не развелся?» Моя супруга слышала этот вопрос, но промолчала, чтобы не обострять отношения. Но Свете, кажется, нужен был конфликт, она так и пыталась задеть Тамару. Дочь даже не притронулась к тому, что моя супруга приготовила на ужин. Она делала вид, что не слышит, когда Тамара к ней обращается. Но последней каплей стал буфет. Таисия очень любила его, он ей достался в наследство от бабушки. Но эта винтажная мебель совершенно не вписывалась в наш интерьер, и мы ее продали. Света восприняла исчезновение старой мебели не просто как личное оскорбление, а как преступление. Она стала обвинять меня в том, что я предал ее мать… Тамара встала на мою защиту, в итоге Света собрала свой чемодан и уехала.

– Скажите, а на какие средства живет здесь ваша дочь? Стипендии явно не хватит на то, чтобы снимать квартиру, – заметила я.

– Я сам в недоумении, – признался Речкалов, уставившись на кофейник.

Я налила ему еще кофе и спросила:

– А вы вообще уверены, что она учится в нашем университете?

– Да, я видел на сайте этого вуза приказ о зачислении моей дочери на первый курс. В конце августа я собирался отвезти Свету в Тарасов на машине, ей ведь предстояло взять с собой много вещей, но она отказалась от моей помощи. Так что я только проводил ее на вокзал и посадил в поезд. А зимой даже не провожал. Света хлопнула дверью передо мной и ушла. Я вам больше скажу, Татьяна Александровна, моя дочь перестала снимать деньги с карточки, которую я открыл на ее имя и каждый месяц пополнял. Если в первом семестре Света оплачивала с карточки какие-то покупки, снимала наличные, то после ее зимнего демарша она не сняла ни копейки.

– Вы с ней созванивались в последние месяцы?

– Да, в основном звонил я. Сами понимаете, я не мог не интересоваться, как дела у моей единственной дочери. Света каждый раз коротко говорила, что у нее все хорошо, и отключала связь. Сама она меня набрала дважды – в марте поздравила с днем рождения, коротко, сухо, буквально в двух словах, и два дня назад. Я сильно удивился, увидев позавчера на дисплее своего смартфона номер ее телефона. Первое, о чем я подумал, так это о том, что у Светы что-то случилось. Но мои опасения не подтвердились. Дочь начала разговор с извинений. Она сказала, что вела себя как глупая эгоистичная девчонка, но теперь повзрослела, поняла, что была не права, что хочет наладить отношения и приглашает в гости на свой день рождения, причем нас вдвоем – и меня, и Тамару Михайловну.

– Однако ваша супруга не захотела поехать с вами в Тарасов, – предположила я, ожидая комментариев Речкалова по этому поводу.