Глава 2

Я схватила руку Александра Ивановича и попробовала нащупать пульс.

– У него мог быть сердечный приступ! – сказала я. – Пульс не прощупывается!

В комнату, расталкивая собравшихся, ворвался Федоров.

– Мы вызвали «Скорую помощь», милицию! Что будем делать со спектаклем?

Директор театра покачал головой:

– Наверное, придется отменять. Премьера провалилась.

– Надо же, столько зрителей собралось.

– Забудьте про спектакль. Человек умер, – мрачно произнес Финдельман.

Я сдернула с лица Пономаренко смеющуюся маску. Глаза Александра Ивановича были безжизненны. Я снова попыталась нащупать пульс. Может быть, ему еще можно помочь? Чудес не бывает, но если попробовать?

– Помогите мне…

Трое мужчин осторожно сняли тело со стула и уложили на пол.

– Надо подложить что-нибудь под плечи.

Федоров беспомощно завертел головой.

– Сдергивай портьеру! – кивнул Марк Израилевич.

Администратор потянул на себя ткань, украшавшую стену гримерной. Послышался звук разрываемой материи, и огромный кусок оказался в его руках. Воздух наполнился удушливой пылью, сохранившейся еще с девятнадцатого века.

– Откройте же окно! – рявкнул директор.

Федоров тут же бросился исполнять.

Вскоре свернутый валик был подложен под плечи Александра Ивановича, голова повернута набок.

Я сложила руки ладонь на ладонь и принялась делать ритмичные нажимы на грудную клетку. Собравшиеся внимательно наблюдали за этой процедурой.

Прошло минут десять. Я вся взмокла, но Пономаренко не подавал признаков жизни.

– Приехала бригада «Скорой помощи»!

В гримерную в сопровождении администратора Федорова вошли два врача в белых халатах. В руках одного из них был квадратный черный чемоданчик, другой с трудом нес какой-то замысловатый аппарат.

Врач нагнулся над телом и принялся прощупывать пульс.

– Какие-нибудь меры принимали?

– Пытались сделать массаж. Или как это называется…

– Прошу всех выйти!

Толпясь и натыкаясь друг на друга, собравшиеся стали выбираться из гримерной. Я не торопилась уходить. Бросив взгляд на гримерный стол, я увидела лежавшую на его поверхности газету бесплатных объявлений, сложенную вдвое. По-моему, до начала мероприятия ее не было! Или я ошибаюсь? Да нет, точно. Я бросала кубики на столе, и никаких газет не лежало.

Я схватила газету со стола, словно это была моя собственность, к тому же представлявшая большую ценность.

– Скорее! Выходите!

Дверь закрылась.

– Скоро милиция прибудет? – спросил Финдельман.

– Мы позвонили. Ждем.

Показался Федоров. Он успел побывать в зрительном зале.

– Что делать будем? Публика уже волнуется.

– Отменять. Принесем свои извинения и вернем билеты.

Дверь в гримерную открылась, и показался врач.

– Милицию вызывали?

– Что…

– Он мертв.

Следственная группа приехала через несколько минут. Что делали молодые ребята в штатском в гримерной Пономаренко, увидеть не пришлось. Тело увезли в отделение судмедэкспертизы, а комнату опечатали.

* * *

Вернувшись домой, я развернула на столе газету, которую обнаружила в гримерной комнате Александра Ивановича.

Она была датирована четвертым октября и вышла за две недели и два дня до сегодняшних событий. Если бы у меня было время осмотреть гримерную, то наверняка появились бы какие-нибудь мысли. Но нет! Вездесущая милиция уже сделала это за меня, не поставив в известность о положении дел. Могли бы и поделиться информацией.

Хотя почему я так страдаю? У меня есть Расторгуев, который не даст пропасть в трудную минуту. А в прокуратуре работает Андрей Мельников. Если уж он не поможет – тогда, что называется, намыливай веревку.

Однако вернемся к печатному изданию.

Первая страница изобиловала рекламой товаров, представляемой супермаркетами и просто магазинами. Вторая была немного скромнее. На ней-то я и увидела объявление о юбилейном вечере Александра Пономаренко в помещении оперного театра. Оно почему-то было обведено красным фломастером. Интересно, зачем?

Я продолжала внимательно всматриваться в страницу. Ну к чему, позвольте вас спросить, Александру Ивановичу нужно было выделять это объявление? Подобные сообщения печатались во всех городских изданиях. Почему именно газета бесплатных объявлений? Непонятно.

«Лопушок» был обведен очень старательно. Линии были прямыми и четкими. Как-то по-женски.

Чушь какая-то.

Я листала страницу за страницей, поплевывая на указательный палец правой руки.

Что такое?

На пол слетел какой-то листок, затаившийся между страниц и случайно выпавший.

Я нагнулась и подняла его.

Купон бесплатного объявления. Почему-то не отправленный в газету.

Сообщение предназначалось для рубрики «Послания» и выглядело очень странно:

«ПЕВЦУ:

Забудешь про триумф крылатый,

Когда настанет час расплаты.

ТОТ, КТО ТРЕБУЕТ ОТВЕТА».

Я снова представила себе сидящий на стуле труп со смеющейся маской на лице. Что это была за маска? Она не имела отношения к спектаклю. И потом, эта поза. Когда у человека случается сердечный приступ, он опускается на диван, на кровать, на пол, в конце концов. Ему удобнее лечь, чем сидеть, полусогнувшись, на стуле. Такое впечатление, что тело усадили и придали ему устойчивое положение.

К тому же эта жуткая маска. Именно она не давала мне покоя.

Труп смеется тебе в лицо. Это сделано с умыслом? Или нет?

Трудно представить, что Пономаренко почувствовал сердечный приступ, надел на себя маску паяца и тихо скончался, сидя на стуле.

ТОТ, КТО ТРЕБУЕТ ОТВЕТА.

Какого ответа? Что это значит?

Я снова и снова перечитывала послание. Почему его не отправили в газету? Забыли? Не было времени? Что это за игра такая?

Я извлекла на свет гадальные кости.

Бросок. 13+30+4. «Вы раздосадованы невозможностью схватить то, что было близко от вас и что так неожиданно отдалилось».

Раздосадована – не то слово! Я просто вне себя от бешенства. Мое предыдущее предсказание сбылось так скоропалительно, что у меня просто слов нет – одни буквы. И почему я вдруг успокоилась, сидя в зрительном зале? Что мне стоило сопроводить Пономаренко в гримерную и проследить за тем, как он будет готовиться к спектаклю? Может быть, ничего не случилось бы?!

Я тут же вспомнила об одном лекарстве, в котором нуждается целый ряд больных, даже те, которые страдают отнюдь не сердечной болезнью. Применяется оно в виде аэрозоля. Пшикни такой препарат сердечнику, и это спровоцирует инфаркт. А там и до летального исхода