Глава 1

Иногда мне кажется, что маленький городок, в котором мне суждено было родиться и жить, это просто рассадник зла. Но стоит включить телевизор и пощелкать пультом, как сразу же приходит осознание, что жизнь в малых городах России очень похожа, более того, она является зеркальным отражением всей российской действительности. Причем со времен Гоголя мало что изменилось. Дураки по-прежнему сидят в своих креслах, а дороги страдают хронической ямочной болезнью. Впрочем, классик забыл о третьей проблеме – о деньгах. Их вечно никому не хватает, даже тем, у кого есть многомиллионные счета в банках…

Пятнадцать с лишним лет назад пьяный прокурор города посадил в свою дорогущую тачку девицу легкого поведения и стал развлекать ее, гоняя без всяких правил по улицам Горовска. Эта поездка закончилась трагедией – иномарка Синдякова врезалась на полной скорости в скромный «Жигуленок», выезжающий из одного тихого дворика. Два человека, мужчина и женщина, которые в нем сидели, погибли на месте. Это были мои родители. По логике вещей, виновник ДТП должен был быть наказан, но этого не случилось. Когда дело касается людей, наделенных властью, законы почему-то не действуют. Вся вина была возложена не на пьяного прокурора, а на моего погибшего отца. Более того, у Синдякова хватило наглости взыскать с моего деда моральный и материальный ущерб за собственноручно разбитую им иномарку. Ариша, так ласково я называю своего деда, был вынужден продать квартиру, после чего мы переехали с ним в коттеджный поселок, расположенный недалеко от Горовска. Благо мои родители незадолго до своей смерти успели купить там дом под дачу, где собирались выращивать экологически чистые фрукты и овощи.

Со времени той аварии минуло четырнадцать лет, и бывшего прокурора нашего города все-таки настигло наказание. Нет, это произошло не само собой. Это я постаралась сделать так, чтобы Синдяков на своей шкуре прочувствовал, что такое быть беззащитным. Я постепенно снимала с него одну защитную оболочку за другой. Он лишился всего, что имел, в том числе и здоровья – психического. Убийца моих родителей стал неизлечимым пациентом местной психбольницы.

Подобная история могла произойти в любом российском городе, как и множество других историй, к которым мне впоследствии пришлось приложить свою руку. Директор кирпичного завода закупал за откаты некачественное оборудование, которое заведомо могло привести (и привело!) к взрыву… Начальник налоговой инспекции обложил данью все предприятия Горовска… Бывший военврач открыл клинику пластической хирургии и стал делать одну халтурную операцию за другой… Директор страхового агентства привык работать за откаты, а когда над ним нависла угроза разоблачения, он подставил молодую неопытную сотрудницу… Бизнесмен решил снести школу-интернат для детей-инвалидов, чтобы построить на ее месте торгово-развлекательный центр… Рейдеры с криминальным прошлым захватили транспортную компанию… Начальник врачебно-трудовой экспертной комиссии не только брал взятки, но и организовал фирму по организации экстремального досуга, абсолютно не заботясь о безопасности ее клиентов… Сын главы горовской районной администрации вместе со своими дружками изнасиловал свою бывшую одноклассницу…

Все эти люди могли бы избежать наказания, если бы их жертвы или родственники жертв не обратились за помощью к мисс Робин Гуд, то есть ко мне. Я взяла в свои руки «карающий меч» и наказала тех, кого обошел закон. Директор завода, виновный в смерти рабочего, впал в коматозное состояние. Начальник налоговой инспекции лишился своего покровителя и отправился на зону, как и директор страхового агентства. У пластического хирурга отозвали лицензию, с горя он спился, но перед этим компенсировал одной из своих пациенток моральный и материальный ущерб за изуродованное лицо. Школа-интернат осталась на своем месте, а строительство торгово-развлекательного центра началось на пустыре. Транспортная компания очистилась от рейдеров – кто-то из них попал на зону, кто-то на больничную койку, а кто-то уехал из Горовска навсегда. Покинул наш город и начальник ВТЭК, закрыв свой полукриминальный бизнес и компенсировав ущерб родственникам тех, кто погиб во время экстремальных развлечений. Глава районной администрации, не сумевший достойно воспитать своего сына, лишился своего кресла, а его сынок, просидевший несколько месяцев в СИЗО, осознал, каково это оказаться в беззащитном состоянии. Моя месть была бескровной, но эффективной.

Впрочем, это далеко не полный перечень того, что мне удалось сделать за год с небольшим. Только радости от проделанного было мало. Если бы люди, наделенные властью, задумались о том, к чему может привести их непомерная жажда денег, то, возможно, они перестали бы пользоваться своим служебным положением в корыстных целях и сделали бы что-то полезное для общества. Но они, похоже, на сто процентов уверены, что это общество должно работать на них, а не наоборот, а главное – что все преступные деяния сойдут им с рук, потому что Бог моргает в нужный момент. Нет, он никогда не моргает! Возмездие рано или поздно настигнет. Очень жаль, что чужие примеры никого ничему не учат.

Стоило мне только об этом подумать, как раздался телефонный звонок. Я отключила звук работающего телевизора и ответила:

– Алло!

– Полька, привет! – крикнул в трубку мой однокашник Антошка Ярцев, журналист криминальной хроники. – Тут ко мне один человек обратился. Когда я его выслушал, то понял, что ему скорее к тебе надо… Он жаждет мести, понимаешь?

– Мести или справедливости? – уточнила я.

– И того, и другого.

– Ладно, присылай его завтра утром ко мне, – согласилась я без долгих раздумий. – У меня сейчас как раз затишье.

– Я не могу направить к тебе Альберта. Он уехал в Мурманск, его срочно вызвали в часть. Но мы с ним предварительно все обсудили, так что вечером, после работы, я к тебе подъеду и введу в курс дела. Собственно, я и хотел тебя об этом предупредить, чтобы ты никуда не ушла.

– Правильно сделал, я как раз собиралась в бассейн. Слушай, а может, перенесем нашу встречу на завтра? Не хочу пропускать аквааэробику.

– Ну, если ты сама поедешь сегодня в город, так давай около бассейна и пересечемся, – предложил Ярцев. – Ты во сколько освободишься?

– В начале восьмого.

– Тогда до встречи. – Антон отключил связь, даже не намекнув мне, какое именно дело собирается мне подкинуть.

Кроме того, что заказчик уехал в Мурманск, мне пока ничего не было известно. Ярцев любил интриговать. Впрочем, это присуще всем журналистам.

Я стала собираться в бассейн. Занятия аквааэробикой держали меня в тонусе, и я старалась их не пропускать. Ну, разве что в исключительных случаях.

* * *

Выйдя из бассейна, я окинула взглядом парковку, заметила Антошкин «Дастер», припаркованный через машину от моего «Мини-Купера», и направилась к нему.

– Привет! Давно ждешь? – спросила я, сев в салон внедорожника.

– Только что подъехал. Полина, ты помнишь, примерно полгода назад сгорел Горовский дом престарелых? – спросил Ярцев без всяких предисловий.

– Помню, прошлой зимой по России прокатилась череда подобных происшествий. Все началось, если я не ошибаюсь, с пожара в психбольнице в соседней области. Потом где-то, не помню точно где, загорелся детский дом, а буквально через несколько дней и наш дом престарелых. Причиной, кажется, была неисправная проводка…

– Да, такую версию озвучивали сразу же после трагедии, но она не подтвердилась, – напомнил мне Ярцев.

– Точно! Потом писали, что один из постояльцев курил в постели, заснул и… стал первой жертвой пожара.

– Да, так действительно писали, даже в нашей газете. Мы просто перепечатали пресс-релиз, который дали нам эмчеэсники. Но, как выяснилось, причина пожара была в другом, – просветил меня журналист криминальной хроники. – Дом престарелых сознательно подожгли.

– Кто? Зачем?

– Что? Заинтересовал? – Антон растянул губы в самодовольной улыбке.

– Так и есть, так что не тяни резину, рассказывай, кому понадобилось лишать жизни беззащитных пенсионеров и какое отношение к произошедшему имеет военный из Мурманска, – попросила я.

– Вот со Звонкова я, пожалуй, и начну. Альберт родом из Горовска, но в последнее время бывает здесь крайне редко. Он ведь военный моряк, подводник. Когда ему пришло известие о смерти матери, Альберт был в длительном плавании и не смог приехать на ее похороны. Добрался он до Горовска только месяц назад…

– Так что же, его мать жила в доме престарелых? – спросила я.

– Нет, Звонкова там работала санитаркой. В ту ночь, когда случился пожар, она как раз дежурила в интернате. Анна Петровна помогала его постояльцам выбраться из горящего здания, а когда вернулась туда за очередным немощным стариком, горящие балки перекрытия обрушились и… Сама понимаешь, что произошло дальше.

– Да, жуткая смерть, – вздохнула я, представив себе, как уже немолодая женщина выносит на себе из огня обездвиженных пациентов.

– Тогда погибло восемь человек, включая Звонкову. Думаешь, ее наградили посмертно за то, что она спасла больше десяти человек? Нет, ее косвенно обвинили в пожаре, поскольку она недоглядела за стариком, который ночью курил в постели.

– Кто обвинил?

– Бывшая директриса дома-интерната Валерия Анисимова. Альберт разыскал ее, чтобы узнать, как все произошло, и Валерия Николаевна без всяких стеснений обрушила на него свои обвинения в адрес его покойной матери. Дескать, Анну Петровну не раз предупреждали, что за Чугуновым, который дымит, как паровоз, нужен глаз да глаз, а она не учла этого, улеглась спать – в итоге случилось то, что случилось. Звонков тогда еще не знал, как все произошло на самом деле, но почувствовал, что Анисимова нагло лжет. Все ее поведение красноречиво свидетельствовало о том, что она пытается кого-то выгородить, свалив всю вину на погибшую сотрудницу. Через своего бывшего одноклассника, который работает в прокуратуре, Альберт узнал кое-какие подробности расследования и еще больше утвердился во мнении, что из его матери сделали крайнюю.

– И что это за подробности? – поинтересовалась я.

– В интернате всегда дежурит охранник, та ночь не была исключением. Нефедов, который, кстати сказать, был ответственным за пожарную безопасность, позвонил в «ноль один», когда огонь уже распространился по второму этажу. Он объяснил такую неоперативность тем, что был во флигеле, где располагаются складские помещения, так как увидел там свет в окне. Пока он искал на складе злоумышленника, в основном здании начался пожар.

– Может, оно так и было?

– Дослушай меня до конца, а потом делай выводы, – сказал Ярцев. – Первыми на место пожара прибыли не пожарные машины, а директриса и еще кое-кто из персонала, а точнее одна медсестра, которая прописана на противоположном краю города. Если ты думаешь, что огнеборцы слишком долго ехали на этот вызов, то ошибаешься. Они были на месте уже через семь минут после звонка. Это в пределах нормы. А вот Анисимова и Тищенко добрались в интернат в рекордные сроки. Правда, у них нашлось объяснение. Когда директрисе позвонил охранник, она, проводив свою дальнюю родственницу, ехала на машине домой с железнодорожного вокзала. Услышав, что горит дом престарелых, она сразу же свернула в ту сторону. А медсестра Тищенко была в гостях неподалеку оттуда. Ей вообще никто не звонил, она увидела в окно, что горит интернат, и якобы бросилась на помощь.

– Антон, ты меня извини, но я пока не вижу ничего предосудительного в действиях этих женщин.

– Вот и следователь тоже ничего криминального в этом не увидел. Да и сам Звонков, наверное, успокоился бы на этом и, продав квартиру, доставшуюся ему в наследство от матери, уехал бы в свой Мурманск, где у него жена и сын, но из больницы очень кстати выписалась соседка Анны Петровны. Альберт встретился с ней на лестничной площадке, когда передавал ключи риелтору, купившему у него квартиру. Зинаида Сергеевна была не просто соседкой Звонковой, а ее хорошей приятельницей. Она зазвала Алика к себе в гости и за чашкой чая рассказала ему то, что заставило его по-новому взглянуть на произошедшее.

– Так, а вот это уже интересно.

Выдержав солидную паузу, Антон продолжил свое повествование:

– Накануне своей гибели Анна Петровна пришла к Зинаиде и рассказала ей шокирующую историю о том, что на постояльцах дома-интерната тестируются лекарственные препараты, не разрешенные к применению. А узнала это Звонкова, подслушав разговор Анисимовой, Нефедова и Тищенко. Директриса говорила охраннику и медсестре о том, что облздрав, озабоченный увеличением смертности в их интернате, собирается направить к ним комиссию. Валерия Николаевна открытым текстом сказала: если у стариков возьмут анализы, то станет ясно, что все они в последние два месяца принимали один и тот же препарат. А все умершие пациенты страдали заболеваниями печени, и им, как выяснилось, был противопоказан прием того лекарства.

– Ничего себе поворот! Значит, пожар был организован, дабы избавиться от всех стариков поголовно? – догадалась я.

– Похоже, что так. Медсестра запричитала, осознав, что они находятся на грани разоблачения. Анисимова на нее прикрикнула. Мол, нечего нюни распускать, выход всегда есть. После некоторой паузы она обратилась к Нефедову, попросив, чтобы тот продумал детали. Детали чего именно ему предстояло продумать, Звонкова не услышала. Возможно, директриса невербально, – Антон достал из кармана зажигалку и, высунув руку в открытое окошко, зажег ее, – дала своим подчиненным понять, как следует поступить. У Анны Петровны создалось впечатление, что со стороны Степана не было никакого противодействия, а вот Лида запротестовала. Она спросила, нет ли другого способа решить эту проблему. Валерия Николаевна сказала однозначно – нет! А потом напомнила Тищенко, что ту никто не заставлял вводить пациентам нелицензированные препараты, что ей нужны были деньги и она была согласна на все, дабы их получить. Медсестра расплакалась. Собственно, это все, что услышала Звонкова. Она пришла к Зинаиде посоветоваться, куда лучше с этим обратиться – в полицию, в комитет здравоохранения или куда-то еще. Соседка чистосердечно призналась Альберту, что она отговорила его мать выносить сор из избы.

– Почему?

– Зинаида Сергеевна предположила, что за директрисой дома престарелых стоят серьезные люди, которые не позволят дать делу ход. Тем более, доказательств у Анны Петровны никаких не было. Записать услышанное на мобильник, хоть тот и был при ней, женщине предпенсионного возраста даже не пришло в голову.

– Да, это, конечно, было упущением с ее стороны, но ведь сами постояльцы являлись живыми доказательствами того, что на них проводились незаконные медикаментозные исследования. Если бы Звонкова сразу же подсуетилась, то трагедии, возможно, удалось бы избежать, – высказалась я.