© Серова М., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Глава 1

Ясным субботним утром шикарный «Киа Спортейдж» катил по Новорязанскому шоссе, обгоняя один за другим автомобили, следующие в том же направлении. Его глянцевая поверхность успела изрядно запылиться за время поездки, но новенький, только-только с конвейера, автомобиль нисколько от этого не пострадал. Наоборот, приобрел недостающую ему практическую значимость. Я полулежала на заднем сиденье, укрывшись тонким пледом и подсунув под голову подушку-думку, предусмотрительно захваченную хозяйкой авто, и в тысячный раз выслушивала нескончаемый список достоинств «Киа» по сравнению с другими автомобилями.

– А еще он снабжен специальными фарами со светодиодными лампочками, изготовленными по технологии LED, и называются они «ходовые огни». А решетка радиатора видели какая? Отделка черным глянцем. Красотища, правда? Но больше всего мне нравится «панорамная крыша» и люк со специальным электроприводом. У моего старого «Опеля» вообще люка не было. А ведь это так удобно! Остановился ночью посреди поля, люк открыл и звездами любуешься. Сказка!

Эти дифирамбы в адрес собственного авто воспевала моя бывшая клиентка, Вероника Кройвицкая. Познакомились мы с ней при весьма странных обстоятельствах. Всему виной маниакальная прилипчивость Вероники. Причем в буквальном смысле этого слова. Если Вероника выбрала вас в качестве своей новой жертвы, отделаться от нее у вас возможности уже не будет. Так случилось и со мной.

В тот день, когда Вероника положила на меня глаз, я спокойно прогуливалась по парку «Липки» в ожидании открытия выставки «Мелочи жизни», посвященной годовщине со дня рождения Михаила Зощенко. Выставка организовывалась музеем Федина совместно с Санкт-Петербургским обществом. Интерес к этой выставке был подогрет моей приятельницей, которая посетила ее за два дня до этого и взахлеб нахваливала ее сорок восемь часов кряду. Остаться в стороне от знаменательного события после такой рекламы я просто не могла. Да и, признаться честно, в тот момент у меня была масса свободного времени, которое нужно было как-то убивать. Вот я и подумала: а почему бы и мне не посетить эту выставку, раз другим она так понравилась? Правда, часы работы выставки приятельница сообщила, мягко говоря, неверно. Ошибка составляла два часа чистого времени. А если учесть, что приехала я в музей Федина заранее, то в моем распоряжении оказалось ни много ни мало сто пятьдесят минут. Чтобы не околачиваться возле здания музея, я отправилась в парк. Тогда я еще не знала, во что выльется мне это решение.

Так вот, дефилируя по парковым аллеям, я лениво разглядывала праздношатающуюся публику, в изобилии представленную здесь в честь выходного дня. В основном это были влюбленные парочки и добропорядочные тарасовские семейства, решившие посвятить день отдыха культурному досугу. В очередной раз поворачивая в обратный путь, я услышала за спиной громко произнесенную фразу:

– А я вас знаю!

Я машинально обернулась. Не то чтобы я подумала, что женский голос обращается именно ко мне. Просто сработал инстинкт. Когда человек слышит позади себя громкую речь, он автоматически оборачивается. Вот я и обернулась. Оказалось, что молодая женщина, лет тридцати пяти, обращается все же ко мне. Она вскочила со скамьи и быстро приближалась. При этом она жизнерадостно улыбалась. Я невольно остановилась, не желая показаться невежливой.

– Здравствуйте, вы меня не помните? Я Вероника. Вероника Кройвицкая. Нас представляли друг другу на фуршете в администрации, помните? – подходя ко мне вплотную и хватая меня за рукав, проговорила женщина.

– Простите, но вы меня с кем-то путаете, – извиняющимся тоном произнесла я. – Я не хожу на фуршеты в администрацию.

– Да бросьте! Я ведь понимаю, что ваш э… приятель не желает афишировать ваши отношения. Только вам незачем меня стесняться. У меня довольно демократичные взгляды на отношения молодых женщин и женатых мужчин. Между прочим, я считаю, что женам высокопоставленных чиновников и так сверх меры повезло, чтобы они еще и верности от своих мужей требовали. Разве я не права? – заявила женщина.

– Ваши взгляды на внебрачные связи государственных мужей – это ваше личное дело, – резко ответила я. – Я же вынуждена повторить, что никакого отношения к сильным мира сего не имею и иметь не собираюсь. Простите, но вынуждена повториться: вы обознались. Всего хорошего.

И я развернулась, собираясь продолжить прогулку в одиночестве, наивно полагая, что женщина удовлетворится моим ответом. Не тут-то было! Она вцепилась в мой локоть мертвой хваткой и затараторила:

– Да подождите вы! Не стоит так реагировать. Ну, не желаете быть узнанной, и не надо. Не больно-то и хотелось. Просто я здесь одна и буквально помираю от скуки. Говорите, мы не знакомы? Так давайте познакомимся, за чем дело стало? Меня Вероника зовут. А вас?

Я сердито взглянула на женщину и попыталась вырваться из ее цепких рук. Мне это не удалось.

– Прошу вас, уберите руки, иначе мне придется призвать на помощь охрану парка, – пригрозила я. – Я не собираюсь с вами знакомиться, разве это непонятно? Мне вполне комфортно в одиночестве. Поищите себе в компанию кого-то другого.

– Да перестаньте вы сопротивляться! Ну чего вам стоит поболтать со мной полчасика? Я жду человека, а он появится здесь не раньше, чем через час. Правда, я просто не могу оставаться сейчас одна. У меня в жизни такое происходит! Мне необходимо с кем-то поделиться. – Вероника просительно сложила руки перед грудью, выражение ее лица при этом было таким трогательно-несчастным, что я дрогнула.

– Хорошо. Я уделю вам полчаса своего времени, если вы пообещаете больше не упоминать административные фуршеты, и не ассоциировать меня с чьими-то любовницами, – произнесла я.

– Идет! Вас как зовут? – Вероника с легкостью согласилась на все мои условия.

– Татьяна, – представилась я.

– А я Вероника, – в третий раз назвала себя женщина. – Не хотите до кафе прогуляться. Признаться честно, я ужасно проголодалась. Только вот терпеть не могу есть одна. Составите компанию?

– Если только кофе выпить, – снова уступила я.

– Отлично. Тут за углом кафе есть. Вполне подходящее для любого рода встреч, – авторитетно заявила новая знакомая и потащила меня к выходу из парка.

В кафе Вероника рассказала мне печальную историю, которая привела ее в парк. Оказалось, что там она должна встретиться с юристом по вопросу наследства. У Вероники была двоюродная тетушка. Проживала она в Тарасове. Имела дорогую четырехкомнатную квартиру, довольно внушительную сумму сбережений и в придачу владела дачей в Подмосковье. Долгих пятнадцать лет Вероника ухаживала за престарелой тетушкой, которая сулила ей отписать все свои накопления за те услуги, которые племянница ей оказывала. И все бы было прекрасно, если бы после смерти тетушки не объявились невесть откуда взявшиеся родственники. Они решили оспорить завещание, предъявив свои права на наследство. Вероника была уверена, что родственники эти ни в каком родстве с ее покойной тетушкой не состоят. Попросту говоря, они самозванцы, гоняющиеся за чужим наследством. А у Вероники нет никого, кто бы мог заступиться за несчастную женщину.

Проникнувшись сочувствием к Веронике, я посоветовала ей нанять толкового адвоката, чтобы тот вывел самозванцев на чистую воду и сохранил за ней право владения имуществом умершей тетушки. И как-то так получилось, что Вероника вырвала у меня признание о роде моей деятельности. После этого признания она заявила, что меня ей послала сама судьба, и уговорила заняться ее делом. И я, к своему собственному удивлению, согласилась. Две недели мы бились над решением проблемы. В итоге мне удалось найти доказательства того, что «родственники» и вправду поддельные, документы липовые, а Веронику признали единственной наследницей «заводов, фабрик, пароходов», которыми при жизни владела тетушка.

Вероника щедро со мной расплатилась, и я уже решила, что на этом наше знакомство и закончится. Но так считала только я. У Вероники на этот счет было совсем иное мнение. Правда, узнала я об этом только десять дней назад. Ровно столько времени прошло с тех пор, как Вероника нежданно-негаданно выросла на пороге моей квартиры с предложением посетить ее подмосковную дачу, полученную в наследство от покойной родственницы. Вначале я категорически отказалась. Причиной тому было мое нежелание общаться с прилипалой-Вероникой. Одно дело помочь человеку в трудной ситуации и совсем другое, выбрать этого человека себе в друзья-приятели. Что-что, а приятельствовать с Вероникой в мои планы точно не входило. Но, как я уже говорила, если она что-то вбивала себе в голову, переубедить ее было выше человеческих сил.

Она названивала мне по телефону десять раз на дню. Приезжала ко мне домой чуть ли не каждый вечер. И продолжала уговаривать меня прокатиться с ней на выходные в подмосковные владения, аргументируя это тем, что я имею полное право после блестяще проделанной работы насладиться загородным отдыхом. Мое намерение категорически отказать Веронике дало трещину. Чтобы определиться, я воспользовалась проверенным способом. Бросила кости. Результат укрепил меня в первоначальном решении. «14 + 28 + 11 – Вы согласитесь на какое-то предложение, которое принесет не только много забот, но и может закончиться для Вас плачевно», – сообщили кости. В очередной приезд Вероники я заявила, что неотложные дела заставляют меня отказаться от ее предложения на неопределенный срок. И тут Вероника сменила тактику. Она снова принялась давить на жалость. В Подмосковье, мол, все такие снобы. Дачные соседи никак не желают принимать в свой круг провинциалку, а ей во что бы то ни стало нужно закрепиться в этом обществе. И помочь в этом ей могу, естественно, только я. Чем я могла помочь, мне было непонятно, но, тем не менее, как-то так вышло, что я согласилась. Чем только подтвердила предсказание костей, сообщивших, что на предложение я все же соглашусь.

И вот теперь я вынуждена была слушать восторженные речи Вероники, наслаждающейся свалившимся на нее богатством. Автомобиль, который она так старательно нахваливала, был куплен на сбережения тетушки буквально месяц назад. Вероника еще не успела привыкнуть к своему новому статусу состоятельной дамы и буквально упивалась теми благами, которые предоставлял ей далеко не скромный счет в банке.

– Осталось проехать сорок километров, и мы на месте, – сообщила она. – Вы не очень устали?

– Отчего мне было устать? Разве что от безделья, – усмехнулась я.

– О, иногда безделье весьма полезно, – заметила Вероника. – Вот доберемся до места, там-то у нас будет масса возможностей для безделья. Я, кстати, хотела с вами посоветоваться насчет того, не нанять ли мне садовника, чтобы он привел участок в относительный порядок. За время болезни тетушки тот пришел в страшное запустение. Да что я забегаю вперед. Сами все увидите. На самом деле, некая диковатость места придает ему особый колорит. Как в сказке «Спящая красавица», помните?

Я вынужденно кивнула. Сказку про прекрасную принцессу, которая была заколдована злой ведьмой и уснула долгим сном, как только ей исполнилось шестнадцать, я, естественно, помнила. Только вот Веронику в роли красавицы, возвращающейся к нормальной жизни благодаря поцелую прекрасного принца, я как-то слабо представляла. Скорее уж в роли суматошной нянюшки принцессы.

– Мне всегда нравилась эта сказка, – Вероника мечтательно вздохнула. – Я даже картинки из книжки до сих пор помню. Замок с высокими остроконечными башнями, сплошь заросший колючим кустарником. Принц, продирающийся сквозь эти заросли, влекомый туда неведомой силой. Спящие придворные с золочеными кубками в руках, в которых еще не высохло вино. И комната принцессы, красота которой затмевает даже позолоту богатого убранства.

Вероника снова вздохнула.

– Мои хоромы, прямо скажем, на замок не тянут. Но заросли вокруг дома сродни тем, через которые пришлось пробираться принцу, – закончила она уже со смехом.

– Неужели состояние дома настолько плачевное? – удивилась я.

– О, не берите в голову. Я уже успела избавиться от большей части сорняков и мусора, так что нас ждет вполне приличный двор. Работы там еще достаточно, но это не проблема. Денег, которые оставила тетушка, хватит на то, чтобы привести все в порядок в кратчайшие сроки. Мне бы только среди местных снобов закрепиться. А то ведь они меня никак всерьез воспринимать не желают, – пожаловалась она.

Пока мы мило беседовали, на горизонте показался дорожный указатель. На нем четким крупным шрифтом было выведено «Мячково – 5 км».

– Ну вот. Считайте, что уже добрались. Мячково – это как раз наше пристанище, – сообщила Вероника, съезжая с трассы. – Мой дом практически на самой окраине. Вон, видите красную крышу? Это он и есть.

И она махнула рукой вперед. Я всматривалась в крыши показавшихся домов, но красного цвета там не видела. Интересно, может, Вероника дальтоник? Где она красную крышу разглядела? А Вероника между тем уверенно вела машину по проселочной дороге, довольно, кстати, ухоженной. Через пять минут она затормозила у покосившегося забора, собранного из разномастного штакетника. Выскочив из машины, она помчалась к воротам. Для сооружения, представшего моему взору, слово «ворота» было явно слишком оптимистичным. Две створки, слепленные из того же штакетника, держались на честном слове. Пока Вероника открывала их, я все опасалась, что петли не выдержат и навсегда откажутся выполнять свою функцию. Да что там говорить. У меня сложилось впечатление, что конструкция тотчас развалится, как только к ней прикоснется рука новой владелицы. Опасения мои не подтвердились. Веронике непостижимым образом удалось сдвинуть створки с места, освободив проезд. Вернувшись, она вкатила машину во двор и даже умудрилась снова закрыть ворота.

Я не стала дожидаться приглашения покинуть салон. Выйдя из автомобиля, я принялась изучать окрестности. Двор выглядел не настолько заброшенным, как могло показаться со слов Вероники. Кусты акации, рассаженные по периметру забора, скрашивали общее впечатление. Дорожки, вымощенные дорогим камнем, были чисто выметены. Траву вокруг них успели подстричь. Сам дом производил и вовсе приятное впечатление. Крыльцо в три ступени. Резные перила и ставни. Беленые стены. Вот только крыша! То, что Вероника называла красным, оказалось на деле просто ржавым листовым железом. Потому-то я и не признала дом издалека. Присмотревшись, я поняла, что когда-то крыша и вправду была покрашена темно-бордовым цветом. Только сейчас от первоначального варианта мало что осталось.

– Ну, как впечатление? – испытующе глядя на меня, поинтересовалась Вероника.

– Довольно мило, – честно призналась я. – Кусты красивые. И ставни как на иллюстрациях к русским народным сказкам.

– Я же говорила, что вам здесь понравится. А когда вы увидите, какой тут пруд, то навсегда влюбитесь в это место, – уверенно заявила новоявленная хозяйка. – Хватайте вещи, пойдем в дом.

Она вытащила из багажника три огромные сумищи, навьючила их на себя и, пыхтя, поплелась к крыльцу. Я со своей полупустой дорожной сумкой чувствовала себя белоручкой. Внутреннее убранство дома меня, прямо сказать, приятно поразило. Здесь было пять комнат, не считая кухни. И все пять комнат были обставлены дорогой мебелью. Не последнего поколения, конечно, но и не «бабушкин вариант», как могло бы оказаться, если вспомнить забор. Стены в комнатах были оклеены современными обоями. Осветительные приборы хоть сейчас на продажу в элитный магазин света. Полы устилали шерстяные ковры с длинным ворсом.

– Нравится? – снова подала голос Вероника и, не дожидаясь ответа, призналась: – Мне очень нравится. Тут даже лучше, чем у тетушки в городской квартире. Знаете, кем был ее муж? Дипломатом. Много лет проработал в разных арабских странах. Это он обставлял дом. Его детище, как любила говаривать тетушка. У него был отменный вкус и довольно большие запросы. А видели бы вы, какая тут посуда! Будто из музея. Ну, еще увидите.

– Красивый дом, – произнесла я, ничуть не кривя душой.

– Выбирайте комнату себе по вкусу. Я еще не определилась, в какой из них хотела бы жить, так что слово за вами, – великодушно предложила Вероника.

Я прошлась по комнатам и остановила свой выбор на той, окна которой выходили на небольшой пролесок. Наверное, приятно, просыпаясь по утрам, смотреть на этот пейзаж. Бросив сумку на пол, я вернулась в самую большую комнату, в былые времена служившую хозяевам гостиной.

– Уже сделали выбор? Прекрасно. Я поселюсь в соседней. Будем перед сном переговариваться. Как в детстве. Здорово, правда? – умиленно произнесла Вероника.

Мне эта идея не показалась такой уж чудесной, но, не желая огорчать женщину, я промолчала. Хозяйка подмосковных владений потащила меня осматривать окрестности. Первым делом она представила моему вниманию миниатюрный прудик в дальнем конце сада. Тот, правда, нешуточно зарос камышом, вода превратилась в сплошной слой тины, но гордости хозяйки это обстоятельство не убавляло. Она с упоением делилась со мной планами по реконструкции дворовой площади с учетом современных возможностей ландшафтного дизайна.

– Прудик я декоративным камнем огорожу. Сказали, что эта процедура довольно быстрая и недорогая. У того большого дерева поставлю беседку. Хочу, чтобы место для вечерних чаепитий было. А вдоль самого пруда скамеечку поставлю. И жасмин возле нее посажу. А у самого дома сирень. Возле каждого окна. Как думаете, может быть, еще одну беседочку около баньки поставить? – прервала свой монолог Вероника.

– Да я, собственно, и где сама банька, пока не видела, – заметила я.