Когда нас семеро. СемьЯ

Рассказ

– Вадик, ну как вы там? Всё в порядке? – в голосе Виолетты Григорьевны слышалась тревога.

– Ма-а-а-м, – Вадим закатил глаза, – ну что может с нами случиться? Вику я отвёз в роддом всего два часа назад.

– Да, – она кивнула, словно он мог видеть, – но ты же знаешь, что её выпишут не раньше, чем через неделю, всё-таки кесарево – серьёзная вещь, а мы с отцом не сможем тебе помочь. Ты остался один с двумя детьми, хотя Валеньке уже одиннадцатый, зато Василисе ещё нет трёх, с ней хлопот не оберёшься. Вот я и волнуюсь. Этот вирус нарушил все наши планы. Я-то ничего, держусь, а вот отец хуже – кашляет, как мебелью грохочет.

– Твой сиплый голос я тоже слышу, – заметил Вадим, – что сказал врач?

– Постельный режим и лечиться.

– Вот и лечитесь спокойно, мы справимся, – Вадим перевёл взгляд на старшую дочь, та включила чайник, поставила на стол чашки, достала с полки печенье. Пару секунд раздумывала, потом взяла из пакета две конфетки и добавила их к печенью. Правильно, больше нельзя, иначе Васька затребует всё, что будет на столе, да ещё поскандалит. Можно, конечно, на неё прикрикнуть или даже наказать, но Зорину не хотелось начинать с санкционной политики. Всё-таки им жить вчетвером целую неделю. Нет, впятером! Ведь кроме кота Пирата, которого Вадим притащил прошлой осенью, этим летом в доме появилась собака. А точнее очаровательный щенок бигля по кличке Робик. Хотя Робик – это для домашних, а в паспорте, как у всех собак, гордо именующих себя породистыми, было написано «Лучезарный Робер Золото Нефертити».

Виктория, прочитав этот невероятный набор слов-имён, сначала вытаращила глаза, а потом засмеялась, чем вызвала у мужа недоумение. Зорин же, напротив, страшно гордился, что купил в питомнике пса с таким шикарным именем. Ведь ему объяснили, из чего оно складывается. Оказывается, учитывают, какой по счёту помёт щенков, учитывают буквы имени родителей, собственную кличку щенка, придуманную заводчиком или хозяином, и в завершении название питомника. Ну да, может, и несколько претенциозно, зато как звучит.

«Звучит комично!» – покачала головой Вика и подумала о том, не поторопились ли они с покупкой? Ни у кого из них раньше собаки не было, только коты и кошки. Но муж уже успел наслушаться советов опытных кинологов и сказал, что сам будет воспитывать щенка. И да, первое, что должны запомнить все члены семьи – Робика нельзя ругать. Виктория переглянулась с Валей, подмигнула ей, Василиса же уселась прямо на пол и стала гладить щенка. Её не интересовали советы отца, его умные рассуждения и наказы. У малышки были свои планы на Робика, потому что она не сомневалась, что собаку купили именно ей. А кому же ещё? Ведь Василиса так просила у отца собачку после поездки к друзьям в заповедник. Ах, какие там были щенятки! Как с ними было весело играть! И вот теперь у Зориных своя собственная собака. Точнее, она принадлежит Ваське.

Робик лизнул Василису в нос, чем вызвал у той дикий восторг. Затем малышка подхватила щенка на руки и принялась показывать ему квартиру, подробно рассказывая, кто и где живёт. Бигль слушал невнимательно, пытаясь вырваться из детских рук, но Васька держала крепко. За ними, крадучись, следовал Пират. Затем он уселся на пороге детской и стал наблюдать за Василисой, презрительно щуря глаза. Ему было непонятно, откуда в вверенной ему девочке столько восторга от этого тявкающего существа, к тому же с такими нескладными висячими ушами. Ни красоты, ни ума! – решил Пират и отправился восвояси. Однако поздно ночью, когда щенок спал на своей подстилке в углу гостиной, Пират, крадучись, подошёл к нему и слегка потрогал лапой ушко. Робик тихонько заскулил во сне. Кот фыркнул, ему стало понятно, что на его голову свалился ещё один несчастный, которого придётся защищать. От кого? Да от невзгод, конечно, и вообще, мало ли что может случиться с этим несмышлёнышем.

Робик, как и все щенки, оказался озорным и игривым. Зорин накупил ему мячиков, так посоветовали кинологи, он всё делал по их указке, даже попросился в кинологический чат их района и частенько зависал там, отмахиваясь от насмешек жены. Виктория сначала подтрунивала над мужем и над его чрезмерно серьёзным подходом к воспитанию собаки, но когда Робик погрыз её любимые туфли, а затем стал драть обои, пригрозила отшлёпать бигля полотенцем, чем вызвала в Зорине неподдельное возмущение. Собаку ругать нельзя! – было повторено неоднократно, на что Вика подсунула мужу под нос свои туфли, переделанные Робиком по своему вкусу, и назвала сумму, которые эти туфли стоили. На это Вадим шмыгнул носом, почесал в затылке и выдал: мол, ничего страшного, можно купить и другие. А пёсик ещё просто маленький и многого не понимает. Ну, как Васька, ведь её поведение в доме тоже не назовёшь идеальным. Виктория удивлённо приподняла брови, спустила очки на кончик носа, многозначительно посмотрела на мужа: похоже, что у них в семье появился ещё один ребёнок. Нет, не тот, которого она носила в животе и должна родить по осени, а вот этот ушастый озорной собачонок с вечно виляющим хвостом.

Мячиков действительно было много, и каждый раз для игр Васька выбирала разные. Робик был не против, потому что ему ужасно нравились мячики и особенно то, что с ними делала его лохматая и такая же шумная, как он, подружка – она кидала мячик в стену, тот отскакивал, а щенок ловил его налету. Ваську он воспринимал именно как подружку. Валю он воспринимал как старшую подружку, потому что та убирала за ним, гладила по спинке и иногда играла, но не так часто, как Вася. А вот Викторию он побаивался, помнились её угрозы и сердитый взгляд через блестящие стёклышки на носу. Вадима он любил беззаветно, чётко понимая, что тот его хозяин, способный решить всё и вся, и особенно защитить. Хотя, следуя кодексу собаки, а Робик его узнал от своей мамы в питомнике, что, став взрослым, он будет обязан сам защищать хозяина. Это Робик запомнил на всю свою, пока короткую, жизнь.

К осени бигль подрос, поумнел, хотя играть с Василисой ему по-прежнему очень нравилось. У них совпадали темпераменты и желание озорничать. Зато гулять во двор Робика всё чаще и чаще выводила Валя. Главе семейства вечно было некогда, он то поздно приедет, то уставший. Виктория от этой миссии отказалась сразу, все согласились. Пират тоже привык к собаке, и хотя ещё долго величаво сторонился, не принимая его приглашения поиграть, а на его желание лизнуть кота в нос, презрительно морщился. И вот в один прекрасный день все увидели, как он дремлет на собачьей подстилке в обнимку с Робиком.

День первый

Пришёл сентябрь – солнечный, благодатный. Хотелось больше бывать на улице, гулять, дышать, впитывать в себя всё тепло, которое он дарил. Возникало ощущение, что лето решило не уступать своё место осени, поселилось здесь надолго. По крайней мере, первая половина сентября навевала именно такие мысли. Вадим всё ещё рвался на дачу в Беляниново, ведь там теперь построили дом и его родители. Остались лишь небольшие штрихи, домик получился по-деревенски уютным, в нём кое-что сохранили от прежних хозяев. Ради Вали, конечно, а она особенно полюбила там бывать, ведь многое там напоминало ей детство. Наконец, ушла та щемящая тоска по её прежней семье и прошлому, от которого, казалось, никогда не избавиться, как хорошо, что год назад девочку удочерили Зорины. А тут в её новой семье ещё и щенок появился, смешной, весёлый, они с Васькой стали настоящей шайкой озорников. В школу Валя тоже ходила с удовольствием, благо обрела там настоящих друзей ещё с прошлого года. В общем, как говорили взрослые, Валя однажды слышала: жизнь налаживалась. Её привычный уклад нарушил лишь отъезд мамы Вики в больницу, но это было запланировано, и все понимали, что мама вернётся не одна, а с малышом. Сначала Василиса немного похныкала, покапризничала, а потом отвлеклась на Робика, тот устроил охоту на хвост Пирата, за что уже получил по носу, успокоился лишь на время, и опять принялся за своё. Васька присоединилась к псу, Пират мудро решил спрятаться, с бандой из этих двоих справляться было бы куда хлопотнее, чем с одной Василисой.

– Пап, я заварила чай, – сообщила Валя, как только он перестал разговаривать с бабушкой и нажал отбой на телефоне.

– Умница, – улыбнулся Зорин, погладил Валю по голове. Ещё год назад он и не знал, что эта голубоглазая девочка со светло-русыми мягкими волосиками, тонкими, как прутики, ножками-ручками, его дочь. Но так сложились обстоятельства, и случайно обнаруженная информация об этом всё расставила на свои места. А Валя по-настоящему стала дочерью им с Викторией. Вадим не редко ловил себя на том, что любуется этой девочкой, узнаёт в ней свои черты, манеру говорить, схожесть мимики, узнаёт и от этого ещё больше счастлив. Он и Василису любил, но та была больше похожа на Викторию – задиристая, шумная, уже с детства способная искать на свою голову приключения. Рассудительность и сдержанность Вали отчасти гасили порывы Васьки, но чтобы умерить её пыл, нужен был такой характер, как у Виктории, только её и побаивалась Василиса, её, а не отца, который баловал своих девочек без меры. Принцессы, что сказать.

Прибежала Василиса, схватила со стола печенье, второе сразу засунула в карман, туда же отправилась конфета.

– А чай? – спросил Вадим. Младшая дочь помотала головой, ещё раз осмотрела стол – третье печенье тоже исчезло со стола. – Вот куда ты? – возмутился Вадим ей вслед, сообразив, что теперь по всей квартире будут крошки. Виктория такого не допускала, и почти всегда дочь её слушалась.

– Туда, – честно ответила Васька и выскочила из кухни. В коридоре послышался лай Робика.

– Валюш, – Зорин посмотрел на часы, – у меня сегодня всего лишь одна пара семинаров, но вечером. Я могу на тебя положиться и оставить вас с Василисой вдвоём? Понимаешь, все наши родные считают, что мы не справимся, пока мама в больнице, а я всех уверил, что мы совершенно самостоятельная семья и не нуждаемся ни в чьей опеке. Я же прав? – он поднялся с места, заглянул в холодильник. Вика всё предусмотрела и им точно хватит еды на два дня, а потом они приготовят сами, в этом тоже никто не сомневался. Зорин превосходно кулинарил, просто в последнее время было некогда.

– Конечно, папа, – улыбнулась Валя, – мы погуляем во дворе, возьмём с собой Робика. А потом будем тебя ждать дома.

– Как хорошо, что у нас с мамой есть ты, – он поцеловал старшую дочь в макушку. В следующий момент раздался такой вопль, а затем и грохот, что все вздрогнули. Вадим рванул в гостиную, звуки начинающегося разгрома квартиры раздались именно оттуда.

Зорин охнул, едва сдержал себя, чтобы не выругаться: на полу сидела Васька с вытаращенными от испуга глазами, рядом с ней рухнувшаяся со стены книжная полка, разлетевшиеся во все стороны от падения книги, несколько из них неожиданно сами собрались в стопку, на которой гордо восседал Пират, а вот Робика нигде не наблюдалось. Вадим поискал глазами щенка. Видимо, от грохота он так испугался, что просто спрятался. Пират же, привыкший к шумным играм Василисы, давно не реагировал на звуки такого рода. Он слегка удивлённо посмотрел на хозяина дома, всем своим видом давая понять, что не произошло ничего криминального, всего лишь рухнула полка со стены. Если бы Пират мог говорить, он бы пояснил, что Васька придумала затащить на полку Робика, кот там бывал не раз, полка выдерживала. А тут на полке оказался пухленький щенок, да ещё Василиса сама упёрлась ручками, потому и произошла авария. Но ведь никто не пострадал, Робик слетел с полки, подобно самолётику, не получив ни одной травмы, после этого ещё и успел спрятаться за кресло, где притаился, едва дыша, ну испугался малыш, бывает. Пират вообще приземлился на подлокотник дивана, затем прыгнул на стопку книг, Василиса просто упала на пол, одна из них книг каким-то образом оказалась у неё в подмышке. Девочка крепко прижала её к себе.

Завидев отца, который хватал ртом воздух от возмущения, Василиса поморщилась и заревела, но, скорей, не от страха падения и грохота, а по причине того, что сейчас её будут ругать. Вадим досадливо махнул рукой: ну что поделаешь с этой негодницей? Это не ребёнок, а стихийное бедствие.