Часть I
Без скидок на женственность

«Интересно, а есть ли вообще люди, способные прожить без проблем? Я имею в виду не бытовые мелочи, конечно, а нормальные, серьезные проблемы и неприятности. Думаю, что нет. Во всяком случае, мне такие не попадались за мои тридцать с небольшим лет жизни», – тонкая рука с длинными ногтями, покрытыми черным лаком, потянулась к лежащей на подоконнике пачке сигарет.

Высокая, худощавая брюнетка, одетая в черные джинсы и такую же майку, отдернула тяжелую штору и выглянула во двор. Ничего особенного, все как всегда – вон три здоровые собаки носятся друг за другом, отнимая друг у друга обрывок толстого резинового шланга; охранник в сторожке у самых ворот развалился в кресле, вытянув ноги на угол стола, – в большое окно его хорошо видно. Телевизор смотрит. У открытых ворот просторного гаража на три машины стоит черный «Хаммер», сверкая свежевымытыми боками, рядом возится водитель, придирчиво оглядывая колеса. Ночью выпал снег, но дорожки, ведущие к дому, гаражу и небольшому двухэтажному коттеджу, где живет охрана, тщательно вычищены. Полный порядок, все так, как уже много лет заведено в этом доме. Ничего не меняется, даже то, что каждый новый день непременно приносит какие-то сюрпризы. Как сегодня.

Вздохнув, женщина закурила, задернула штору и повернулась к телевизору, но потом передумала включать его – зачем? Только опять портить настроение, выслушивая очередную клевету в свой адрес. И так неприятностей хватает.

«Вот сегодня, например, – зачем я согласилась на уговоры и слезные мольбы этих деятелей из футбольного клуба? Что я смыслю в этом самом футболе, кроме того, что в него мячом играют? Но как же! Люди пришли просить помощи у владелицы самой крупной строительной корпорации в регионе, и название-то у них подходящее – „Строитель“, черт их дери! А самым веским аргументом было, естественно, то, что Егор, муж мой любимый, перед тем как погибнуть, пообещал им финансовую поддержку, что они и сообщили мне, опустив в пол глаза. Как я могла отказать им в этой ситуации? И что мне теперь делать с этим приобретением, интересно? Ох, к бабке не ходи, Розан будет в гневе!»

Произнеся последнюю фразу вслух, брюнетка села в кресло, расположившись в той же позе, что и давешний охранник.

Вздохнув, она взяла трубку и набрала номер Розана.

– Привет, дорогой! Как твои делишки?

– Чует мое сердце, сейчас проблем добавится – иначе зачем ты звонишь мне в десять утра? – отозвался Серега.

– Ты прав. Мы взяли под себя футбольный клуб, – призналась она, представляя, как Розан изменился в лице. Повисла пауза, долгая и напряженная. – Ты жив? – поинтересовалась женщина осторожно.

– Ты спятила совсем, Коваль? На хрена нам этот головняк? – почти спокойно спросил заместитель. – Ты знаешь, какие это бабки?

– Приблизительно…

– Да ты и близко не представляешь, я точно знаю! – не вынес Серега, злясь еще и на то, что Марина не посоветовалась с ним, прежде чем согласиться. – Кто приезжал?

– Начальник команды и главный тренер.

– И что ты им пообещала, моя красавица? – продолжал он. – Денежек дать?

– А ты думаешь, что они просили что-то другое? – усмехнулась Коваль, закурив и потянувшись к чашке кофе, стоявшей на столе уже минут сорок.

– И много?

– Еще не знаю, они обещали сначала документы предоставить, а потом уже смету составлять.

– Слава богу, догадалась! Юристам покажи сперва, – облегченно вздохнул Розан. – А еще лучше – меня дождись, вместе съездим.

– Так это не сегодня, дня через два только.

– А давай не будем ждать два дня, нагрянем сегодня. – В плане тактики лысая голова Марининого заместителя работала отменно, это даже хозяйка признавала. – Сработаем на опережение, пока они не замыслили какую-нибудь подлянку.

– Да с чего бы? – Коваль отпила остывший кофе и поморщилась.

– Насколько я слышал, эти ребята собаку съели на том, как кинуть кого-нибудь на бабло, – проникновенно сообщил Серега. – Короче, без меня не дергайся, я через пару часов буду.

Он положил трубку, а Марина задумалась – полученная информация расстроила, терять деньги не хотелось совершенно, только недавно, наконец, смогла как-то урегулировать дела в доставшейся в наследство корпорации мужа, и дело пошло в плюс, а не в минус, а тут снова… Крикнув домработнице, чтобы принесла другую чашку кофе, Коваль откинулась на спинку кресла, в котором сидела, и закрыла глаза.

Со дня гибели Егора прошел год, скоро день его рождения, и он же – день смерти… Ровно год без него. Год, за который Марине так и не стало легче, да и могло ли? Они были одним целым, и вот его нет, а она живет. На автопилоте почти, но жива ведь. Улыбаться почти перестала, но и плакать вроде бы тоже. Все чаще замирала в одной позе, устремив глаза куда-то вдаль, словно пыталась разглядеть будущее, которого не понимала.

За этот год Коваль научилась спать одна в пустой, темной спальне, на холодной постели, простыни которой пахнут туалетной водой Малыша – это она брызгает их его любимым «Хьюго», который сама же и покупает. Может, еще и поэтому не верит до конца в то, что он умер, оставив ее совершенно одну в этой паршивой жизни.

Когда вместо Даши кофе принес телохранитель, Марина вдруг захотела оказаться в его ручищах, которые сомнут и заставят подчиниться силе. Коваль не привыкла отказывать себе в своих удовольствиях – что и продемонстрировала немедленно:

– Женька, ставь чашку и иди сюда! – велела она, начав расстегивать пуговицы на черной трикотажной майке.

– Ты что? – удивился он, поставив кофе на стол и глядя на хозяйку. – Утро на дворе!

– И что? – спокойно произнесла она, сбрасывая майку на пол. – Тебе что-то мешает?

– Мне – нет, – заверил Хохол, да Марина и не сомневалась в этом.

Он запер дверь и шагнул к ней, зная, чем сейчас все закончится – Коваль разденется и ляжет на стол, предоставив ему в полное распоряжение свое по-прежнему привлекательное тело с высокой грудью и тонкой талией. Хохлу же останется только проявить фантазию, чтобы не разочаровать ее.

– Ты заставляешь меня чувствовать себя каким-то мальчиком по вызову, – пожаловался он, обнимая Марину после того, как все закончилось. – Бегу к тебе по свистку, гашу тебя и могу быть свободен!

– Не устраивает? – поинтересовалась она, поглаживая его коротко остриженные волосы. – Ты претендуешь на что-то большее? Извини, к сожалению, не могу ничем помочь. Если тебе надоело, можешь уйти.

– Ты говоришь это, прекрасно зная, что я никуда не уйду от тебя, не смогу. – Его губы нашли ее рот, завладели им, заставляя Марину замолчать. – Как я могу отказаться от этого? – бормотал Хохол, покрывая ее поцелуями.

– Жень, хватит, скоро Розан приедет! – взмолилась Коваль. Он уже развернул ее спиной к себе и наклонил грудью на стол, но Марина уперлась руками в столешницу, сопротивляясь натиску: – Все, я сказала!

– Иди ко мне тогда, покурим, – предложил он, стаскивая ее со стола и усаживая на пол между ног. – Давай…

Марина положила голову ему на плечо и чуть приоткрыла рот; его губы накрыли ее, сигаретный дым потек в легкие, и она улетела, закрыв глаза.

– Что с тобой? – поглаживая ее грудь, спросил Хохол.

– Ты и сам знаешь, – отозвалась Марина. – Посмотрел бы кто на нас – сидим на полу в кабинете совершенно голые, курим сигарету, как косяк… И мне так хорошо…

– Хорошо? – переспросил он, заглядывая в глаза. – Раньше ты так не говорила.

– Все когда-то бывает впервые, Женька…

Приехавший вскоре Розан внимательно вглядывался в Маринино лицо, но она невозмутимо смотрела на него широко раскрытыми глазами и потягивала текилу, что не привело его в восторг:

– С утра уже готовишься? Когда надоест?

– Что?

– Бухать, говорю, когда надоест тебе? – недовольно спросил Серега, постукивая пальцами по столу.

– А я и не бухаю, – спокойно ответила Коваль, опрокидывая стаканчик в рот. – Я поддерживаю равновесие.

Розан заржал, не ожидая от хозяйки ничего другого – не первый день знакомы. Развалившись в кресле, поинтересовался:

– Так мы к футболистам поедем?

– Поедем, только переоденусь.

В черных узких брюках и гипюровой майке в обтяжку, накрашенная, с ярко-синими линзами, в длинноволосом блондинистом парике, Марина спустилась в гостиную, где беседовали Розан и Хохол.

– …не вспоминает вроде, но по ночам плачет, я ведь слышу, когда встаю проверить, – говорил телохранитель, стоя спиной к окну.

– А ты что, не спишь с ней? – подколол Розан, и Хохол тихо рявкнул:

– Рамсы попутал? Не твое дело!

– Я ж не про подробности спрашиваю, гасишься потихоньку, да и ладно! Пьет она опять много, неужели не видишь?

– Вижу.

– Так сделай с этим что-нибудь!

– Был только один человек, способный сделать что-то с Коваль, – отрезал Хохол. – Я не могу сказать ей «не пей», потому что пьет она, только когда вспоминает…

– Ага, а вспоминает каждые тридцать минут! – подхватил Розан. – Соображаешь, чем кончится?

– Не волнуйся, не сопьюсь! – От звука ее голоса Розан вздрогнул и обернулся:

– Вот! – ткнул он пальцем в сторону Марины, насмешливо на него глядевшей. – И эта дурацкая привычка подкрадываться за спиной! Мне не пятнадцать лет, я так инфаркт заработаю!

– А ты не молоти ерунды, и бояться нечего будет, – посоветовала Марина, беря со стола мобильный и пачку сигарет. – Поехали.

– Куда ты вырядилась в летнюю майку? – недовольно пробурчал Хохол, подавая шубу. – Простынешь!

– Ты в трубу вылетишь со своим танком, к нему сзади цистерну с бензином надо цеплять, когда печка работает! – поддел Розан, не упускавший возможности намекнуть, что пора бы сменить «Хаммер» на нечто более практичное.

– У меня нет финансовых проблем.

– Скоро будут! – пообещал Серега. – С твоей любовью влезать в авантюры точно разоришься! Этот футбольный клуб тебя и сожрет с потрохами.

– Ой, хватит уже! Еще ничего не ясно, а ты уже ноешь! Может, я им еще откажу.

– Ага! Откажешь ты, другому расскажи, кто тебя не знает! Уже одно то, что они произнесли волшебные для тебя слова: «Малыш обещал», – гарантирует твое согласие процентов на девяносто восемь! – отмахнулся он, выходя вслед за хозяйкой из дома и подавая руку, чтобы не поскользнулась на крыльце.

– Ты оставишь меня в покое или нет? Почему ты вечно стараешься меня разозлить? – не вытерпела Марина, срываясь на крик. – Задолбал, на хрен!

– Все, не ори! Молчу.

Хохол открыл дверцу, помог Коваль сесть, сам плюхнулся вперед, кивнув водителю. Бывший каскадер Юрка носился как угорелый, почему и состоял при Марине уже несколько лет, потакая ее привычке нарушать все мыслимые и немыслимые правила движения. Никогда, просто ни разу, ее джип не стоял в пробках и не волокся по дороге со скоростью черепахи.

– Не удивлюсь, если мы когда-нибудь разобьемся. – Хохол терпеть не мог этого состояния, когда Марине становилось безразлично все, в том числе и собственная безопасность.

– Женя, жизнь – это вечная очередь за смертью. Бывает, что кто-то пытается пролезть первым, но это не про меня. – Она отрешенно смотрела на проносящиеся мимо голые деревья и чувствовала, как замучила ее эта зима, как она устала за этот бесконечный год, как хочет отдохнуть, просто полежать на пляже, не думая ни о чем.

«Может, Розан прав – а ну их всех к черту? Нет, раз Егор обещал, я не должна им отказывать. Интересно, а видит ли он оттуда, сверху, как я живу здесь без него?»

У офиса футбольного клуба на Павловке машин не было, если не считать таковой припаркованную старую «Волгу» с эмблемой на дверке. Два джипа Коваль выглядели тут просто неуместно – особнячок был старый, обшарпанный, явно не видевший ремонта последние лет тридцать. По скрипучей лестнице Марина с трудом поднялась на второй этаж, что было подвигом при остаточной хромоте – нога так и не желала восстанавливаться, и Коваль уже привыкла к необходимости опираться на трость.

– Что-то подсказывает мне, что дела обстоят еще хуже, чем казалось на первый взгляд, – оглядываясь по сторонам, протянул Серега.

– Уже вижу, – отозвалась Марина, думая о другом. – Проблема еще вот в чем – я ж левая совсем в этом футболе, и не упустят местные деятели возможности поймать меня на этом и поиметь… Усекаешь?

– А то! Есть один выход – помнишь Ваську Марадону? Ну, маленький такой, у Дрозда в бригаде был?

– Ну?

– Что – ну? Он раньше в футбол играл, и даже, кажется, в высшей лиге где-то. Вот его мы и подтянем, чтобы быть в курсе дела.

– И что мне это даст? – спросила Коваль, разглядывая какую-то схему на стене.

– Да хоть в общих чертах будешь представление иметь, о чем речь, – вздохнул Розан. – И что за характер у тебя, вечно лезешь куда-то, не разбирая дороги!

– Ладно, хватит! Пошли посмотрим, что там у них!

В кабинете директора клуба за столом сидели четверо. Увидев вошедшего первым Хохла, один из них заорал:

– Молодой человек, стучаться надо!

– Тук-тук! – невозмутимо и без намека на юмор сказал Хохол. – Входите, Марина Викторовна! – и отошел, впуская ее.

Компания уставилась на вошедшую женщину в восемь глаз. Она же, совершенно не смущаясь, прошла прямо к столу и непринужденно поздоровалась:

– Добрый день тем, кого не видела! Надеюсь, не помешала?

– Нет-нет, – заторопился, вскакивая и подбегая к ней, начальник команды Иван Петрович Рассадний. – Садитесь, Марина Викторовна!

– Сесть успею, с этим спешить не стоит, – пошутила Марина, усаживаясь на предложенный стул и вешая свою трость на спинку.

Она сбросила шубу, Хохол подхватил, и все четверо спортивных деятелей, как по команде, уставились на Марину.

– Нравится? – спокойно спросила она, устав от затянувшейся немой сцены. Сзади тихо фыркнул Розан, а спортсмены, покраснев, спешно отвели глаза. – Ну, раз вас все устраивает, думаю, Иван Петрович сейчас нас познакомит.

– О, простите, Марина Викторовна, я что-то растерялся. Знакомьтесь – это наш будущий президент клуба, Марина Викторовна Коваль, новая владелица «МБК». А это наш тренерский штаб и все руководство, так сказать.

Седой толстяк оказался директором клуба Эдуардом Васильевичем Ежовым (его Розан сразу окрестил Ежиком), молодой хорек с бегающими глазками – пресс-атташе Михаилом Речневым (Писарем, если по-розановски), а с главным тренером Марина уже была знакома с утра – высокий кудрявый блондин с длинной шевелюрой именовался Игорем Сергеевичем Ореховым. Рассадний протер свои очки в старомодной роговой оправе, вытер вспотевший лоб платком и сел напротив Коваль, сочтя процедуру знакомства завершенной.

– Я, в свою очередь, хочу представить вам моего заместителя, правда, к «МБК» он отношения не имеет, но делами клуба заниматься будет вместе со мной. Сергей Тимофеевич Розанов, – сказала Марина, закурив, и кивнула в сторону Сереги, не ожидавшего от хозяйки такой пакости, как участие в управлении футбольным клубом. – Еще вопрос – это все руководство или я кого-то увижу позже?

– В принципе почти все, – отозвался Ежов. – Есть еще второй тренер, тренер по работе с вратарями, врач, массажист, администратор, но он болен сейчас. Да, и два водителя – «Волги» и автобуса, на котором игроки ездят. Ну, и бухгалтеры – трое.

– Этих сразу сокращаем, вместо трех достаточно одного, – заявила Коваль. – Дальше. Мне нужны все финансовые отчеты, все контракты игроков и руководства за прошлый сезон, словом, вся документация, в которой фигурируют деньги. Сколько времени вам нужно, чтобы предоставить все это?

– Миша, три зеленые папки у меня в кабинете на стеллаже, – распорядился Рассадний. – Это контракты, а отчеты я привезу вам завтра к вечеру, не успели еще… Позвольте узнать только, а зачем вам старые контракты?

– Вы меня удивляете! Я же должна посмотреть, какие суммы проходят через клуб, иначе как бухгалтеры составят смету расходов? – подняла она вверх брови.

– Понятно, – протянул начальник и переглянулся с директором.

Внимательно наблюдавшая за ними Коваль поняла, что дело тут темное, прав Розан. Появились обещанные папки, Марина кивнула Сереге, и тот взял их.

– Что же, я думаю, на сегодня все. Как только изучу, соберу вас снова.

– Подождите, Марина Викторовна, – забеспокоился начальник команды. – Ребята выходят из отпусков десятого января, мы планировали сборы на Кипре числа с пятнадцатого…

– И что вас останавливает? – поинтересовалась Марина, заранее зная ответ.

– Ну… словом, финансы не позволяют провести сбор.

– Сколько?

– Сто сорок тысяч.

– Сколько?!

– Поймите, это тридцать восемь человек, проживание, дорога, аренда полей…

– И что – в зеленых бумажках? – совсем уж глупо уточнила она, получив утвердительный ответ. – Круто! – оценила Коваль, постукивая по столешнице длинными ногтями, покрытыми черным лаком. – И кто у нас отвечает за организацию сборов?

– Я лично и администратор Кирилл. – Рассадний никак не мог оторвать взгляд от этих рук, на которых, кроме тонкого обручального кольца, больше не было никаких украшений.

– Хорошо. Через пять дней подъедете в офис «Империи удачи» к Сергею Тимофеевичу, он выдаст деньги под расписку.

– Почему под расписку? – поморщился Рассадний, не сумев сдержать эмоции, но тут Коваль уставилась прямо в его очки и тихим, зловещим голосом произнесла:

– Потому что я даю деньги только на своих условиях. И ты – не исключение.

Он заметно побледнел и закивал головой, соглашаясь.

– Хохол, шубу!

Телохранитель подал норку, укутав хозяйку мехом, протянул трость, и Марина откланялась, плотно прикрыв дверь, но не забыла кивнуть Розану, чтоб остался и послушал. Сидя в джипе, она курила и ждала. Розан прибежал довольный:

– Ну, шуганула ты их, Коваль! Ух, говорят, сука хромая, прости за дословный перевод, деньги под расписку, а погреться как? Будут, говорят, проблемы у нас с этой бабой как пить дать! Но, говорят, выход всегда можно найти, раз хочет бестолковая телка с деньгами расстаться, так, мол, отчего бы не помочь? Короче, будут они чудеса творить, скажу я тебе! И ведь не догнали, кто ты, уроды беспонтовые! – заключил Серега, не замечая, какое впечатление произвели на Марину его слова о хромой ноге.

Зато Хохол все понял и, думая, что хозяйка не видит, ткнул его кулаком в бок и чиркнул себе ребром ладони по шее. Розан, спохватившись, закрыл рот рукой и виновато посмотрел на нее:

– Коваль, гадом буду – не хотел!

– Да ладно! – бросила она, отворачиваясь. – Поехали домой, я устала.

– Маринка, ну, прости, – стукнул себя в грудь кулаком Серега. – Ну, не подумал! В другой раз отфильтрую! Хочешь, на колени встану? – И он бухнулся на колени прямо в мокрый снег.

– Прекрати цирк! – приказала Коваль, поморщившись. – Люди правду сказали – сука хромая, чего там!

Хохол скинул куртку, пошел было обратно к двери особнячка, но Марина заорала, топнув ногой:

– Назад! Испортишь все! Вернись, я сказала!

Он нехотя подчинился.

– Зря ты, надо было хоть руку кому-нибудь сломать! – буркнул телохранитель, отряхивая снег с кожанки.

– Женя, прекрати, я прошу тебя, – устало сказала Коваль. – Ничего не случилось.

– Я не могу видеть, как ты переживаешь, я все равно отделаю кого-нибудь из этих козлов, – угрюмо отозвался он, садясь рядом с ней в машину. – Только не плачь, – попросил он, заметив, как хозяйка закусила губу, пытаясь справиться с подкатившими слезами. – Не плачь, киска моя, ты самая лучшая. – Он повернул к себе ее лицо и принялся целовать куда придется, так как она уворачивалась. – Не надо, девочка, не…

– Не зови меня так! – рявкнула Марина, вырываясь из его рук. – Не смей никогда звать меня так, у тебя нет на это права!

– У меня вообще нет никаких прав, я ж зэк, падаль! Куда мне! – огрызнулся неожиданно Хохол, отодвигаясь и застегивая куртку. – И так выше головы залез – гашу саму Коваль, когда ей припрет! Такую красюху оторвал – братва обзавидовалась!

– Крыша поехала? С кем разговариваешь?! – возмутилась она, недовольная этим выпадом.

– Простите – забылся! Домой приедем – в карцер пойду!

– Ты что – спятил совсем? Что происходит?

– Да не могу я смотреть на тебя! Похоронила себя заживо со своей любовью! Езжай, ляг рядом с ним и заройся, на хрен! – заорал он в ответ, хватая ее за плечи и притягивая к себе. – Прекрати ты все это, Коваль, все, нет его больше, умер он, понимаешь?! Но ты-то ведь живая, совсем молодая еще, что ж ты делаешь-то с собой?

– Отпусти меня! – приказала Марина, глядя ему в глаза. – И прекрати доставать своими разговорами.

– Уже!