Впрочем, всего пару дней спустя Лорена неожиданно нашла себе другое пристанище. Лейан ненадолго отвела девочек к Эксентару. Для несчастного библиотекаря каждый такой присмотр за сверхактивной Этель, то и дело норовившей разрушить штабеля книг, возвышающиеся в его маленьком жилище на каждом шагу, был настоящим стрессом, и потому появление еще одной девочки заставило его паниковать вдвое сильнее, если это вообще было возможно. Но на этот раз Этель почти сразу уснула, а Лорена смирно сидела, сверля пространство перед собой равнодушным взглядом. После нескольких минут тягостного молчания Эксентар, не представлявший, чем можно занять такую кроху, спросил, умеет ли она читать. Лорена отрицательно покачала головой: все, что от нее требовалось в Дилане, это заучивать молитвы и фрагменты из Библии. Большего, по мнению короля Роланда, девочке в таком возрасте было знать не положено.

Эксентар, не особенно веря в успех, повернул к ней книгу и растолковал, как читается первое слово. Как ни странно, ему не только удалось заинтересовать Лорену, но он и сам немало увлекся процессом обучения. В результате, когда через пару часов Лейан пришла забрать девочек, Лорена, к ее изумлению, стала отчаянно упираться, и Эксентар робко попросил оставить ее у него еще ненадолго. Это «ненадолго», однако, растянулось на добрую неделю, так что в конце концов Тристан предложил Эксентару удочерить девочку. Эксентара, конечно, одолел очередной приступ паники, но, прислушавшись к увещеваниям Тристана, он согласился подумать и пока присматривать за Лореной. Прожив почти всю сознательную жизнь в одиночестве, Эксентар привязался к тихому ребенку, с его помощью открывающему для себя мир книг.

Нужно было радоваться за них обоих, но у Лейан, Кристиана и Юана просто не было на это сил.

Постоянное присутствие братьев, вопреки ожиданию, ничем не помогло Балиану. Он отказывался обсуждать свои выходки, да и вообще большей частью молчал, уставившись мутным взглядом в стену. Кристиан и Юан прибегали к самым разным уловкам, но с каждым днем выводить Балиана из оцепенения становилось все тяжелее. Перестала помогать даже улыбка Кристиана. Вдобавок, братья убедились в том, что Балиану действительно пока не следует ни с кем общаться ― он часто бредил наяву, и однажды Юан едва не повторил судьбу Лейан. Правда, он не растерялся и, скрепя сердце, безжалостно ударил Балиана ― тот сразу проснулся.

Лейан заходила к ним каждый день по несколько раз, но Балиан старательно избегал ее, а когда такой возможности не было, ограничивался тем, что закрывал глаза. Юан тщетно пытался обсудить с ним его поведение ― Балиан только бормотал нечто невразумительное о Летольде. Хотя через некоторое время, когда в дом тайком проникла Этель, которая считала, что ее коту необходима спасательная миссия, у него вроде бы наступило просветление (Юан тогда заметил, что только у мертвого оно бы не наступило ― ведь девочка, убегая от него с криком «нас обнаружили!», буквально проскакала по лежащему на диване Балиану), и он коротко бросил братьям:

– Пусть не приходит. Иначе снова. Я постоянно их мертвыми вижу. И вас тоже. Но вы хоть защититься можете.

– Ты понимаешь, что с тобой творится, Балиан? ― попытался воззвать к его разуму Кристиан.

– Да. Сол… этот… Рогатый использует.

– Таранос? Он давно мертв, ты же знаешь.

– Кто мертв? ― спросил Балиан и, не дождавшись ответа, снова впал в забытье.

Еще через день он окончательно погрузился в пучину пугающего бреда. Один раз он зачем-то схватился за меч, но Кристиан, вовремя заметивший это, счел за лучшее не выяснять, зачем, и просто отнял у него оружие.

После этого случая Кристиан и Юан заметно помрачнели. Они как никогда ясно поняли, что могут снова потерять любимого брата. Вопрос стоял уже не о его благополучии, речь шла о его жизни. Жизни, которую они, его братья, не собирались отдавать без боя. Поэтому, хоть они не говорили никому ни слова, их решимость пойти наперекор всем законам Этериола и использовать пергамент и перо все возрастала.

В такой напряженной обстановке было неудивительно, что вестей из Градерона ждали с таким нетерпением. И вот…

– Пришло? ― Лейан вошла в комнату незаметно от Рейты и увидела в ее руках письмо. ― Нет, ― твердо сказала она, увидев, что та собралась его спрятать. ― Дай мне.

Рейта не решилась спорить и протянула лист Лейан, втайне надеясь, что ее знание Святого языка не настолько хорошо, чтобы уловить тон записей. Но ее надежды не оправдались ― Лейан начала читать письмо в необычайном волнении, а закончила с выражением холодной ярости на лице.

– Лейан, ― попыталась успокоить ее Рейта. ― Я напишу ему еще раз… Он просто не хочет вмешиваться в дела Эндерглида, но его можно уговорить, я наверняка смогу…

– Уговорить? ― Лейан поднялась на ноги. ― Ну нет, не настолько мы опустились. Ничего не пиши ему больше по этому поводу, ладно?

– Но как же Балиан?

– Теперь этим займется правительство, ― отрезала Лейан. ― Либо Руэдейрхи поможет Балиану, либо Градерон никогда не получит серебряный жезл!

Она ушла, провожаемая взволнованным взглядом Рейты, в котором невольно проскальзывало уважение. Ей уже представлялось, как Лейан с ледяной решимостью ставит ультиматум Гволкхмэю.

Так и случилось. Но Лейан не пришлось настаивать на своей идее. Гволкхмэй в ответ на ее речь сразу закивал:

– А так даже и лучше! По-хорошему, вернуть жезл Градерону мы обязаны. Но вот чтоб так просто услужливо преподнести этому заносчивому мерзавцу? Ха! Не дождется. Пиши, Тристан, ― распорядился Гволкхмэй. ― То, что жезл у нас, и наши условия. И сегодня же отправь письмо!

Не успел Тристан поднести перо к чистому листу, как дверь без стука отворилась, и в комнату, споткнувшись о порог, влетел Демиан.

– Ой, простите! ― спохватился он, что не постучал. ― Отец… просил… срочно… передать, ― он кое-как отдышался и более или менее складно выпалил: ― Им с Балианом нужно разрешение на уход в Дилан!

– Что?! ― хором грянули Гволкхмэй и Тристан.

– Точно! ― воскликнула Лейан и торопливо объяснила: ― В письме сказано, что Врата Рассвета ослабляют действие любого проклятия. Именно поэтому Балиану тогда требовалось пройти через них, помните? Кристиан проведет Балиана через Врата, и ему станет лучше!

– Нет, вы посмотрите на нее! ― немедленно взвился Гволкхмэй. ― Этот извращенец лезет к ней, каких-то королевских детей сначала убивает, потом притаскивает, потом руки ей ломает, а она ради него на все… Безобразие!

– Прекрати, дедушка! Ты же его любишь!

– Неправда! Сыт им по горло! Пусть помирает от своего проклятия! Чего уставился, Тристан? Разрешение готово или нет? Время идет! Не успеют же! ― все эти противоречивые фразы Гволкхмэй выкрикнул одним тоном, полным ярости и возмущения.

Тристан быстро написал разрешение на выход из Дилана, молниеносно заверил его всеми нужными печатями и протянул Демиану со словами:

– Только Кристиан и Балиан. Туда и обратно. Задержатся хоть на десять минут ― пусть вообще не возвращаются.

Демиан со всех ног бросился в обратном направлении. Кристиан, Юан и Балиан уже ждали его перед Вратами, причем Балиана приходилось поддерживать ― он совсем ушел в дебри кошмаров и не понимал, где находится и что происходит.

– Вот! ― Демиан протянул разрешение стоящему на страже Алвиану.

Высокий и рослый, тот скользнул по документу каким-то странным взглядом и безжалостно заявил:

– Только Кристиан и Балиан. Задержки непозволительны.

– Ладно, неважно, ― Кристиан кивнул Юану. ― Все равно только туда и обратно. Открывай Врата, Алвиан.

– Слушаюсь, ваше градеронское величество, ― усмехнулся Алвиан. В далеком прошлом они с Кристианом довольно близко дружили, но после того, как он предал Эндерглид, теплые отношения так и не восстановились. Но, в отличие от многих других, ненависти к Кристиану он тоже не выказывал, и ограничивался лишь снисходительными шутками.

Он осторожно приоткрыл золотые двери. На белую площадь тут же хлынули лучи яркого солнечного света.

– Вперед, ― с этими словами Кристиан что было сил толкнул Балиана.

Балиан перешагнул порог и окунулся в пространство, наполненное золотистым свечением. Первый шаг, второй, третий… Балиан остановился.

Он словно медленно просыпался. Мутная пелена постепенно сползала с его сознания. Видения и сонм раздражающих голосов и криков ушли, но Балиан все еще не мог понять, в каком моменте времени находится. Из-за того, что его состояние было слишком похоже на то, что было у него, когда Таранос в полную силу использовал Солфордж, ему казалось ― битва с ним закончилась лишь минуту назад, когда он призвал Врата в ледяной пещере.

И вдруг, возвращая его к реальности, вновь зазвучали голоса. Но совсем не те, что терзали его последние дни.

– Он снова здесь.

– Он слышит.

– Что ты здесь делаешь?

– Врата не должны открываться так часто.

– Ты умрешь, если не уйдешь отсюда.

Сознание Балиана окончательно прояснилось. События его жизни, наконец, выстроились в стройный ряд, он осознал, кто он и почему здесь, и в числе прочего понял ― это те самые голоса, что звучали, когда на Врата Рассвета влияли серебряным жезлом. Им так и не удалось выяснить, кому они принадлежали, да и едва ли это было возможно.

– Понял. Ухожу, ― Балиан сделал еще один шаг, но один из голосов заставил его остановиться.

– Ты страж Рассвета?

– Да, ― Балиан обернулся, но не увидел ничего, кроме коридора, состоящего сплошь из золотистого света. Голоса звучали словно бы отовсюду.

– Врата не должны открываться так часто.

На Балиана начало накатывать смутно знакомое ему ощущение полного единения с окружающим светом. К нему будто подступало вселенское спокойствие и готовилось, окутав его полным безразличием ко всему, оставить здесь до той поры, пока он не растворится в солнечном свете.

– Уходи!

Но Балиан и без того вел нешуточную борьбу с собой. Слишком близко к нему было безумие неведомого проклятия, чтобы он так просто сдался, едва освободившись от него.

Пересилив себя, Балиан сделал шаг. Потом еще один. И перешел на бег.

Мягкий золотой свет сменился всепоглощающей тьмой. Серебряные двери сами собой отворились. Балиан переступил порог и…

Перед его глазами мелькнуло чье-то удивленное лицо. Тьма, сменившаяся дневным светом, внезапное освобождение от наступающего безумия, голоса, звучавшие во Вратах, неожиданная встреча с незнакомцем ― все это совершенно сбило Балиана с толку, и неудивительно, что он не успел отклониться от удара.

Ледяное лезвие меча полоснуло его по груди. Балиан отшатнулся, оступился и ударился спиной о Врата Заката, а незнакомый враг, не собираясь ждать, пока он придет в себя, снова замахнулся. Балиан хотел было схватиться за меч, но рука его нащупала лишь воздух.

Он не взял с собой меча. Он не понимал, куда и зачем его ведут, а Кристиану и Юану и в голову не могло прийти, что короткая прогулка в Дилан обернется битвой.

Нападающий ― молодой человек с копной длинных, неестественно-светлых волос, небрежно схваченных в хвост, и бледно-голубыми глазами, ― вновь взмахнул мечом и без тени сомнений опустил его. Балиану удалось увернуться, и лезвие с раздражающим скрежетом прошлось по двери Врат. Те снова начали отворяться, но поздно ― нападавший атаковал в третий раз, и у Балиана просто не было возможности увернуться: если бы он отпрянул, меч опустился бы на Кристиана, который, конечно, совсем этого не ждал.

Удар пришелся на плечо. Балиану показалось, что он слышит, как ломаются кости. Кровь из раны буквально плеснула в его лицо, а дикая боль вырвала крик. Не успел он прийти в себя, как незнакомец снова набросился на него. Тогда Балиан, с трудом соображая от боли, пошел на отчаянный шаг: чуть нагнувшись, он резко подался вперед. Нападающий этого не ожидал; по инерции он продолжил опускать меч и не смог увернуться, когда Балиан, распрямившись прямо перед ним, вдарил ему локтем по подбородку. Незнакомец лишь чудом не упал, но в следующий момент снова бросился в бой. Очевидно, удар Балиана вывел его из себя, и он счел своим долгом ответить тем же, потому как вместо того, чтобы нанести удар мечом, который наверняка стал бы роковым для Балиана, он ударил его локтем, намеренно нацелившись на нанесенную страшную рану.

Балиан отлетел в сторону и, падая на землю, почувствовал, что встать уже не сможет. Невольно он приготовился к самому худшему, но тут подоспел Кристиан. Не церемонясь, он призвал серебряный Ключ и немедля его использовал, однако неизвестный ловко уклонился от атаки ― подобие молнии пролетело мимо. Кристиан повторил попытку и снова промахнулся. Потом еще. И еще.

Все это время незнакомец не только уворачивался от нападений, но и непрестанно пытался подобраться к Кристиану. В конце концов, тому это надоело ― он думал не о победе, а о Балиане, который нуждался в помощи. Решив все закончить, Кристиан призвал Ключ от Врат Рассвета и, соединив силу Ключей воедино, одной мощной атакой поверг врага. Человек, получив серьезнейшие ожоги, отлетел в сторону и без сознания распростерся на траве.

– Балиан! ― Кристиан метнулся к брату.

– К черту… вас… ― прохрипел Балиан. ― Спятили! Без меча!..

– Ты был в таком состоянии, что давать тебе меч было опасно… Но кто мог знать! Возвращаемся, быстро. Можешь встать?

– Нет, ― категорически отверг такой вариант Балиан. ― Сначала перевязывай. Не то я помру через пару минут.

Такое развитие событий было вполне возможно ― кровь из раны продолжала течь устрашающим потоком. Поэтому Кристиан внял угрозе и окинул Балиана беглым взглядом: на нем была только туника, плащ отсутствовал, да и у него тоже ― никто из них не думал о быстром переходе через Врата как о миссии, поэтому они не удосужились надеть форму. К тому же, было ли до этого дело, когда они так торопились проверить слова Руэдейрхи, надеясь облегчить страдания Балиана!

– Эй, что там у вас? ― раздался вдруг крик.

Кристиан резко обернулся, готовый призвать Ключи, но даже с такого расстояния он узнал Идена.

– Скорее сюда, Иден!

Иден послушно примчался на зов, однако, едва он приблизился к Кристиану, ему пришлось пожалеть о своей расторопности: тот без лишних комментариев сдернул с него плащ и, не слушая возмущенных верещаний, принялся разрывать его на части.

– Знаешь, в чем дело? ― быстро спросил Кристиан, делая перевязку. ― Кто это?

– Кто! ― Иден бросил взгляд на поверженного светловолосого воина. ― Ретилосцы, черт бы их побрал! Странно, что вы еще не знаете ― они к вам уже наведывались, и еще не раз наведаются. Они теперь пробираются через горы и сразу к вашим Вратам. Но нас-то они не трогают, и король Сигфрид говорит, что у него нет оснований тут караул ставить…

– Как они открывают Врата?

– Понятия не имею, но в прошлый раз точно другой приходил.

– Обыщи его. Пожалуйста, у нас очень мало времени!

Иден проворчал, что этериольцами и их просьбами уже сыт до крайности, но все-таки бросился к распростертому на траве бесчувственному телу. Ему не удалось обнаружить ничего подозрительного ― при нем были только меч, маленький кинжал и мешочек с деньгами. Впрочем, обнаружилась еще и аккуратно сложенная бумага, и Иден из любопытства заглянул в нее.

– Иаред Канрисский, именем короля Астиона назначается… Ну, чего и следовало ожидать, ― он аккуратно вернул бумагу на место ― ссориться с ретилосцами ему совсем не хотелось. ― Понятия не имею, чем они открывали ваши Врата! ― повернулся он к Кристиану. ― При нем ничего такого нет. Может, этот и не собирался к вам лезть.

– Что бы он тогда забыл у Врат, да еще вооруженный? ― говоря, Кристиан не отвлекался от Балиана и всеми силами пытался остановить кровотечение. ― В нем нет ничего странного?

– Ну, бледный, как смерть. Клеймо на руке какое-то идиотское. Теперь еще и ожогов куча. А ты что, думал, что на нем написано что-то будет?

Кристиан оглянулся через плечо и скользнул взглядом по поверженному противнику. Иден был прав, что могло дать подсказку, пока этот Иаред был без сознания?

Кристиан еще раз попросил Идена о помощи. Он передоверил ему Балиана, а сам быстрым шагом подошел к лежащему на траве и как следует пнул его.

Потребовалось некоторое время, чтобы Иаред пришел в себя, но в результате действия Кристиана привели его в чувство. И едва он открыл глаза, как ему в шею уперся клинок.

– Говори, как ты собирался открыть Врата.

– А с чего ты взял…

Кристиан предпочел его не дослушивать, вместо этого он ударил его ногой.

– Да пошел ты! ― рявкнул Иаред. ― Скажи я тебе ― отрубишь руку, как Аргиру!

– Мне все равно. Выбирай ― или ты лишишься руки, или жизни.

– И тогда тайна уйдет со мной в могилу.

– Пусть уйдет. Я доложу своему повелителю, что ты был счастливым обладателем этой способности. Быть может, так оно и есть, ― Кристиан слегка приподнял свободную руку. ― Не думай, что я убью тебя мечом. Я спалю тебя заживо.

Судя по всему, Иаред был наслышан о силе золотого Ключа, а выгода от предоставления начальству не совсем искренней информации была очевидна, он и сам частенько пользовался этим приемом, чтобы выслужиться. Так что не верить Кристиану у него не было причин. Кроме того, ему пришло в голову, что открыть правду будет не только не страшно, но даже полезно ― во-первых, болтать об этом никто прямо не запрещал, а, во-вторых, узнай Хранитель Ключа секрет открытия Врат, поймет, что убивать его бесполезно.

– Твоя взяла, ― тонкие губы Иареда растянулись в улыбке.

Он с трудом поднял обожженную руку и положил ее на меч Кристиана. Кисть и впрямь была обезображена клеймом ― от витиеватой буквы «Е» расходились в сторону тонкие лучи, оканчивающиеся крохотными фигурками.

– Можешь убить меня хоть тысячу раз… У любого, у кого есть такое клеймо, может открыть ваши Врата. Если Астион захочет, он сможет дать это право всему Ретилосу! Не сказал бы, что нас и сейчас мало! Ждите гостей! Ваш Этериол обречен!

И он разразился злорадным хохотом.