Отзывы на книгу «Стихотворения»

Мелькнуло в одной из рецензий: "Уважать её могу, любить - нет". Знаю, что для любви нужны особые нити, особенная связь. У меня любовь к Марине Цветаевой случилась ещё в годы юности со строчек "Вчера еще в глаза глядел…". Я их читала и перечитывала, твердила наизусть. Мой ум не мог понять: как можно писать так пронзительно?! Носилась с тетрадкой как с больным ребёнком (тетрадка - это альбом со стихами, которые мы переписывали друг у дружки).
Кто сейчас переписывает стихи? Кому это нужно? Можно даже не читать, а слушать, прикрыв глаза и погрузившись в мир иной - мир боли, чувств, поэзии...
Декламировать стихи не каждый умеет. Декламировать хорошо - единицы. Удивилась, услышав мужской голос, но через минуту забыла обо всём... Не знаю, кто скрывается под ником Nikosho, но артист замечательно справился с ролью, сумел донести остроту каждого чувства проникновенно и с душой.
О чём бы не писала Марина Цветаева - о любви, встречах и расставаниях, жизни и смерти - мне постоянно слышится боль. Рассказывать о стихах прозаическими строчками - это будто убивать их. Куда правильнее - слушать и молчать (внимать молча):
Закачай меня, звездный челн!
Голова устала от волн!
Слишком долго причалить тщусь, —
Голова устала от чувств:
Гимнов – лавров – героев – гидр, —
Голова устала от игр!
Положите меж трав и хвой, —
Голова устала от войн…

Цветаева для меня вторая Ахматова, или Ахматова вторая Цветаева. В общем замечательная поэтесса, 20 века. Так же прекрасно пишет о любви, о расставаниях, в общем о женской судьбе.
Очень сильно нравиться стихотворение про мальчика, который умер за розу. Оно разделяет людей на два вида. Первый, который убьет маленького мальчика за то, что он открыл шкаф. Другой, который умрет за свой поступок, за свою ложь.

Мальчик с розой
Хорошо невзрослой быть и сладко
О невзрослом грезить вечерами!
Вот в тени уютная кроватка
И портрет над нею в темной раме.

На портрете белокурый мальчик
Уронил увянувшую розу,
И к губам его прижатый пальчик
Затаил упрямую угрозу.

Этот мальчик был любимец графа,
С колыбели грезивший о шпаге,
Но открыл он, бедный, дверцу шкафа,
Где лежали тайные бумаги.

Был он спрошен и солгал в ответе,
Затаив упрямую угрозу.
Только розу он любил на свете
И погиб изменником за розу.

Меж бровей его застыла складка,
Он печален в потемневшей раме…
Хорошо невзрослой быть и сладко
О невзрослом плакать вечерами!

И куда же без прекрасного "Мне нравиться...". Стихотворение на все времена.

* * *
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной -
Распущенной - и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.

Мне нравится еще, что вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем, ни ночью - всуе...
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!

Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня - не зная сами! -
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце, не у нас над головами,-
За то, что вы больны - увы! - не мной,
За то, что я больна - увы! - не вами!

Сегодня день памяти Марины Цветаевой.
Бродский называл её одним из самых гениальных поэтов 20 века, как и Набоков.
Да, Марина называла себя именно поэтом, а не поэтессой.
Был в ней какой-то высший феминизм и чувство языка, свободы: и правда, в слове поэт, есть как бы профиль души и судьбы поэта, написанный карандашом: чёрное на белом. Ничего лишнего, ни мира, ни пола даже: одна душа наедине с белой тишиной листа.
И вот, в конце жизни её, был как бы исчерченный,тёмный лист двери в сенцах в маленьком доме в Елабуге.
И она, сама душа, белая, чистая… седая, как бы привстала на цыпочки сердца и невесомо оторвалась от земли, навстречу своей стихии и родине — воздуху.
Воздух был родиной и поэта Перси Шелли, которого любила Марина, и я ещё напишу о дивной, мистической перекличке и рифме судеб между ними.
Одним из любимых друзей Марины был Бальмонт, беззаветно влюблённый в творчество Шелли, переведя его творчество целиком на русский язык.
Мне нравится воспоминание Бальмонта: в нём и моё чувство Марины и.. чуточку жизни: 1920 г. он шёл по утренней, заснеженной Москве, страшной и внутренне разрушенной. На дороге лежала мёртвая лошадь и летали вороны.
Он шёл по этому страшному миру и думал о своём милом друге: Марине.
.................
Я иду к Марине Цветаевой. Мне всегда так радостно с ней быть, когда жизнь притиснет особенно немилосердно. Мы шутим, смеемся, читаем друг другу стихи. И хоть мы совсем не влюблены друг в друга, вряд ли многие влюбленные бывают так нежны и внимательны друг к другу при встречах.
 когда я постучался к Марине, я услышал, что за дверью кто-то бегает, но не торопится мне открыть. Я подивился и, обеспокоенный, постучался опять.

— Сейчас, сейчас, — раздался веселый голос Марины. Дверь распахнулась, и моя поэтесса, с мальчишески-задорным лицом, тряхнула своими короткими волосами и со смехом сказала: — Вот что, Бальмонтик, идти ко мне в гости нынче опасно. Посмотрите.

В зале, которая находилась рядом с приемной и вела в комнату Марины, был, частию, стеклянный потолок. Он был пробит в нескольких местах, а на полу валялись огромные куски штукатурки. Это в верхнем этаже обвалился потолок, пробил стеклянный потолок залы, и тяжелые куски штукатурки от времени до времени еще продолжали падать.

— Я не боюсь, — сказал я. И, взявшись за руку, как дети, мы со смехом быстро пробежали в ее комнату, под угрозно-зиявшим обезображенным потолком залы.
.................................

Бальмонтик.. очень нежно. Меня на похожий манер называет мой милый друг, только исходя уже из моего имени.
В этот день не хочется думать о грустном, хотя мысль о Марине, как мысли о жизни вообще, равноправно и крылато расправляются счастьем и грустью.
После гибели Марины.. ( да, именно гибели) было много слухов, которые есть и сейчас: мол, Марину убили.
Глупые слухи, но очень верные, с другой стороны.
Хочется закончить рецензию стихом Евтушенко, посвящённого Цветаевой и сказать: дорожите своими друзьями и любимыми: давайте останавливаться, как прохожий в стихе Марины, не только когда человека уже нет, а когда он ещё жив, останавливаться возле счастья и грусти любимых, друзей.. не проходить мимо.

Елабужский гвоздь.

Помнишь, гераневая Елабуга,
ту городскую, что вечность назад
долго курила, курила, как плакала,
твой разъедающий самосад?

Бога просила молитвенно, ранено,
чтобы ей дали белье постирать.
Вы мне позвольте, Марина Ивановна,
там, где вы жили, чуть-чуть постоять.

Бабка открыла калитку зыбучую:
"Пытка под старость - незнамо за что.
Ходют и ходют - ну прямо замучили.
Дом бы продать, да не купит никто.

Помню - была она строгая, крупная.
Не подходила ей стирка белья.
Не получалось у ней с самокрутками.
Я их крутила. Веревку - не я".

Сирые сени. Слепые. Те самые,
где оказалась пенька хороша,
где напослед леденяющею Камою
губы смочить привелось из ковша.

Гвоздь, а не крюк.
Он граненый, увесистый -
для хомутов, для рыбацких снастей.
Слишком здесь низко,
чтоб взять и повеситься.
Вот удавиться - оно попростей.

Ну а старуха, что выжила впроголодь,
мне говорит, словно важный я гость:
"Как мне с гвоздем-то?
Все смотрят и трогают.
Может, возьмете себе этот гвоздь?"

Бабушка, я вас прошу как о милости, -
только не спрашивайте опять:
"А отчего она самоубилась-то?
Вы ведь ученый. Вам легче понять".

Бабушка, страшно мне в сенцах и комнате.
Мне бы поплакать на вашем плече.
Есть лишь убийства на свете, запомните.
Самоубийств не бывает вообще.

p.s.  Марина любила опечатки в своих и чужих книгах. Было в них что-то роковое, иногда забавное.
Уже после её гибели была одна странная опечатка в самой памяти о ней: в одной фотографии.
Во многих документальных фильмах о Марине, на многих фотографиях в сети, обложках книг и даже мемориальной доске, рядом с домом где жила одно время Марина, есть

юной Цветаевой, которая.. не имеет никакого отношения к Марине: простая советская школьница. Марина бы улыбнулась.

Заранее прошу прощения у любителей Цветаевой. Оказалось, совсем не мой автор, но из песни слов не выкинешь.

Как вообще стихи нужно читать? Я вот что-то переоценила свои возможности по их чтению. Видимо, для начала надо было выбрать какой-нибудь совсем мини-сборничек "Супер-мини-избранное января 1906 года", потому что сейчас у меня жестокий передоз Цветаевой. И стихов. И этой книги.

А возможно, дело не во мне, а в авторе. Потому что, несмотря на безусловный поэтический дар, талант, гений, Марина Цветаева - истеричка. Да, вот так громко. Иначе как объяснить ее бесконечные страдания по выдуманным поводам я не знаю, хотя, быть может, все поэты такие? Но нет, у других поэтесс нет такого надрыва. Или есть, но тогда стихи и вовсе не мое, не терплю истеричности, keep calm and smile, девиз леди Мэри мне подходит как нельзя больше. Еще Марина одержима собственной смертью и очень, очень! очень!!! эгоцентрична, как ее выносил муж? И такой непривлекательный портрет нарисовался только по образам стихов. Совсем дорианогреевский портрет, который уж точно висеть в парадной комнате у меня не будет.

Еще по ходу чтения я пришла к выводу, что нет смысла читать стихи без знания биографии автора, потому что часто на первый взгляд невзрачные рифмы подразумевают под собой что-то очень глубокое и драматичное из жизни. Стала читать биографию... и ужаснулась. Поэзия, принципы... Никто и не говорит, что тогда было легко. Было невыносимо. Но хоть что-то делать надо было, а не только винить в стихах систему?

Так вот, про поэзию. Если характеризовать ее стихи в целом, то - надрывные, электризованные, на грани экзальтации... и скучные. Изредка попадается колющий в грудь сюжет, но не этого я ждала от Марины Цветаевой, совсем не этого.

Поэзия Марины Цветаевой всегда оставляла у меня комок в горле. И этот сборник пронзительно правдивых, яростных и эмоциональных стихотворений не является исключением.

Марина пережила достаточно боли от своей страны, семьи, возлюбленного, друзей. Думаю, это факт, что человек, погруженный во тьму, более чувствителен ко всему. Темы её стихотворений вопиют из самых глубин её души: отчаянная потребность в любви и напряжение между страстью и преданностью поэзии и суровыми буднями проживания некоторых из худших русских времен. Своими стихами Марина словно вскрыла первые четыре из семи печатей книги Откровения: голод, гражданскую войну, чуму холодной грусти и бледную смерть. Здесь есть всё. Но невозможно сдержать грустную улыбку, когда видишь всё безумие, всю боль, всю самую страстную любовь, выраженную без колебаний, так точно и чётко. Настоящее высокое искусство созданное вопреки всему.

Рас-стояние: версты, мили…
Нас рас — ставили, рас — садили,
Чтобы тихо себя вели
По двум разным концам земли.

Рас-стояние: версты, дали…
Нас расклеили, распаяли,
В две руки развели, распяв,
И не знали, что это — сплав

Вдохновений и сухожилий…
Не рассорили — рассорили,
Расслоили…
Стена да ров.
Расселили нас как орлов —

Заговорщиков: версты, дали…
Не расстроили — растеряли.
По трущобам земных широт
Рассовали нас как сирот.

Который уж, ну который — март?!
Разбили нас — как колоду карт!

1922 г.

Думаю, многие согласились бы назвать Марину Цветаеву величайшей поэтессой России ХХ века. Красота поэзии её одновременно глобальная и очень личная, всегда богата образами и музыкой.