Наверное, настало время для отзыва на этот цикл. И это будет даже не отзыв, а исповедь. Исповедь я эту вымучивал добрых несколько лет — так долго, что авторы успели дописать третью книгу цикла, в которой провели настоящую работу над ошибками. Именно третья часть подтолкнула меня написать отзыв. Первая разобрала меня по крупицам, заставила переосмысливать многое, жить иначе. Вторая закончилась для меня непонятно, неказисто, как будто бы вымученно.
Многим нравилась вторая часть Вита Ностры. Они называли её лекарством, подорожником для души. Я же чувствовал, что концовка смята и непонятна. Любовь, вспыхнувшая с подачи Фарита во второй книге, стала для меня жалким подобием настоящей. Все эти чувства, взявшиеся из ниоткуда — мановение волшебного карандаша, не иначе. Смыслы, идеи, настоящее время — во второй части авторы смяли их целиком и полностью, нарушили ткань реальности, влезли в неё грязными пальцами, которыми пытались соткать Великую Речь из обломков то ли своей гениальности, то ли настоящего безумия. Я предпочитал думать, что второй части не существует, что Саша никогда не влюблялась в пилота, а Костя смог всё-таки выторговать прощение. Мне кажется, только ленивый не слышал от меня недовольных криков по поводу второй части. Я матерился и всячески пытался доказать, что она лишняя.
Третья книга, именно та, под которой я всё-таки пишу этот отзыв, для меня стала советским мумиё. Здесь показали, что с речью творилось именно то, что я чувствовал на протяжении всей второй книги: надлом, слом, изменение, боль. Наверное, это жутко странно — чувствовать боль того, чего нет. Возможно, меня поймут люди с синдромом спасателя. Когда ты что-то любишь и почти боготворишь, а оно ломается… Ломается к чертовой матери, а все считают, что, наоборот, починилось. Не передать словами, как ощущаешь это ты сам. И именно с третьей книгой вторая встала на своё место.
— Ты убийца реальности.Эту фразу, преследовавшую Сашу Самохину на протяжении всей последней книги, я хочу сказать господам Дяченко. Вы убили мою реальность. Я уже много лет живу так, словно проверяю каждого на прочность. Требую то возможного, то нет, как будто бы меня окружают не обычные люди, а конструкты речи. Как будто бы без этой трансформации люди не будут Людьми. Б
И, наверное, я первый раз в открытую в этом признаюсь.
Я сажаю одних людей в ментальные клетки, другим говорю делать что-то и терпеливо жду, как паук в укрытии. Жду, что найдется человек, который не поведётся, человек, который окажется то ли сильнее меня, то ли смелее, чем большинство других, покажет мне средний палец и громко рассмеётся. Записываю каждые их промахи в блокнот, будто бы это наверняка исправит ситуацию. Будто бы записанное и сожженное никогда не случалось. Но цимес в том, что случалось. Я влезал в структуры, ломал речевые конструкции. Я знаю, что должен делать, чтобы подкинуть каждому, кто мне дорог, новую цель и новую задачу на будущее. А ещё я знаю, что никто из моего окружения этого не переживёт таким, каким он себя сейчас ощущает. Иногда после всего этого я прошу что-то для себя, в глубине души точно зная, что никто ничего уже не сделает — слишком сломан.
Циклы этой книги сломали во мне что-то важное — человечность. Они показали мне, что жизнь может быть другой — неправильной. И что каждый может бояться. Я тоже боюсь. Но это уже совсем другая история.
Нравятся ли мне эти книги? Спрашиваете ещё. Я называю этот цикл одним из тех четырёх, что составляют мою личность, как человека. Фантастика для большинства, маяк для меня. Я прибегаю к этому циклу всегда, когда мне дурно, тошно и кажется, что мир треснул пополам и никогда больше не соберется в единую картину. Соберется, говорит мне книга, соберется и покажет тебе, как жить дальше и какие ошибки исправлять.
Читайте. Это достойно прочтения, только будьте благоразумны, не относитесь к этим книгам так же серьёзно, как я. Вы рискуете потерять себя, стать чудовищем, прячущимся в руинах. А паролей, чтобы освободить вас, среди людей ещё пока нет.
Я благодарен за эти книги. Они сформировали мой взгляд на бытие, построили вместе со мной мою личную философию.
P.S. Уже два года с нами нет Сергея Дяченко. Я соболезную горю Марины Дяченко и скорблю вместе с ней. Марина, Серёжа, как и Настя, и Николай Валерьевич, живы в одной из реальностей. Нужно только сесть за карандаш и начеркать новую. И где-то там они обязательно будут поджидать вас дома на кухне.