2

Два года назад Алина и Даша окончили факультет международной журналистики МГИМО. Они учились в одной группе с первого курса. Впервые Алина появилась в университете месяц спустя после начала занятий. Хмурым октябрьским утром в аудиторию грациозно вплыла загорелая голубоглазая блондинка. Даша оценивающе оглядела девушку: сумочка Гермес, обтягивающие длинные тонкие ноги ботфорты Стюарт Вайцман, ламинированные гладкие волосы и в меру подкаченные губы. Блондинка равнодушно окинула взглядом сокурсников и направилась к столу, за которым сидела Даша.

– Приветик. Я Алинуся, – с тягучим аканьем сказала она. Дашу окутал дурманящий аромат парфюма.

– Апчхи, – вместо ответа чихнула страдающая аллергией на резкие запахи Даша.

– Болеешь? – посочувствовала Алинуся и уселась рядом.

– Апчхи, – опять чихнула Даша.

– И не говори, погодка в Москве шепчет. Вчера вернулась с Карибов. Если бы не этот дебильный универ, еще бы там с родичами зависала, – с досадой сказала Алина. Она вытащила из сумочки крошечный блокнот, предназначавшийся для записи лекции, а Даша подумала, что, соседка, вероятно, вылетит из университета раньше, чем его испишет.

Действительно, угроза отчисления за неуспеваемость и стойкая репутация «натуральной блондинки» сопровождали Алинусю на протяжении всех университетских лет. Её врожденная беззаботность в сочетании с непоколебимой уверенностью в благополучном будущем безнадежно перевешивали тягу к учебе. Однако щедрость Алининых родителей в вопросах образования дочери не имела предела, и девушка закончила учебу с красным дипломом журналиста. Торжественно вручая уже бывшей студентке диплом, декан факультета с грустью в голосе признался:

– Жаль, что вы нас покидаете, Алина. У нас с вами было очень плодотворное сотрудничество.

На последнем курсе у Алины появился Макс. В отличие от Алинуси, легко порхающей по жизни, Макс лениво плыл по ее течению. Безоблачное детство и отрочество он провел заграницей. Вступив в пору совершеннолетия, Макс неожиданно для себя столкнулся с серьезной проблемой: его похождения перестали восприниматься как детские шалости, а за некоторые из них грозили тюремные сроки. Выложив адвокатам круглую сумму, родители вернули единственного отпрыска от греха подальше на родину. В последние годы отец решил приобщить наследника к семейному бизнесу, и Максу ничего не оставалось, как сопровождать родителя в многочисленных деловых поездках.

В жизни Даши было два увлечения – журналистика и кикбоксинг. Кикбоксингом она занялась на первом курсе университета. Итогом упорных тренировок стала коллекция грамот и пара отправленных в нокаут сомнительных типов, которые нагло приставали к ней на улице. Но если спорт для Даши был хобби, то журналистика стала ее страстью.  Даша, одна из немногих окончивших университет девушек, занялась карьерой. Будучи студенткой, она уже работала в журнале «Гламурная правда». Видя, что дочь серьезно решила посвятить себя журналистике, родители выкупили журнал и подарили Даше в день получение диплома. Девушка обрадовалась подарку, несмотря на то, что журнал находился в глубоком кризисе и готовился в ближайшее время окончательно загнуться.

Даша возглавила редакцию, поменяла немногочисленных сотрудников и нажила репутацию холодной стервы. Отложив на потом личную жизнь, она проводила дни, а иногда и ночи на работе. В результате суммы, которые Дашин отец спонсировал на выпуск каждого номера, постепенно сокращались, и уже через год «Гламурная правда» уверенно двигалась в сторону самоокупаемости, а Даша строила грандиозные планы и была полностью поглощена новыми идеями в отношении своего детища.

Алинуся жила активной светской жизнью, перемещаясь между модными тусовками, салонами и клубами. При этом она успевала вести свой блог о моде и красоте, число подписчиков которого перевалило за миллион. Предложение Даши писать для «Гламурной правды» она восприняла с неожиданным энтузиазмом:

– Прикольно! Оторвусь по полной.

Алинуся исполнила обещание, жертвами ее язвительных статей стали многие завсегдатаи модных показов и ночных клубов.  Периодически она забывала о журналистских обязанностях и вспоминала о статье для очередного номера в последний момент. Но поскольку Алинуся не только была в курсе светских сплетен, но обладала богатой фантазией, то легко находила тему для публикации и успевала сдать материал в редакцию. Когда достойных журнала новостей не было, она их создавала.

– Ходят слухи, что у тебя тайный роман с известной спортсменкой. Неужели спортсменки до сих пор в моде? – импровизировала девушка, обращаясь к первой, подвернувшейся под руку новомодной эстрадной звезде. Звезде хватало нескольких секунд, чтобы собраться с мыслями и сочинить душераздирающую историю о страстной любви к загадочной олимпийской чемпионке и непреодолимой преграде к счастью в образе влиятельного мужа. После выхода номера с интервью заинтригованная аудитория возбужденно обсуждала новость и гадала, о ком шла речь в статье. Писала Алинуся под псевдонимом «Тиффания».

– Почему Тиффания, а не Тифония? – однажды поинтересовалась Даша.

– Потому что Тифони здесь ни при чем, «Тиффания» в переводе с итальянского означает «вечно любимая», – объяснила Алина.

3

Неделя пролетела быстро. В понедельник утром, придя на работу, Даша проверила электронную почту и обнаружила письмо, отправленное с Алининого адреса еще в субботу вечером. Но это была не обещанная статья, а короткое сообщение: «Уезжаю в круиз на неделю. Пока. Алина». Внизу текста стояла отметка «отправлено с айфона». Даша растерялась. Подруга не говорила о новой поездке. И почему она воспользовалась электронной почтой, а не, как обычно, мобильным мессенджером? Но главное – подпись. Алинуся никогда не закончила бы письмо словами «Пока. Алина». Любое общение она завершала одним словом – «ЛаВкиЧмаФки», причем, если общение было письменным¸ то с прописными «л», «в», «ч» и «ф».

На прошедшей неделе в среду вечером подруга, как и обещала, сообщила, что благополучно добралась до Стокгольма, и добавила: «Все супер, включая Форварда. ЛаВкиЧмаФки». К сообщению прилагалось фото большого букета красных роз, вероятно, подаренного новым поклонником. До субботы Алинуся ежедневно выкладывала фотографии в Инстаграм. На ее странице появились снимки на фоне достопримечательностей Стокгольма, фото забавных уличных сценок, селфи в новых нарядах. Завершало ленту публикаций изображение фаршированного лангустина на блюде с комментарием «он такой очаровашка!», и было непонятно, о ком шла речь, о Форварде или членистоногом деликатесе. В пятницу вечером Даша получила последнее сообщение. «Я не забыла. Статья будет к понедельнику. ЛаВкиЧмаФки», – написала Алина.

Никто кроме Даши не знал о существовании загадочного Форварда. По официальной версии, Алинуся отправилась в Швецию по редакционным делам. Даша подумала, что подруга так и не сообщила настоящего имени нового знакомого, а среди многочисленных фотографий не было ни одной, где он присутствовал в кадре. Беспокойство за Алину начало усиливаться. Даша набрала номер ее телефона.

– Абонент временно недоступен, – произнес в трубке механический голос. Даша занервничала. Можно было бы поговорить с Алинусиным отцом. Но родители подруги в тот момент где-то бороздили на яхте просторы мирового океана. Надо ли раньше времени поднимать шум и портить им отдых?

– Стокгольм – один из самых безопасных городов в мире. Что может с ней там случиться, – успокоила себя Даша.

Окунувшись с головой в дела, она до вечера не вспоминала о письме, но после работы, снова ощутила тревогу и еще раз набрала номер Алины. Та по-прежнему была недоступна.

Даша тащилась в бесконечной пробке по бульварному кольцу. Июль в Москве выдался жарким. Накалившийся за день асфальт нагревал воздух и не позволял ему остыть даже в поздние часы. Несмотря на вечернее время за установленными вдоль проезжей части полосатыми заборами кипела работа по благоустройству города. Гастарбайтеры умело крушили столичные дороги ломами и отбойными молотками, настойчиво создавая москвичам и гостям столицы благоприятную среду обитания. Густая пыль висела в душном воздухе. Пешеходы сосредоточенно маневрировали среди строительных ограждений по деревянным настилам, застревали каблуками между досок, перепрыгивали через глыбы разбитого асфальта и плитки.

Даша свернула в тихий зеленый дворик и припарковалась у старинного особняка с яркой вывеской «Спа-салон «Стар Шива».  Перед входом в салон в позе лотоса сидел сам Шива, в честь которого было названо заведение. Левая сторона мраморного божества с неестественно пухлыми губами отображала женскую ипостась. Правая, мужская, оттопыренным ухом напоминала артиста Песцова. Фирменный стиль салона разрабатывала известная в узких кругах столицы рекламная компания «Лого-монстр». Смысл, который логомонстровцы вложили в название заведения и образ гермафродита в качестве его символа, остался загадкой. Тем не менее, салон пользовался популярностью, и каждый понедельник Даша и Алина проводили здесь вечера, восстанавливаясь после бурных выходных.

Даша вошла внутрь и облегченно вздохнула. Прохлада, тихая музыка и приятные запахи отгораживали от уличного ада.

– Дорогуша! – окликнул ее знакомый голос. Из парикмахерского зала вышел Славик. Он чмокнул Дашу в щеку и, отстранившись, оглядел девушку с ног до головы.

– Что-то ты неважно выглядишь. Ну, ничего, сейчас подправим, – сказал Славик и проводил Дашу к креслу.

Славик был популярным в Москве парикмахером-стилистом и совладельцем «Стар Шивы». Невысокий, тонкий, с выразительным подвижным лицом, слегка преувеличенной манерностью, присущей большинству людей с нетрадиционной ориентацией, он всегда был стильно одет и ухожен.  Недавно Славик расстался с бой-френдом и болезненно переживал разрыв.

– Какие новости? –  спросил он, стоя позади кресла и придирчиво рассматривая Дашино отражение в зеркале. – И где Алинусик?

Даша замялась, раздумывая, стоит ли знать парикмахеру об Алининых похождениях. Говорливый в меру, он никогда не обсуждал личную жизнь клиентов, а Даше хотелось с кем-нибудь разделить тревогу, и она начала рассказывать. Славик присел на подлокотник соседнего кресла и внимательно слушал, периодически удивленно поднимая брови.

– Так и написала, «пока Алина»? –  уточнил он, когда Даша закончила говорить.

– Так и написала.

– Алинуся бы так не написала…

– Ты хочешь сказать, что это не она писала? А кто?

Славик озадаченно помолчал и спросил:

– Ты знаешь, в каком отеле она остановилась?

Даша задумалась.

– Колючки! То есть, «Thorns» по-английски, – вспомнила девушка телефонный разговор с Алиной. Она вытащила из сумочки мобильник, быстро нашла в Интернете телефонный номер стокгольмского отеля и позвонила по громкой связи, чтобы Славик слышал разговор. Через мгновение мягкий женский голос ответил на шведском языке.

– Добрый вечер, – заговорила Даша на английском. – Я бы хотела поговорить с гостьей вашего отеля Алиной Бегловой.

– Ее нет в отеле, – после короткой паузы тоже на английском ответил голос.

– И как давно? – спросила Даша. Несколько секунд служащая отеля с кем-то переговаривалась и затем ответила:

– Она ушла из отеля в субботу.

Даша отключила телефон и растерянно посмотрела на Славика.

– Боже! Алинусика нет уже двое суток, и никто ни слухом, ни духом! – всплеснул он руками.

– Что значит, «Алинусика уже нет»?! Может, она отрывается в какой-нибудь глухомани, где нет связи? – неуверенно предположила Даша.

Славик укоризненно посмотрел на девушку.

– Как будто ты ее не знаешь. Алинуся без связи и пяти минут не протянет. Кроме того, это странное «пока Алина»? – Стилист покачал головой. – Что-то и я разволновался.

Он налил два стакана воды и протянул один Даше.

– Какая же я идиотка, даже не подумала позвонить ей раньше, – застонала Даша, ощущая, как к беспокойству добавилось мучительное чувство вины. – Что же теперь делать?

– Можно позвонить в наше посольство в Стокгольме, – предложил Славик.

– Сегодня уже поздно. Посольство закрыто, – Даша посмотрела на часы. – Думаю, быстрее будет туда утром слетать, – решила она. – Сейчас на завтра забронирую номер в этом же отеле.

Она повторно набрала телефонный номер гостиницы.

– Бронируй два. Вместе поедем, – поспешно предложил Славик. – Не хватало, потом еще и тебя искать, – добавил он в ответ на вопросительный взгляд Даши.

– Уверен? – спросила девушка.

– Естественно, – с энтузиазмом кивнул стилист. Он был рад сменить обстановку и отвлечься от любовных переживаний.