От удара из глаз посыпались искры, из рук – шестьдесят переписанных и прошитых нитками канонов, а с уст сорвалось залихватское ругательство, достойное бывшего привратника поместья Вермонт, убежденного сквернослова.
В гулкой рекреации воцарилась ошарашенная тишина. Не знаю, кто из нас сконфузился сильнее.
– У вас очень разнообразный словарный запас, – вдруг вымолвил он.
– Я учусь на отделении изящной словесности.
– Это многое объясняет.