Незаметно ко мне приблизился Ленар.
– Благодарю, – пробормотала я. – Ты спас вечер от провала.
– Ты же помнишь, что теперь должна мне?
– Разве ты дашь забыть?
– Кстати, пиджак на нем сидит отвратительно, – вдруг заметил Кристоф.
– Святые угодники, что это? – состроила я изумленный вид. – Вы ревнуете Теодора ди Ланса к своему пиджаку?
И тут Тео приступил к декламированию… Могу заметить только одно – читал он вдохновенно. Когда в середине поэмы он сравнил нижнюю часть женского тела с кормой парусника, только-только спущенного на воду, я почувствовала, что готова сгореть от стыда, будто бы лично выступала перед целым читальным залом слушателей и несла страшнейшую пургу.
– Какая замечательная метафора, – с издевкой промурлыкал мне в ухо Ленар. – Ты была права, он чудовищно талантлив.
– Разве что чудовищно, – не удержалась я.
– Господин ди Ланс не пытался пробовать себя в прозе? – вдруг пробормотал Кристоф, и у меня в голове мигом зазвенели тревожные колокольчики.
– Думаю, тебе следует спросить это у него, – отрезала я.