Марина Львовна Бутовская - учёный-антрополог (и никакие личные убеждения и доводы коллективного разума не заставят мою дрессированную руку выстучать "учёная-антропологиня" или "докторица исторических наук" без кавычек), чьи исследования в области этологии человека любят публиковать рецензируемые научные журналы с тех ещё пор, когда сам термин "этология" в отношении данного вида приматов вызывал лицевой спазм и судорожный подбор эвфемизмов, наиболее приемлемый из которых - социальное поведение.
Материал, собранный автором в полевых условиях среди племён африканских охотников, калмыцких детей и русских домохозяек, мог бы взорваться провокационным бестселлером в руках умелого "популяризатора", порождать бешеные дискуссии и протесты хранителей скреп. Но "широкие круги" значатся в самом хвосте списка потенциальных читателей - и это неспроста. Арсенал инструментов воздействия: выверенный и суховатый тон профессионала, без лирических отступлений, скидок на популярность и стилистических заигрываний (ни одной шутки юмора мной также не зафиксировано, что в последнее время склонна рассматривать как добрый знак), схемы, графики, таблицы, разнообразнейшая статистика - в диапазоне от количества коров, принадлежащих разведённым женщинам хадза, до "веса тела и соотношения талии к бедрам у Мисс Америка за 60-летний период" - через которые пробивается глухой шум окружающей реальности. Впрочем, занимательности текст от этого вовсе не теряет: здесь можно узнать, зачем женщины продолжают жить после менопаузы, чем продиктованы каноны красоты, заставляющие чернить зубы, вытягивать шеи и удалять рёбра, как эволюционировали лысина и борода и какой в них репродуктивный смысл, какое отношение охота на мамонта имеет к брачным играм, маленькая грудь - к периодам стабильного экономического роста, а шелковые чулки - к кровопролитным войнам. Подтвердить догадки, что мозг - вполне себе половой орган. Ну и обнаружить фото Диты фон Тиз в корсете - в качестве приятного бонуса.
В целом же, книга может служить неплохим пособием по научному феминизму или помочь систематизировать представления об эволюционной сути полового диморфизма и современных гендерных отношений тем, кому не нужно объяснять, что такое гандикап и где находится гипоталамус. Или, допустим, разжёвывать до гомогенного состояния доступные каждому любознательному школьнику знания, о том, что женский пол, не мужской, является базовым (достаточно взглянуть на двадцать третью пару хромосом, а у кого не оказалось под рукой по какой-то нелепой причине микроскопа, может спросить себя или товарищей, откуда у мужчин соски и какова их физиологическая функция в мужском организме). И тем не менее, тысячелетнее и повсеместное доминирование самцов Homo sapiens, на ранних стадиях зарождения цивилизации обусловленное теми же принципами выживания и успешности (не забываем, что вид считается успешным не когда летит в космос, а когда качественно размножается), обернулось фактической однополостью культуры, науки и политики, которая, в свою очередь, воспроизводит устойчивые стереотипы поведения. На данном этапе, как, кажется считает Марина Львовна, всё это - рудимент, если не сказать больше, - атавизм, и наиболее адаптивным вариантом было бы перейти уже от "войны" полов к "гармоничному сотрудничеству", что бы это ни значило. Но нет, даже этологи явно упускают из виду что-то существенное, когда начинают менять угол зрения и от методически выверенного описания вдруг переходить к пожеланиям, увещеваниям и советам абстрактному человечеству, строго говоря, из этого описания логически вовсе и не следующим. И уж конечно, это самое человечество никого не послушает, ведь у абстракций нету ушек, а продолжит существовать, как может, как умеет, как научилось и как получается: хадза - так (пока еще), детишки в Калмыкии - чуть не так, а заседающие в учёном совете на биологическом факультете МГУ - очень похоже, но тоже не совсем так.
И не говорите, что я не предупреждала, когда всего лишь стараниями маловменяемых истеричных актёрок (без кавычек) в черном, весь этот наш феминизм накроется не медным вовсе тазом - есть более удачный эвфемизм.