Король был явно не в восторге от этой идеи, но женщина была слишком доброжелательна, чтобы выгнать его отсюда.

***

Девушка села за привычное ей место, бармен бросил на неё короткий взгляд и кивнув, сразу же ушёл прочь на второй этаже заведения. Спустя несколько минут перед ней уже стоял хозяин паба, добродушно улыбаясь, она ухмыльнулась.

– Я уже думал ты на пол пути до Чадорска, Эсса, – медленно протянул он. – Что же заставило тебя остаться в Лидоне?

Она сложила ногу на ногу и выпрямила спину, поправляя длинный плащ.

– У меня этой ночью ещё запланировано одно дело, сразу после него планирую выдвинутся, – кивнула шатенка.

Мужчина тяжело вздохнул, явно выражая этим своё несогласие с родом деятельности девушки, в его пабе отдыхали десятки таких, как она, но почему-то именно на молодую девушку, с которой он познакомился пару лет назад, ему было не всё равно.

– В связи с этим хотела узнать, какие корабли отправляться на Чадорск рано утром? – она облокотилась руками о стойку.

Хозяин тяжело вздохнул и поспешно огляделся, перебирая в голове имена капитанов, которые либо не заметят кого-то на своём корабле, либо с кем девушка смогла бы договорится на умеренную плату. Но в голову никто не шёл, хотя….если взять в расчёт того капитана, который сейчас развлекался на втором этаже с местной девушкой лёгкого поведения.

– На северном причале, рядом с утёсом Миловича, там стоит корабль, узнаешь его по тёмно-синим парусам и названию, которое будет сложено сбоку, – тяжело выдохнул он. – «Логтовский посланник». Капитан прибудет на него ровно в семь часов утра и сразу двинется в путь.

Девушка учтиво кивнула на его слова и, поблагодарив, уже собиралась выйти прочь, но он стремительно обошёл барную стойку, равняясь с ней. Оба вышли из заведения, на улице уже был вечер, они отошли за паб, мужчина с опаской огляделся, надеясь, что их никто не слышит и не видит.

– Прошу тебя, будет осторожнее, в следующий раз о Крысоловке я хочу слышать что угодно, но только не оповещение о ей погибели, дорогая, – попросил он.

Эсса сложила руки на груди крестом, смотря на него, она была действительно благодарна ему за помощь, за то, что часто снабжал её информацией, когда она приезжала в Ароу, но ей явно не нравилось, когда начинают лезть в её дела и планы.

– Мне льстит, что ты так веришь в мой успех, Фис, – она прищурилась. – Но давай договоримся – у меня есть цели, которые я хочу осуществить и пусть я умру получая их, но они будут достигнуты.

Злость нотками звучала в её голосе, что лишь заставляло его беспокоится ещё больше о жизни и здоровье девушки.

– Читай морали и давай советы кому-нибудь другому, – грубо ответила шатенка и подошла ближе к нему. – До следующей встречи.

Эсса прошла мимо него и двинулась в сторону высотных зданий и строений. Он лишь тяжело вздохнул и сел на рядом стоявшую скамейку, устремляя взгляд на удаляющийся силуэт наёмницы, звавшей себя «Крысоловкой». Мужчина часто задавался вопросом, что могло случится в жизни девушки, если в шестнадцать лет она сбежала из родного дома и поселилась на улице, а после гордо обозначила себя членом криминальных кругов. Мир бывает жесток, по истине ужасен и заставляет нас идти на многое, но им овладевал самый настоящий ужас, когда он просто представлял, что приходилось делать ей в ещё считай детском возрасте, чтобы выжить.

Он познакомился с Эссой, когда ей было уже девятнадцать, к тому времени она промышляла исключительно воровством драгоценностей, денег и шулерством в местных азартных играх. Но постепенно её дела и заботы обретали оттенки всё темнее, первые заказные убийства принесли за собой каменное лицо и опустошённый взгляд, что уж говорить о том, когда ей приходилось пытать или мучить других ради информации. Однако время шло и сейчас это уже не вызывает в ней потрясений, её сердце и душа будто бы закрылись от этого плотной шторой, не желая видеть, что творит тело под влиянием желаний.

Любая работа, забота, поступок – дают нам яркие ощущения лишь в начале, когда же мы день за днём делаем одно и тоже, каким бы ярким, ужасным, бесчеловечным это не было – оно всё равно становится обыденным. Мы привыкаем к этому, учимся жить, если не в состоянии изменить, а в девяноста процентов случаев мы не можем этого сделать. Таким образом и рождается халатность, жестокость и жажда всё новых ощущений, ради получения которых мы шагаем всё дальше и дальше, пока не сорвёмся в пропасть.

***

Линар кинул последний взгляд на окно, за которым уже стояли сумерки, он подошёл к зеркалу, поправляя свою одежду и тренируя статное выражение лица, однако от первой же гримасы рассмеялся и отрицательно покачал головой, подходя к маленькому чемодану, в который складывал вещи. Он решил не брать с собой много, лишь самое важное и необходимое для него, то, что будет напоминать ему о доме и заставлять улыбаться каждый день, даже когда будет тяжело.

Вдруг со стороны входа послышались крики, звук разбивающихся предметов и десятки тяжелых шагов. Мальчик свёл брови к переносице и медленно подошёл к окну, смотря что там происходит…люди или же маги, нельзя было понять точно, заходили в замок. На них пыталась напасть стража, выходили люди и охрана, но те сразу и без разбора убивали. Глаза ребёнка широко раскрылись, когда он посмотрел к воротам, которые были при входе…дорога была устелена кучей трупов, убивали без разбора, лежали и женщины, и дети, и старики, и мужчины, а их кровь окрашивала каменную кладку.

Им овладел страх, он сковал всё тело и не давал даже пошевелится, сердце заколотилось сильнее обычного, а конечности стали холодеть. К глазам подступили слёзы от того, что он видел за окном собственных покоев, он знал этих людей с самого детства, а сейчас их кто-то убил, просто взял и убил в его родном доме. Дверь открылась и он, словно вновь очнувшись, оглянулся, Элай быстро закрыл дверь и отойдя дальше наложил на неё защитное заклинание, которое блестящей пеленой окутывало их. После он повернулся к ученику, лицо мужчины выражало злость, он моментально подошёл к Линару, беря его за плечи и присаживаясь рядом, чтобы смотреть прямо в глаза.

– Сейчас нам нужно уходить, просто иди и не задавай вопросов, ты меня понял? – грозно спросил он, но мальчик вновь посмотрел на окно, гувернёр силой развернул лицо ребёнка к себе. – Им ты уже не поможешь, а вот себя ты спасти обязан. Живо за мной.

Он взял его за руку и подошёл к одной из больших картин, он произнёс что-то тихое и невнятное, из-за чего картина пропала и перед ними открылся проход. Элай схватил чемодан мальчика и поволок его за собой внутрь, картина вновь возникла за ними спустя несколько секунд. Они попали в узкое пространство, где гувернёр моментами касался стен, здесь пахло сыростью и гнилью, от чего страх и паника всё сильнее овладевали Линаром. Идя за мужчиной, он слышал, как по ту сторону стен кто-то разговаривал, шумел, кричал, умолял и звал на помощь. От этого дрожь всё больше пробирала сердце, в момент они остановились около тупика, Элай встал перед ним, шепча известные лишь ему заклинания.

Линар заметил же две дыры, чуть меньше размера человеческих глаз. Шагнув ближе, он оперся руками о стену, наблюдая за главным залом. В нём сидел Микл Гурше, словно царь, он сложил ноги на одни из стульев, а на другом расположился, отдавая приказы ещё нескольким солдатам.

– Вы нашли мальчишку? – строго спросил он.

– Никак нет, сэр, не можем сломать защиту его покоев, – ответили ему.

Брюнет оскалился и встал, подходя ближе к своему подчинённому, он приблизился ближе к его лицу, держа руки за спиной замком.

– Хочешь мне сказать, что магия двенадцатилетнего, почти мёртвого, ребёнка, сильнее чем пятерых моих солдат, Ялис? – сквозь зубы процедил он, не разрывая зрительного контакта.

– Мы не можем найти Гувернера, возможно, это он запечатал, – пытался оправдываться тот.

В секунду он начал задыхаться, а из его рта начала течь вода, сам же Гурше сделал пару шагов назад, наблюдая за тем, как тот терял последние остатки воздуха. Его трясло, он пытался ухватится за что-то, но это не получалось, в конечном итоге он рухнул на пол, обессиленный, уже мёртвый. Стоящие рядом мужчины с опаской посмотрели на труп своего бывшего сослуживца, а после опустили взгляды в пол.

– Привести родителей сейчас же, – крикнул он.

Брюнет медленно прошёлся по залу и пнул труп, которые лежал на полу, он кивнул рядом стоящему мужчине, чтобы тот убрал «мусор». После чего остался там совершенно один на несколько минут, всё это время с нескрываемым любопытством разглядывая интерьер и всевозможные предметы декора.

– Я королева! – строго сказал женский голос, а следом послышался пронзительный крик.

Линар вздрогнул, его захватила паника, а в глазах застыли слёзы, когда в главную залу ввели его родителей. Они были в ночных одеяниях, на запястьях красовались браслеты, которые не позволяли им применять силу, их насильно поставили на колени прямо перед Миклом, который с улыбкой на них взглянул.

– Где ваш сын? – строго спросил он.

Но они молчали, лишь смотрели не него с нескрываемой ненавистью и желанием уничтожить. Не долго думая он ударил Селевину по лицу, от чего она вскрикнула и пошатнулась, на щеке мгновенно появилась рана из которой показалась кровь. Он грубо схватил её за подбородок, сжимая его между пальцев.

– Отвечай, где мальчишка, сейчас же, – прокричал Гурше.

Король дёрнулся в попытке помочь жене, но его сразу же пронзила адская боль от удара по голове сзади. Микл ухмыльнулся, кивая своему солдату, а после вновь посмотрел в глаза королеве, она сохраняла каменное выражение лица.

– Если скажите мне, где его искать, так и быть, я убью сначала вас, а потом уже его, – предложил он. – Это ведь неправильно, когда ребёнок погибает раньше родители.

– Знал бы ты, где он, мы бы давно были мертвы, – спокойно ответила женщины. – Но ты словно пугливое животное, злишься и мечешься, потому что не получаешь желаемого.

Вновь удар, злость обуревала сильнее, усмешка испарилась с его лица и казалось, уже не вернётся до конца этого разговора. Она была права, он не знал, где мальчик и желал, как можно скорее его найти не дать добраться до Шиноу и занять престол, не для того, он убивал короля, чтобы промахнутся и упустить трон.

Мир вокруг мальчика, словно остановился, перед ним была лишь эта картина, как его родители, король и королева, стоят на коленях перед неизвестным, которого пустили в собственный дом. А он ничего не может сделать, никак помочь, он не должен себя выдать, чтобы у него был стимул оставлять их в живых. Детская наивность…крохи надежды, которые продолжают находится в сердце, даже когда свет, казалось бы, пропал.

– Вы тоже не знаете, где он, – парировал он. – Ты бы не была такой смелой Севелина, если бы обладала ценной для меня информацией, а это значит лишь то, что вы оба мне совершенно не нужны.

– Запомни одно, Микл Гурше, именно мой сын уничтожить тебя и заставить страдать за каждую отнятую жизнь, – только и успела сказать она.

Он мгновенно вытащил меч и головы обоих слетели с плеч, они медленно откатились к стене, а тела рухнули на землю обессиленные. Элай за долю секунды успел схватить Линара за спину и закрыть рот рукой, мальчик пытался кричать, слёзы градом полились из его глаз, а тело задрожало. Треу, словно под гипнозом, смотрел на головы своих родителей, которые лежали на полу, а их открытые глаза смотрели прямо на него.

Осознание тонкой нитью проникло в голову ребёнка, на его глазах погибли его родители, погибли защищая его. Эта картина…мгновение, когда головы слетели с плеч, хладнокровный взгляд матери, обессиленный отец – это всё было перед его глазами в тот момент, когда Элай прошёл с ним дальше и выволок к огромной яме. Крепко прижав мальчика к себе он шагнул в неё, Линар не понимал, что происходит, куда они падают, вокруг была лишь темнота, ветер завывал в ушах грустную мелодию, словно похоронный марш, будто бы тем самым выражал свои соболезнования маленькому мальчику.

Они приземлились на дне, ноги погрязли в воде по колено, Элай взял Линара, который будто находился в трансе от увиденного, и повёл вдоль некой пещеры. С потолка капала вода, а их шаги эхом раздавались вокруг, впереди была лишь темнота, ни грамма света, даже надежды на то, что они куда-то выйдут. Однако спустя час они подошли к витиеватой лестнице, вновь взяв мальчика под руку, гувернёр полез вверх, выбравшись на твёрдую мокрую землю. Он помог ребёнку встать на ноги и сам поправил одежду, оглядываясь вокруг, лишь лес и камни, а это значит, что они покинули окрестности замка.

– Что произошло, Элай? – голос был тихим, разочарованным.

Треу посмотрел на своего учителя, тот сжал зубы, с горечью наблюдая за ним, он видел Линара в слезах, в страхе, в ужасе, но никогда настолько уничтоженным. Сделав несколько шагов, он сел на корточки и прижал его ближе к себе, поглаживая по спине. И в этот момент он отдался эмоциям, детский плач наполнил окрестности, солёные слёзы потекли по щекам, а попытки связать хотя бы два слова заканчивались провалом. Тело содрогалось, а ноги, будто ватные, не хотели держать, разум мутнел и всё, что ему хотелось – это проснутся и понять, что это просто кошмарный сон.

– Микл убил короля, не своими руками, а через зелье, подсыпанное им в последний визит, – ответил мужчина, прижимая Линара ближе к себе. – Он хочет занять престол, а ты его единственная помеха, поэтому он желает убить тебя, как….

Гувернёр осёкся, смерть короля и королевы была для него не меньшим ударом, но он держался, старался держаться ради двенадцатилетнего мальчика, на глазах которого погибли родители и в руках которого теперь весь мир, если он доживёт до коронации.

– Как моих родителей, – всхлипывая, ответил он. – Я отомщу за них! Я не дам ему просто так ходить дальше!

Он попытался вырваться из рук, но Элай лишь сильнее держал его.

– Нет, Линар, – он отпрянул от мальчика, продолжая держать его за плечи и смотря в покрасневшее заплаканное лицо. – Не думай о том, как сделать ему больно. Думай о том, чего хотели бы от тебя твои родители. А их главным желанием было то, чтобы ты стал хорошим королём и уже с этого пьедестала заставил его ответить, Линар.

Но мальчик не желал этого слушать, обида, злость, новыми волнами накатывали на него, осознание потери родителей было для него сейчас слишком тяжелым, поэтому они сосредотачивался на боли, на злобе.

– Мёртвым ты ему ничего не сделаешь, поэтому, я тебя прошу, вспомни всё то, чему учила тебя мама, чему учил отец и сделай так, чтобы их смерть не была напрасна, – на одном дыхании сказал Элай, смотря в глаза ребёнка.

«Напрасна» – это слово эхом раздалось в голове принца, он понимал, что так нельзя этому произойти. Как сказал Элай «ты им уже не поможешь» и мальчик с горечью начинал понимать, что его злость сейчас ничего не изменит, не вернёт ему родителей и то, что ещё вчера он считал обыденностью. Его мир обрушился, засыпая его с головой осколками, не позволяя даже вздохнуть, лишь бороться…отец всегда учил бороться, пусть он этого и не увидит, но он хотел бы, чтобы тот им гордился.

– Что нужно делать? – спросил он.

Руками он вытер слёзы с щёк и застыл с хладнокровным выражением лица, заглушая собственные чувства, стараясь мыслить здраво, как его учили.

– Сейчас нам с тобой нужно добраться до причала, там найдём корабль и отправимся в Чадорск, как только там окажемся – тебя коронуют и ему достать тебя станет в разы сложнее, – проговорил гувернёр.

Линар кивнул. Они оба двинулись быстрыми шагами в указанном направлении, в головах их всё ещё звучали удары, крики, а перед глазами стояли трупы. Порой страшна не смерть, страшно остаться живым после бойни, когда все близкие и дорогие тебе люди мертвы, а ты выжил, единственный в мире случай, когда ты ощущаешь вину за то, что существуешь, имеешь возможность ходить, говорить, думать, рассуждать. Страдают не те, кто мёртв, а те, кто остаётся живым.

Кто-то старается после подобного насытить свой внутренний мир, доказать, как правило, самому себе, что он не просто так выжил, что он чего-то стоит. Другие же мучают себя, истязают, каждый день, будто циклом, возвращаясь к одним и тем же мыслям, это медленно начинает сводить с ума, зацикленность и не умение держать свои эмоции под контролем уничтожает нас, медленно и жестоко.

Иногда искренне кажется, что мы являемся персонажами чьей-то неуёмной фантазии, которая слишком разыгрывается время от времени, играя в известную лишь ей игру, по понятным лишь ей правилам. А мы просто пешки на этой шахматной доске, нас можно опустить ниже земли или возвысить выше облаков, с таким же успехом нам можно оставить жизнь или убить на месте. А зависит это лишь от воли случая, от нахождения в нужном месте, в нужное время, но кто знает, чем это в итоге завершится.

Когда они вошли в город, то сразу же пришлось спрятаться за одной из колон. Солдаты Гурше разгуливали по городу, запугивая окружающих и развешивая везде портреты Линара, они уже начинали искать его здесь, а это отрезало всё больше путей к выезду. Элай кивнул на одну из подворотен, насколько он помнил, она вела к причалу. Принц медленно пошёл за ним, они двигались перебежками от одного дома к другому, стараясь быть тише, чтобы их никто не заметил.