Марина Аромштам

ДРУГАЯ ДОРОГА

Серия «Время — детство!»

6+

В далёкие времена не было белых мышей и бультерьеров, да что там — даже книг не было. Только поэты и их песни. Но человеческая жизнь коротка, а память ещё короче — и песни забывались вместе с теми, кто их сочинил. Поэту Аяэлю стало жалко своих песен, которые умрут вместе с ним, и он отправился в дорогу — чтобы найти способ сделать слышимое зримым и передать свои песни другим людям. Марина Аромштам написала удивительную сказку о конечности творца и бессмертии его творений, о дружбе и ответственности, о том, как удушающе опасна скука и как легко сбиться с пути, даже если цели у тебя светлые и благородные. А художница Вера Коротаева нарисовала к сказке иллюстрации, и слышимое стало зримым, а написанное ожило — в алых бузинных бусах, синем пере Серой Сойки и морских коровах, которые плавали в те далёкие времена недалеко от берега и поедали водоросли.

1

Жил-был…

— Принц?

— Нет, не принц. Жил-был…

— Король?

— Нет, никакой не король. Не было тогда никаких королей. И тем более принцев.

И еще много чего тогда не было.

Компьютеров, планшетов, телефонов мобильных и немобильных — не было.

Телевизоров — не было.

Плееров — не было.

Холодильников — не было.

Электрических чайников — не было.

И вообще ничего электрического. Даже лампочек — и то не было.

Окон со стеклами — не было.

Автомобилей — не было. Мотоциклов — не было. Велосипедов — не было.

И детских колясок — не было.

Скейтбордов, роликов и коньков, горных лыж — тоже не было.

Еще не было белых крыс и породистых псов. Например, бультерьеров.

Да! Еще вот чего не было: не было книг! Не было никого, кто умел их писать. Потому что букв тоже не было.

Зато были морские коровы. Много-много морских коров. Они плавали в море, недалеко от берега, и поедали водоросли. Но мало кто о них знал.

А еще тогда были поэты. И про поэтов знали. Они не плавали в море, а жили среди людей.

Поэты сочиняли стихи: иногда — короткие, а иногда — длинные. Это могли быть целые захватывающие истории. Свои стихи и истории поэты пели людям.

Тогда истории было принято петь.

И жил в те давние времена поэт по имени Аяэль.

Когда над вершиной холма поднималось большое солнце, Аяэль пел песню новому дню. И все были уверены: солнце теперь подарит тепло и ласку, обогреет людей и животных. Когда спускалась ночь, Аяэль пел нежную песню земле, чтобы она отдохнула от дневной толкотни и возни. Когда на свет появлялся ребенок, Аяэль пел песню рождения: в песне ребенку дарилось имя, и это имя определяло его дальнейшую жизнь. А когда нападали враги, Аяэль пел песню отваги, вселяя ярость в сердца мужчин и стойкость в сердца женщин. А по праздникам Аяэль пел истории — о том, как однажды из глубины густой Тьмы пробился наружу Свет. Из Света и Тьмы большой небесный Паук соткал тело Земли. Как глаза, заблестели ее озера. Как волосы на голове, закудрявились рощи. А в дубравах и рощах, в глубинах вод, на вершинах скал завелись ее дети — разноцветные звери. Первые звери были добрыми и разумными. Когда Земля родила человека, они учили его лесным и водным законам, законам травы и ветра. И человек поначалу что-то запоминал. Но потом людей сделалось много. Они стали сильно шуметь. И быстро забыли то, что знали их древние предки. Из-за этого на земле…

В общем, много разных историй рассказывал Аяэль. И людям нравилось его слушать — даже если в песнях люди делали что-то неправильно. Тем, кто слушал, казалось, что все еще можно исправить.

Аяэля любили.

А Аяэль любил свои песни. Сильнее всего на свете.

Но однажды пришел Насмешник. Он склонил голову набок, как делают все насмешники, прищурился, внимательно посмотрел на поэта и сказал:

— Ха-ха-ха! Аяэль, ты ли это? Я тебя не узнал. Наверное, ты топтался возле Толстой Стряпухи, когда она пересыпала муку. — Насмешник обошел Аяэля слева направо, не сводя с него глаз. — А ну, потряси головой! Нет, это не мука, — Насмешник обошел Аяэля справа налево. — Ха, Аяэль, я понял: ты начинаешь седеть!

— Что поделать! — развел Аяэль руками.

— Ха! Так ты скоро состаришься! Аяэль — и старик!

— Да, — согласился с Насмешником Аяэль. А что еще он мог сделать?

А Насмешник нахмурился. Так делают все насмешники — сначала скажут «ха-ха», а потом возьмут и нахмурятся:

— Старики умирают. Известно тебе, Аяэль?

Аяэль это знал. Он много раз пел прощальные песни тем, чья земная жизнь кончилась.

— И что тогда станет с песнями? — спросил хмурый Насмешник.

— Ну… — сказал Аяэль.

Если честно, он растерялся.

— А я знаю, что с ними станет. Песни тоже умрут. В них слишком много слов. Их никто не запомнит. Правда, смешно?