– Ми-и-ила-а-а! – просительно произношу и сама поражаюсь, как звучит собственный голос, ощущая, что и взгляд у меня сейчас такой, что любой, самый черствый человек растает. Ну, кроме Адрианы, конечно, эту ничем не пронять. – Не издевайся.
– Ай, – махнула на меня рукой подруга. – Так даже неинтересно, ну да ладно, слушай: «Графине Селене Вигентонской!» – торжественно произнесла она и выжидающе посмотрела на меня: – Может, все-таки станцуешь разок? Нет? Ну, ладно, – с притворным вздохом она вновь посмотрела на листок: – Так… это потом… Ага, вот: