Давид долго-долго шагал по очень чистой и просторной дороге, которая, казалось, совершенно произвольно пересекала разные ландшафты, и там, где она упиралась в какое-нибудь водное пространство, перед ней оказывался мост. Совсем недавно он перешел по такому мосту, который соединял противоположные берега огромного озера. Давид даже пожалел, что не засек время , потраченное на преодоление моста, он никогда прежде не видел таких длинных мостов, да и к тому же через озеро. Со всех сторон его взору открывались разные картины, и все, что он видел, благоухало, сверкало чистотой, везде царил порядок и покой. Но что удивительно, это-то все его и беспокоило и вводило в транс. А само состояние от всего этого безумно злило Давида. Он уже начал жалеть о том, что не остановил никого из тех редких прохожих, что встречались ему на пути. Он только обращал внимание на то, как все без исключения шли , не смотря себе под ноги, а только прямо и с одинаковыми ангельскими улыбками. Ах да, видно это и помешало ему задавать им вопросы.

Но теперь назрел момент, когда медлить уже было невыносимо. Еще даже часа такого благолепия и покоя он уж точно не выдержит. Вот тут-то он и заметил мужика неопределенного возраста, сидящего на бугорке, заросшем густой свежей зеленью в метрах пяти от дороги в тени огромного дерева.

–День добрый!,– Давид постарался как можно вежливее потревожить отдых сидящего.

–Добрый! Может день, а может вечер, ну или ночь.

–Ну ночь точно не может быть, да и для вечера еще рановато, – не очень решительно возразил Давид. Начало его явно напрягло.

–Как скажешь, уважаемый. Значения это все равно не имеет. А ты наверное новенький в наших местах?

Спросил он это как-то совершенно безразлично. Давид даже не мог быть уверен, что этот человек задал вопрос. Это было скорее утверждение, вывернутое как-то вопросительно. И посему Давид молчал и ждал какого-нибудь продолжения. Но человек тоже молчал. Трудно было определить по его лицу его эмоции, казалось, их и вовсе не было.

Около дерева валялась огромная коряга, Давид присел на нее. И, поскольку сидящий в траве закрыл глаза и, возможно, задремал, он начал разглядывать странного мужчину.

Первое, что привлекло внимание Давида в его облике, были кисти рук. Они сейчас мирно покоились на коленях. Это были очень белые и нежные руки. Ему наверное что-то снилось, он то и дело ими подергивал и растопыривал пальцы в разные стороны. Давид вдруг вспомнил, что он однажды, засмотревшись на хорошенькую молодую мамашу с младенцем на руках, видел именно такие движения пальцев у спящего малыша. Давид тогда еще иронично сказал сам себе, что младенец пытается нащупать мир. Теперь с рук взгляд Давида перешел на лицо. Оно тоже вызвало интерес. Во-первых оно ужасно кого-то напоминало, а во-вторых снова эта нежная кожа, полное отсутствие морщин. А ведь человеку этому должно было быть немало лет, судя по всему, он здесь был старожил. Но развить эту мысль Давиду не удалось, объект его пристального внимания вдруг открыл глаза и хитро посмотрел на Давида.

–Меня многие спрашивали о моей коже. Но я и сам не знаю почему она такая.

–А много здесь народу живет?

–Нет!

–Ты ступай вперед, тогда нагонишь девушку. Она тоже вновь прибывшая. Шустрая такая, разговорчивая. Сказала, что по дороге еще до меня со всеми прохожими пообщалась. Так что тебе тоже будет рада, – сказав все это, он вновь закрыл глаза, и Давид опять обратил внимание на его руки с пальцами, перебирающими что-то невидимое.

Стоять и ждать нового пробуждения было бессмысленно. А вот ту девушку, и правда, стоило бы догнать. И Давид отправился в путь. Он шел быстро, погода была очень теплая, и при том, что не было ни малейшего ветерка, ему не становилось ни душно, ни жарко. В природе был полный комфорт, в теле тоже. Но все-таки почему-то раздражение не проходило. Он шел все время только прямо. А идти вправо или влево было и невозможно, Давид это уже давно заметил. Дорога была прямой и единственной, и куда бы ты не свернул, все равно оказывался на этой дороге. Поначалу Давиду это нравилось – сбиться с пути невозможно. Но теперь и это начинало раздражать. Ну а если хочется уйти с дороги и просто поплутать? Так нет! Изволь следовать вперед! Все эти мысли отвлекли его от стремления найти ту девушку. Он даже испугался, что пропустил ее. Но быстро успокоился, вспомнив о свойстве дороги.

Он брел и брел, и ни разу не встретил ни единого строения. Это тоже удивляло. Такие великолепные места, а никому не захотелось здесь построить дом? Это было странно. Так, рассуждая сам с собой, он неожиданно почти наткнулся на девушку, идущую перед ним. Вот и удача! Это, верно, она!

–Простите, задумался…

–Ой, как хорошо! А то я все иду и иду, и никак не дойду.

–А куда вы идете, можно поинтересоваться?

–Не знаю.

–А вы?

–Я только прибыл, но никак не пойму куда и зачем. Вот с одним старожилом пытался поговорить…, но он опять заснул.

–А, тот под деревом? Да, он не словоохотлив. Я сначала встречала людей, со всеми начинала заговаривать. Они все неохотно отвечали на мои вопросы. Но каждый, ответив, сразу же куда-то исчезал. А некоторые, завидя меня еще издалека, закрывали глаза и засыпали.

–Как это? Они тоже сидели вдоль дороги?

–Да нет же! Я же говорю, они шли мне навстречу!

–Ну а те, что засыпали, тоже что ли шли?!

–Вот именно! Продолжали идти!

–Чудеса-а…

–И не только это чудно, чудес здесь, по всей видимости, немало. Я успела узнать, что домов здесь вообще нет и не будет,– заметив округлившиеся от неожиданности глаза Давида, девушка пересказала ему все, что сумела выудить у не успевших вовремя заснуть пешеходов.

Как выяснилось, жилища здесь никогда не строились, они никому не нужны были. Когда она поинтересовалась о всех остальных нуждах людей, таких, как туалеты, душевые, кафе и всякое прочее, одни смотрели на нее с удивлением и молчали, другие именно на этих вопросах засыпали.

Они теперь шагали рядом друг с другом, молча, пытаясь объяснить себе, а потом и друг другу все эти странности.

Первым спохватился Давид. Он испугался, что они даже не познакомились. И он теперь точно понимал, что им нельзя потерять друг друга. Он поспешно представился и в ответ узнал, что его спутницу зовут Юна.

–Меня так все сокращенно зовут.

–А когда старой станешь, будут звать Стара?,– сострил Давид и сам же смутился от своей глупой шутки. Но Юна весело рассмеялась и пояснила:

–А ты почти попал! Мое полное имя Юнона, а с греческого это значит юная, вечно юная, представляешь!

–А ты сама откуда?

–Из России.

–Надо же. А ты говоришь по-русски сейчас?

–Ну да. Я вроде бы за пределы России и не выезжала.

–Странно… . А я русского вообще не знаю, а с тобой, как на родном, разговариваю.

–Ну не прибедняйся, отлично ты говоришь. А ты откуда, из Израиля что ли? Судя по имени…