Подсказок всегда было три – ранение, чудо, спасшее от смерти, потеря талисмана или бумага, на которой ты расписался в том, что за твою смерть никто не несет ответственности. Репортеры очень не любили подписывать такие бумаги. Они ведь были суеверны, и в этом письме от смерти, буквами прописавшей свои условия, видели очередную подсказку. У Наташи подсказок было уже две – ее ранило, и она подписала бумагу.
Прошедшие Афганистан, попав в Чечню, сразу чувствовали – война здесь пахнет по-другому. Она всегда пахнет гарью и трупами, страхом и смертельной опасностью. Но здесь этот запах был высоко концентрирован и отпугивал даже самых смелых. Наташа осталась на этой войне, потому что была новичком и еще не научилась различать запахи. Когда она уехала и вернулась, и так дважды, война начала ее лепить, как пластилиновую, как делала это со всеми военными репортерами. Она придала ей форму сосуда, а потом наполнила ее чужой болью, чужими страданиями, горем. Чужим – не ее, не Наташиным. Проверяла, сколько она вместит. Не лопнет ли? Наташа пока вмещала. Она подписала с войной договор во время третьей поездки.