Марика Макей
Воронье гнездо

© Марика Макей, текст, 2024

© ООО «РОСМЭН», 2024

В серии «КРИК ИЗ ПРОШЛОГО» вышли:

1. Воронье Гнездо

Глава 1
Преступление и наказание

Вам нравятся граффити? Мне – безумно! Я живу этим. Не понимаю, почему закон на стороне унылых, серых заборов и однообразных многоквартирных домов. Да, бывают и бездарные художники, и обычные гопники, рисующие половые органы на стенах или пишущие какие-то гнусности. Но, простите, я-то не такой. Я – лучший в своем деле. Я – Артос!

– Какого черта ты залез на мою половину?!

Моему возмущению не было предела. Тоха – мой друг – заляпал синим цветом слизня, которого я так тщательно выводил. Слизень, в яркой кепке, с толстой цепью на груди, состроил нахальное выражение лица. По-моему, остроумно! Эти граффити ясно дают понять, как я отношусь к рэпу.

– Не гони, Слав! Куда я напишу еще одну букву?

– Не тронь моего слизня!

От спора нас отвлекли мигалки полицейской машины и характерный звук сигнала клаксона. Мы с Тохой быстро похватали рюкзаки и кинулись бежать. Машина погналась за нами, фараоны что-то кричали по рации, а мы неслись на всех парах, изредка поглядывая друг на друга и обмениваясь смешками. Такая погоня происходила не впервые.

На самом деле на уличных художников обычно не обращают никакого внимания, в основном патрули вылавливают алкашей и наркоманов, балующихся спайсом и подобной дрянью, но после того случая, когда здание отдела полиции района покрылось шикарнейшими граффити, на нас ополчились.

– Разделяемся, Тох!

На перекрестке мы побежали в разные стороны. Я слышал, что машина остановилась, значит, один из мусоров вылез и начал преследование на своих двоих. Плохой ход, бегаю я отлично!

Я завернул в первый попавшийся переулок, потом еще в один и еще. Затем запрыгнул на мусорный бак и перемахнул через сетку-рабицу. Никто не сможет меня поймать! Только не великого Артоса!

Соскочив с сетки, я оглянулся назад – преследователь отстал. Я почувствовал, как внутри распространяется приятное чувство эйфории, и не смог сдержать ухмылки.

– Блюстители порядка, – еле слышно хмыкнул я. – Не на того напали!

Накинув на голову капюшон, который слетел во время погони, я не спеша побрел по переулку, но до ушей донесся свистящий звук тормозов. Полицейская машина перекрыла движение, в кровь снова ударил адреналин. Развернувшись, я помчался назад, но не тут-то было. Врезался во что-то, опрокинулся на асфальт, содрав кожу с локтей, – передо мной, тяжело дыша и испепеляя меня взглядом, стоял патрульный.

– Быть такого не может! – ошарашенно пробормотал я. – Попался, твою мать!

* * *

– Слав, это уже за пределом дозволенного!

Мама кричала по меньшей мере уже четверть часа, лицо у нее раскраснелось, волосы выбились из прически, а добрые глаза сейчас метали молнии.

– Отделение полиции! В таком-то возрасте! Ну надо же! – все больше распалялась она. – А ведь я говорила, что этим все кончится!

– Ма, – устало буркнул я, – ты так говоришь, будто я убил кого-то.

– Один из твоих дружков оказал сопротивление, брызнул сотруднику полиции в глаза краской из баллончика! Это, по-твоему, не начало деградации?

Тоху не поймали, сказала мама, он стойко отбился от блюстителей закона, а у меня выяснить ничего не удалось. Я заявил, что любой человек мог стоять рядом и делать граффити, знать его я не обязан. Моими показаниями остались недовольны; правоохранительные органы, как мне показалось, заточили на меня зуб. Благо у отца имелись связи, меня отпустили, даже не заводя дело, а это не так-то просто устроить, если уже составлен протокол и ты сидишь в отделении полиции.

Кстати, об отце…

– Артем! – взвизгнула мама, обращаясь к нему. – Почему ты молчишь?! Я что, так и буду одна воспитывать нашего непутевого сына?

Папа сидел, сложив руки на груди, и внимательно наблюдал, как мама активно жестикулирует в попытке что-то объяснить, а я делаю вид, что мне по барабану. Отец вообще личность непредсказуемая, и подобное его поведение мне не понравилось. Я насторожился.

– Я ждал, пока прекратится истерика, – спокойно отозвался папа. – Если ты закончила, дорогая, значит, могу начать я?

– Уж будь любезен! – Мама шлепнула меня полотенцем, которое все это время не выпускала из рук, и удалилась на кухню.

– Скажи мне, сын, – покашляв, начал папа, – граффити на стенах отделения полиции, надпись «Артос рулит!» – твоих рук дело?

– Я что, по-твоему, единственный художник в городе?

Почему он начал разговор именно с этого вопроса? Я точно знал, что с той стороны здания полиции не велось видеонаблюдение, свидетелей тоже быть не могло, Тоха замел все следы…

– Конечно нет, – улыбнулся он. – Но конспиратор из тебя никудышный.

Я нахмурился, чувствуя, как вздыбились на затылке мелкие волоски. От волнения скрутило живот. Свой организм я знал хорошо – такой спазм, своего рода интуиция, говорил о том, что ничего хорошего меня, похоже, не ждет…

– Никудышный конспиратор?

– Именно, – кивнул отец. – Это ж надо оставить в граффити имя, которым ты подписываешься в Сети. Верх идиотизма.

Я, не моргая, уставился на отца. Внутри разрасталось чувство стыда и страха. Отца я не боялся, но уважал. Его гнев всегда выливался в нечто поучительное, но до жути неприятное. И как раз это меня и страшило. Он мог придумать невообразимое наказание. Фантазии ему было не занимать…

Однажды я разбил вазу в доме маминой двоюродной сестры и свалил вину на мелкого брата, толком еще не умеющего говорить. Но папа узнал правду, и мне пришлось три месяца ходить на курсы лепки из глины, пока я не смог сделать максимально похожую вазу. Но наказание я понес не из-за того, что разбил дорогую для тети вещицу, а потому, что соврал. Поэтому мне еще пришлось какое-то время вымаливать прощение у годовалого Степки. Что может быть унизительнее?

– Эм-м… – Я не знал, с чего начать, но хотелось как-то выкрутиться, показать, что мне жаль. – Да уж, верх идиотизма, это точно… Ну раз уж меня отпустили, значит, дело замяли?

– Конечно.

– Фух! А я уж было решил…

– Слав, – деловито пробасил папа, перебивая меня, – ты же не думаешь, что подобное поведение сойдет тебе с рук?

Ох как же мне не нравился его тон! Ох не нравился!

– Меня бы это устроило.

– У меня есть идея, как преподать тебе урок, – уже не слушая меня, продолжил папа. – Наказания тебе не избежать. Возможно, это звучит немного нелепо…

– Звучит устрашающе! – перебил я.

– Именно так, – нисколько не смутившись, согласился отец. – Ты отправишься в ссылку.

– Исправительное учреждение? – с ужасом спросил я.

– Лучше. – Папа встал и убрал руки за спину. – Все лето ты проведешь вместе с бабушкой. Завтра ты отправляешься в Воронье Гнездо.

– Все лето?! – ахнул я. – В Вороньем Гнезде? Такое наказание подошло бы, только если бы я убил кого-то!

Губы отца изогнулись в довольной улыбке. Ссылка – как же он правильно подобрал определение поездке в деревню Воронье Гнездо!

– Не утрируй, сын, – отозвался папа. – Вам с бабушкой давно пора наладить отношения… Эта поездка пойдет тебе на пользу.

– Твою ж мать! – невольно вырвалось у меня. – Только не это!

– Собирай чемодан, – вынес окончательный приговор отец. – И кстати, – добавил он, вставая и поправляя галстук-бабочку, – не выражайся при моей матери, она этого не любит…