– Матушка, вы хотите от меня избавиться? – с порога спросила я, едва распахнула дверь. Торопилась, чтобы уж точно не передумать.

Матушка отложила вышивание, выпрямилась в кресле и лишь потом развернулась в мою сторону. Взгляд ее светло-голубых глаз не предвещал ничего хорошего. Трусость, с которой боролась по пути, враз вернулась ко мне. Леди Делила и в хорошем-то расположении духа незнакомым людям внушала опасения. А уж сейчас и подавно могла довести до нервного срыва. Но и я сдаваться не собиралась, поскольку на кону стояла моя судьба.

– Это что еще за вопросы, Мария? Как ты вообще посмела нарушить мое послеполуденное уединение?!

– Это вызвано необходимостью, – пробормотала я, все сильнее тушуясь под ее немигающим взглядом. Но и отступать не планировала, стояла, словно приросла к полу.

– Подойди и присядь, – указала матушка на кресло напротив.

Я безропотно подчинилась. Раз уж сунула голову в петлю, так теперь ничего не остается, как терпеть, пока она затягивается. Разве что, произойдет какое-нибудь чудо…

– А теперь говори! – велела леди. – Только так, как подобает вести себя покорной дочери по отношению к матери.

Собственно, я уже все сказала. Меня действительно больше всего волновал вопрос, почему матушка хочет от меня избавиться. Сегодня за ленчем, на котором присутствовали только члены нашей небольшой семьи, а именно, матушка, я и моя старшая сестра Реджина, леди Делила будничным тоном сообщила, что нашла для меня работу вдали от дома. Надо ли говорить о том, что аппетит мой сразу же испарился, а перечить матушке я не рискнула. Но и она в подробности не вдавалась, поведав лишь, что отъезд мой назначен на послезавтра, а еще через три дня я обязана приступить к должности гувернантки пятилетней девочки – дочери какого-то аристократа.

– Матушка! Почему я?.. – если бы я рискнула пошевелиться под ее пристальным взглядом, то сложила бы руки в молитвенном жесте. Но мне велено было сидеть с прямой спиной, и руки мои были сложены на коленях, как и подобает благовоспитанной девице. – Почему не Реджина? Она ведь старшая?

Леди Делила встала с кресла и отошла к окну. Я поняла, что меня ждет отповедь – матушка всегда прерывала зрительный контакт, когда хотела кого-то отчитать особо сурово.

– Мария, ты же понимаешь, что задаешь вопросы, на которые я могу не отвечать, – зазвучал ее металлический голос. – Но я отвечу, конечно же, из любви к тебе. И только потому, что впереди тебя ждет новая жизнь. Кроме того, так случилось, что ты будешь находиться вдали от родного поместья… – она ненадолго замолчала, и я воочию увидела, как она сцепила руки в замок перед собой. – Я увидела объявление о работе гувернанткой в вечернем вестнике. Сразу же подумала, что эта должность отлично подойдет тебе. Ты скромная, в меру умная, воспитанная и должна любить детей.

Матушка сделала упор на слове «должна». А я невольно призадумалась. С чего она взяла, что я должна любить детей, если их не было в моем окружении от слова «совсем»? Сама я понятия не имела, как отношусь к этим капризным созданиям. Да-да, именно капризным. Именно таким рисовало детей мое воображение.

– Вскоре я написала герцогу Хопсу. Предложила тебя в гувернантки его дочери. И вот вчера я получила положительный ответ. Тебя ждут в замке. И, чтоб ты знала, моя дорогая, герцог назначил тебе более чем приличное жалование, две трети которого, конечно же, будут переводиться сюда. Но и той трети, что будет оставаться тебе, с лихвой хватит на все нужды молодой и не капризной девушки. Что еще ты хочешь узнать?

Она повернулась ко мне, и я не успела спрятать удивление вкупе с раздражением.

– Что еще, Мария?! – повысила голос леди Делила.

– Вы так и не ответили на мой вопрос, – пробормотала я, рассматривая свои слегка подрагивающие руки. – Почему я?

– Но это же очевидно! – она вернулась к креслу и царственно опустилась в него, расправив подол платья. – Реджина получила отличное образование. Она дипломированный маг в дипломатической области. Работает в Доме юстиции…

– А я?.. – не выдержала и, поправ все правила приличия, перебила я.

– А что ты? – вновь окунулась я в голубой холод матушкиных глаз.

– Я же учусь в академии. Еще два года, и я тоже буду дипломированным магом.

– Дорогая, не смеши мои оборки, – усмехнулась леди Делила одними губами. – Бытовой маг! К тому же, очень слабый. Что ты будешь уметь такого, с чем не справилась бы я, без специального образования?

На это мне ответить было нечего. Матушка права, и маг из меня никудышный. Я и в академию-то поступила только благодаря усидчивости и старательности. Да и оценки мне рисовали за это же, а не за звезды с небес. Но это не отменяло моего права на нормальную жизнь, которую выберу сама. Я уже подумывала о будущей работе, кем бы хотела быть. Мечтала накопить денег года за два и открыть собственный цветочный магазинчик или лавку, на крайний случай. Там бы я продавала букетики влюбленным со всякими магическими сюрпризами. Мелочь, но приятно.

– Матушка! Умоляю вас, не отправляйте меня из дома! Я хочу закончить академию и получить диплом. А потом устроиться на работу. Мы же не нуждаемся. Папенькиных денег…

– Ни слова о деньгах! – прикрикнула леди Делила, что позволяла себе крайне редко. – Ваш папенька умер и оставил нас практически без средств к существованию. Те крохи, что имелись, уже иссякли. И теперь каждая из нас должна подумать, как прокормить семью. Я очень надеюсь, что Реджина будет хорошо зарабатывать в Доме юстиции. А ты… ты тоже внесешь свою лепту и не позволишь злым языкам трепать старейшее имя Свейнов.

Я поняла, что разговор окончен, когда матушка вернулась к вышиванию, перестав обращать на меня внимание. Да и что я еще могла сказать? Как переубедить ее? Если леди Делила принимала решение, то ему обязаны были следовать все. Так было и при жизни папеньки, который оставил нас три года назад.

– Мария! – остановил меня голос матушки возле самых дверей. – Продумай как следует, что ты возьмешь с собой. Там, куда ты едешь, климат очень суровый, не в пример нашему.

А куда я, собственно, еду? Об этом я спросить не догадалась, а сейчас уже время было упущено. Да и какая теперь разница, если ничего нельзя изменить. Как не подчиниться воле леди Делилы, так и позволить роду Свейнов влачить жалкое состояние я не могла. А это значило, что путь мне один – к какому-то герцогу, кажется, Хопсу и к его малолетней дочери.

***

Два дня пролетели как один миг. Пара не самых больших саквояжа с моими вещами, а теперь и жизнью, что оставалась за плечами, стояли возле парадных дверей и ждали, когда я попрощаюсь с матушкой и Реджиной. За дверью дожидался дилижанс, о котором матушка позаботилась заранее, и который должен был отвезти меня на железнодорожную станцию.

– Удачи! Береги себя там… – прижалась сестра к моей щеке и прошептала на ухо.

– Мария, помни, что превыше всего честь семьи. Постарайся ее не опорочить, – проговорила матушка, а потом и вовсе неуклюже клюнула меня в щеку. В какой-то момент мне вдруг показалось, что в уголке ее глаза блеснула слеза. Но даже если и так, то она быстро с собой справилась. Плачущей леди Делилу не видел никто и никогда.

Я выглянула в окно дилижанса, провожая взглядом небольшой, но уютный особняк, где прошли мои детство и юность. Как скоро я вернусь сюда? И вернусь ли вообще?

С академией я вопрос урегулировала. Ректор даже посочувствовал мне, когда узнал, что бросить учебу вынуждают семейные обстоятельства, и обещал, что если я вернусь не позднее чем через пять лет, то он меня восстановит на третий курс. И я ему была благодарна. В эти два дня я была рада любому доброму слову. А неизвестность, что ждала меня впереди, пугала без меры.

Почти сутки мне предстояло добираться до портового города и еще двое суток плыть на пассажирском судне до самого северного города страны под названием Уокс. В народе его еще называли городом вечных туманов, которые и стали нашими спутниками всю вторую половину путешествия по Серебряному морю. Как лоцман находил дорогу в этой плотной завесе, ума не прилагала. И даже обрадовалась, когда судно причалило к пирсу, и я смогла по шаткому трапу спуститься на хоть и мокрую, но твердую землю.

После морского путешествия меня изрядно пошатывало. Кроме того, в Уоксе было гораздо холоднее, чем в моем родном городе. С моря дул ледяной ветер, а туман постепенно превращался в мелкую изморось. Меховую накидку я не догадалась достать из саквояжа и изрядно промерзла на пристани, когда услышала окрик: «Мисс Свейн!..» Когда окрик повторился, я разглядела в нескольких шагах о себя долговязого и худого старика в длинном плаще. Он крутил головой по сторонам и заметно волновался. Тут и до меня дошло, что за мной прислали провожатого, который понятия не имеет, как я выгляжу. Стоило поспешить и избавить его от беспокойства.

– Должно быть, вам нужна я, – помахала я старичку рукой и приветливо улыбнулась. Надеялась, что приветливо, потому что к тому моменту ног не чувствовала от холода, и зуб на зуб не попадал.

– Мисс Свейн! – бросился он ко мне. – Наконец-то я вас нашел! Я тут с утра самого и думал, что вы прибудете на первом судне…

Он не по возрасту бодро подхватил мои саквояжи и рванул вперед, только я его и видела. От неожиданности я даже не сразу сообразила, что нужно следовать за ним, если не хочу снова затеряться.

Вскоре старичок остановился возле черной кареты, загрузил в нее мой багаж и распахнул дверцу.

– Прошу, мисс Свейн, – склонился он.

– Мария. Меня зовут Мария, – смущенно пробормотала я. Не привыкла к подобному подобострастию.

– А я Сэмюэль, – расплылся в щербатой улыбке дедок. – Можно просто дядюшка Сэм.

– Приятно познакомиться!

Старичок мне определенно нравился. Была в нем какая-то простота, граничащая с наивностью. А еще подслеповатые глаза смотрели очень по-доброму. Славный старичок, одним словом.

Карета плавно тронулась по залитым дождем улицам, но в тумане я толком и рассмотреть-то ничего не могла. Мой провожатый ехал на облучке и управлял лошадью. Поинтересоваться, далеко ли нам ехать, я теперь уже не могла.

Как выяснилось через какое-то время, путь нам предстоял не близкий. Мы миновали город и выехали за городскую стену. Дальше простирался пустырь, рассеченный узкой грунтовой дорогой, за которой начинался лес. После леса снова шло поле, а за ним вырастали исполинские горы, вершины которых терялись гораздо выше, чем заканчивался туман. Какое-то время мы ехали вдоль подножья гор, пока не достигли длинного туннеля. Я прислушивалась к гулкому эху колес, пока двигались по туннелю, и размышляла, куда же меня занесло, и где закончится мое путешествие.