Глава 1
Черный язык, или Новогодний сюрприз под фатой

Последний понедельник года случился нудным и тягостным. Во всех коллективах уже вовсю царила предпраздничная суета. Начальники, как гусаки, клином потянулись на заграничные юга, пить шампанское под пальмами, а простые сотрудники хлопотали возле казенных елочек, в предчувствии грандиозных вечеринок бегали по парикмахерским, по магазинам и впрок запасались спиртным. Работой грезили только совсем закостенелые и бесчувственные единицы.

Как ни горько признавать, но Александр Сергеевич Петин был именно такой единицей.

– Нет, ну объясните мне! Что же у нее за белье такое, у этой Коневой И.Т., если его воруют по три раза на неделе?! – нервничал он, бросая гневные взгляды на двух своих сотрудниц.

Изначально его частное детективное агентство предполагалось заполнить молодыми поджарыми сыскарями, которые по одному лишь взгляду вычисляют убийц и ловят их буквально косяками, как рыбаки мойву. Однако со штатом не заладилось – не держались талантливые сыщики на мизерной зарплате. Да и с интересными, загадочными делами никто сюда не торопился. Клиентов не было. Александр Сергеевич даже подумывал, может, это из-за названия агентства? Свое детище Петин назвал в честь родного города, из которого приехал сюда уже около двадцати лет назад. Агентство называлось тепло и по-домашнему – «Тюмень». Правда, красноярские патриоты вероломно поменяли букву на вывеске, и теперь детективная контора называлась не так звучно – «Тюлень». И сколько Петин ни менял букву, на вывеске каждое утро опять красовалось название толстокожего животного. Вероятно, это отпугивало и посетителей, и ценных работников. За столом в кабинете сидели только две сухонькие дамы, которые старательно претендовали на звание львиц российского сыска. Перед ними-то и скакал сейчас возмущенный Александр Сергеевич, пытаясь повергнуть дам в трепет.

– Я попрошу сосредоточиться и подумать! Итак! Мы имеем белье! Его воруют, а несчастная потерпевшая Конева несется к нам за помощью! И прошу заметить, уважаемые коллеги, она платит! А мы ей еще ни разу этого белья не вернули!

Уважаемые коллеги – две тщедушные дамы бодрого пенсионного возраста, – Василиса Олеговна Курицына и Людмила Ефимовна Петухова, изо всех сил пытались сохранить на лицах сосредоточенность. У Василисы получалось лучше, потому что она с самого начала не собиралась думать о каких-то там коневских тряпках, а вовсю строила глазки начальнику и придумывала, как бы половчее напроситься к нему домой на новогодний огонек. Ей верилось, что у них зачинается бурный производственный роман. Иначе зачем она напяливала на себя капроновые чулки в сеточку, когда на дворе минус двадцать четыре?! У Люси никакого праздничного стимула не имелось, и потому она бесстыдно клевала носом аккурат прямо в пепельницу Александра Сергеевича.

– Я таки просто не представляю, где нам искать преступника! – метался по кабинету тот, широко размахивая длинными руками. – Все же Конева – наш постоянный клиент, и мы обязаны… Давайте думать логически. Вот вы, Василиса Олеговна, представьте, что у вас регулярно крадут с веревки нижнее белье…

Василиса Олеговна примерно сложила губки пупочкой, поправила жиденький пучок локонов и благочестиво кивнула.

– И на кого вы, Васи… Людмила Ефимовна! Чего вас так разобрало? По-моему, мы разбираем серьезнейшее дело! Прекратите трястись от смеха и давайте рассуждать!

Начальник уставился на Люсю и затрепетал ноздрями. Та самоотверженно пыталась справиться с весельем – зажимала рот ладошкой, но смех выходил носом каким-то непотребным хрюканьем, и все это в самый разгар совещания!

– Простите, – мгновенно посерьезнела Люся. – Я, кажется, пока не могу рассуждать. Я еще не сумела представить, что кто-то позарится на Васины… И вообще! На кой черт Васенька, пардон, свои панталоны на улицу сушить потащит?

Петин учуял свежую мысль, и потому рот его открылся, а по лбу в изумлении заскакали брови. Он кошкой кинулся в свое кресло, опрокинулся в него всем длинным телом, ухватил себя за подбородок и загнусавил:

– А это идея! И ведь правда – зачем она его снова и снова вывешивает в этот двор? А на балконе оно что – не высыхает? Василиса Олеговна?! У вас сохнет?

– Сохнет, – все так же прилежно поправляла пучок кудряшек Василиса. – Я вот, например, свое… кружевное французское белье всегда только на балконе сушу. Дома ведь тоже, знаете… один раз оставила, так его собака сожрала. С этим бельем такая морока, особенно если дорогое, и вообще…

– Так вот! – шлепнул о стол серой папкой начальник, на полуслове оборвав басни Василисы о Франции. – Это дело с барахлом… с тряпками… с бижу… о черт! С бельем этим!!. Конечно, дело серьезное, но… я доверяю его вам! А у меня тут еще кое-какие бумажки накопились, да к тому же…

Чего там говорить, Александр Сергеевич давно мечтал о красивом, запутанном деле, о котором можно будет рассказать внукам и прославиться на местном телевидении, а с этими, пардон, рейтузами какая может быть слава?

– Ой! – вдруг резво подскочила Люся. – А ведь я не могу! Нет, ну правда, я понимаю: дело Коневой жутко заковыристое, преступник просто-таки коварно раздевает даму, срывает одежды с веревок, и нет ему пощады! Но я его искать никак не могу, вы же знаете, у меня дочь наконец решила замуж выйти официально, свадьба у нее! И мне просто никак… я должна взять отпуск за свой счет! Прям так жалко, так жалко, дело-то какое интересное… Кстати, Александр Сергеевич, во всех законах написано – на свадьбу надо дать не меньше трех дней.

– Куда?! – рявкнула Василиса, забыв красиво поставить голос. – Это если у тебя свадьба, тебе обязаны дать, а если у дочери, то ничего не полагается!

Люся вяло вздохнула и взглянула на подругу измученно и устало:

– Васенька, ты что, не знаешь Ольгу? Я ее буквально должна водить за руку, чтобы она не передумала и до загса не удрала опять в какую-нибудь Канаду.

– У нее же свадьба еще через месяц с лишним!

– Спасибо, родная, – мило улыбнулась Люся и тут же обернулась к Петину. – Значит, Александр Сергеевич, мне отпуск нужен на два месяца.

– Позвольте, но…

– Нет-нет, зарплату начислять не нужно, – замахала ручкой Люся и заторопилась из кабинета.

Василиса в гневе прищурила глаза и испепелила взглядом закрывшуюся дверь. Начальник сурово крякнул, поковырял длинным пальцем ухо и еще более официально обратился к Василисе:

– Итак, продолжаем. Значит, послушайте…

– Нет уж, это вы меня послушайте… – плюнула на погибающий роман Василиса.

Она шла домой, сурово сдвинув брови, и кипела от возмущения. Конечно, если бы не ее пылкие чувства к этому сухарю, она и неделю бы не продержалась в таком унылом месте. А ведь как звучно называется – частное разыскное агентство! Фи! Да они с Люсей без всяких агентств такие дела раскручивали – не чета этим свистнутым лифчикам! Они таких мудреных убийц отыскивали, что даже Пашка – взрослый сын Василисы, который работает в милиции, даже он за голову хватался! И сам Александр Сергеевич подруг уговорил идти к нему работать, после того как они запутанное преступление быстрее его раскрыли! А теперь – белье Коневой! Да они с Люсей уже две недели назад все выяснили: эта Конева – бывшая теща Александра Сергеевича, он с ее дочерью еще в прошлом веке разошелся, а тещенька не знает, как ему насолить, вот и носится со своим тряпьем. Ничего приличнее придумать не могла, прямо совсем у женщины с фантазией катастрофа. Только Петин в это верить никак не хочет. Ну да с ним понятно, но вот Люся! Такого предательства с ее стороны Василиса не ждала. Нет, у нее и в самом деле Ольга выходит замуж, но ведь это еще не повод вот так бросать верную подругу в каком-то агентстве! Между прочим, Василиса, конечно, приглашена на торжество, и ей тоже надо сбегать в парикмахерскую, в магазин, выбрать себе наряд и даже, может быть, новую косметику! Вон сколько сейчас развелось недорогой продукции, просто вся кожа чешется от нетерпения! А Люся…

Василиса даже в магазин не стала заходить, хотя сегодня была ее очередь покупать продукты. Они давным-давно уже проживали с Люсей в квартире Василисы Олеговны, а свободную квартиру Петуховой сдавали в аренду. Ели вместе, вместе воспитывали избалованного кота Финли и черного терьера Малыша, вместе платили за всякие там коммунальные услуги и даже с тремя внучками Василисы возились вдвоем. А вот сегодня Люсенька раз – и бросила свою подругу с этим треклятым бельем!

– Сейчас, сейчас открою! Васенька, это ты? – как ни в чем не бывало пищала Люся за дверью, пока Василиса Олеговна злобно долбилась кулаком. – Ой, а я думала, ты еще работать будешь…

Василиса скинула сапоги, шапочку, плюхнула на руки подруги шубу и легкомысленно отмахнулась:

– А чего мне работать… Я уговорила Петина, чтобы он на тебя это дело повесил. Ну, я имею в виду Коневу с ее ветошью.

– Позво-о-оль! Почему это опять на меня?! – вытаращив глаза, в ужасе прошипела Люся. – Я так хорошо придумала! Да мне и некогда… у меня же… мне надо готовиться… я не могу, лучше ты сама!

Люся просто задохнулась от возмущения, однако у Василисы имелись более веские аргументы в свою пользу.

– Люся! Нужны деньги, и поэтому мне предстоит настоящая работа, а не эта… лошадиную сбрую разыскивать, – сурово выдохнула она. И уже совсем свирепо добавила: – Для тебя, Люся, деньги!

Людмила Ефимовна проглотила приготовленную тираду, и в груди у нее трепыхнулось недоброе предчувствие.

– Вася, зачем тебе для меня деньги? – с тревогой заглянула она в глаза подруге. – У меня что-то случилось?

– На свадьбу Ольге…

Василиса уселась на диван и тоскливо уставилась в угол, где бодро барахтался паук, решивший перезимовать в благоустроенной квартире. Паука давно надо было изгнать веником, но Василиса боялась всяких насекомых, а Люся просто не могла достать его из-за своего маленького роста. И по молчаливому согласию было решено считать, что паука не существует вовсе, авось летом и сам на природу переберется.

– Вася, – еще трепетнее спросила Люся, присаживаясь рядом, – а для чего мне деньги на свадьбу?

Василиса взглянула на подругу, молча прижала ее голову к своей тощей груди и, словно мать дочери, сказала:

– Люсенька, ну вспомни, в чем ты собиралась идти на свадьбу к единственному ребенку. Только не говори, что ты хочешь напялить этот пошлый розовый костюм в диких рюшах! Я тебя умоляю, не напоминай мне этот кошмар, эту вульгарную пижаму! Ты же не совсем шизофреничка, чтобы вырядиться в него на бракосочетание Ольги! Так и знай, если его нацепишь, я просто не пойду на свадьбу. Была нужда позориться с тобой!

Люся поперхнулась и обиженно заморгала. Именно в розовый костюм она и собиралась вырядиться. Мало того, они вместе с Василисой выбирали его в дорогущем магазине, перемерили кучу тряпья, и только по настоятельному требованию подруги Люся отважилась купить этот брючный костюм, потому что стоил он как раз две их пенсии. Тогда Василиса от умиления закатывала глаза, хваталась за сердце и постоянно приговаривала: «Девочка! Просто девочка! Он тебя молодит так, будто ты только вчера из роддома! Если его не купишь, я на свадьбу не пойду, так и знай!». И вот теперь опять «Не пойду»?

– Ну что ты вытаращилась на меня, горе мое? – начала нервничать Василиса. – Да! Это я предложила тебе его купить, но ведь это было месяц назад! Посмотри в окно – теперь в таких костюмах весь город ходит!

– А я думала, люди в шубах ходят, – пробормотала Люся. – Сейчас же декабрь…

– А под шубы ты не заглядывала? А я вот не поленилась – заглянула! Все в таких костюмах! Прям неудобно за тебя, в самом деле! Будешь как яйцо в ячейке – десятками в ряд!

В действительности вовсе не это тревожило Василису Олеговну. По своей, нет, не халатности, а излишней расторопности она решила новенький костюм оросить антистатиком, чтобы не лип к телу. Ну, конечно, она его в тот момент примеряла, и Люси не было дома. А костюмчик, мало того, что был нещадно ей коротковат, так еще и лип ко всем частям тела. Василиса и решила сделать доброе дело – побрызгать его «Ланой». Однако ей под руку подвернулся не тот баллончик. Ну, и разве Василиса виновата, что это оказалась краска для меха? Конечно, потом срочно пришлось стирать, отпаривать, стало еще хуже… Короче, чего там говорить, вон он, тот костюмчик, в диване лежит, не дай бог Люся увидит, так завопи-и-ит… Нет, никто не спорит, людям свойственно громко возмущаться, даже иногда полезно, Василиса, например, всегда так делает. Но вот всем можно, а Люсе категорически запрещено! Отчего-то на ее крик всегда все напасти слетаются. Василиса Олеговна не очень-то верила в приметы, но уж если Люся орет, так это даже не примета, это вполне реальное штормовое предупреждение. И ведь какие неприятности! Ладно бы там саму Люсеньку с аппендицитом прихватило или блохи у Финли обнаружились, это еще как-то можно пережить, но ведь такое наваливается, даже вспомнить страшно!.. Поэтому Василиса уже который день прячет в диване останки роскошного костюма и просто ума не приложит, как же сообщить об этом подруге, чтобы она не заверещала, словно сигнализация.

Однако Люся, видимо, обладала даром экстрасенса, потому что вдруг задергала ноздрями, вытаращила глаза и, сдерживаясь из последних сил, отрывисто спросила:

– Где – мой – костюм?

– Ой, ну прямо тебе на ночь глядя только костюма не хватает! – попыталась увильнуть Василиса и опасливо похлопала подружку по плечу. – Да и что там за костюмчик-то! Фи, пижама… Люся! Люся, не вздумай орать!!

– Признавайся! Где костюм?! Ты его постирала вместе со своими носками?! Или изрезала себе на банты?!! Отдавай пижаму!!! Я на нее такую прорву денег угрохала… Где ты ее схоронила?!!

Василиса прочно уцепилась за диван и только испуганно мотала головой. Но Люсю уже невозможно было остановить. Она ухватилась за шею спутницы жизни и с силой стала мотать ее в разные стороны, так что голова несчастной Василисы болталась, как воздушный шарик, при этом хлипенькая Люся вопила прямо-таки раненым слоном:

– Отдай костюм, скверная баба-а-а!!!! Мне на сва-а-адьбу идти не в че-е-е-ем!!!

– Лю-лю-лю-ся-ся-ся… де-де-держи-жи себя-бя в ру-руках, – клацала зубами Василиса. В какой-то момент ей удалось отцепиться от взбешенной подруги, она отскочила за кресло и там уже дала волю легким: – Люди добрые!!! Вы на нее посмотрите!!. Господи, и откуда в тебе силы-то столько?.. Э-эй! Соседи!! Я еще раз повторяю!!! Люди добрые!!! Вы посмотрите на эту мещанку!!! Из-за какой-то тряпки она чуть не угробила единственного порядочного человека – меня!!.

Для верности Василиса долбанула в стену и рыкнула:

– Танька!! Спишь, что ли?!! Кому я тут ору?!. Я говорю – посмотри на свою соседку Люсеньку!! Ишь как разоралась из-за куска тряпки!

– Да я!..

– Ладно, из-за двух кусков! – не давала вставить ей слова Василиса. – И все равно! Чего орать?! Ты что – вчера родилась? Не знаешь, что тебе вообще рот нельзя раскрывать?! Ты забыла, как мы потом мучаемся?! А у тебя еще и дочкина свадьба на носу!

– И что же теперь…

– Молчи, злодейка!! – распалялась Василиса. – Хочешь собственной дочери неприятности накликать?! Хочешь-хочешь! Я слышала, как ты только что орала! И ведь еще и душить меня кинулась, а у меня и так шейка тоненькая! Чуть голова не отломилась! Нет, ну надо же до такого дойти!..

Люся и сама знала, что кричать ей нельзя. А она взяла и разоралась. Да еще и на Ваську кинулась. Нет, той давно пора шею открутить за такие художества, но ведь можно было молча… Теперь вот сиди и думай – с какой стороны беды ждать…

Люся так расстроилась из-за костюма, из-за себя, что уткнулась в диван и разревелась громко, от души, с подвываниями.

К ней тут же подбежал здоровенный черный терьер, завертел обрубком хвоста и, как умел, принялся утешать – то есть лизать хозяйку везде, где достанет язык.

– Люся, ты не печалься, – присела рядом Василиса. – Ну, угробила я твой наряд…

Люся взвыла еще громче.

– …Ну так ты в нем все равно хреново выглядела, честно тебе скажу. Прямо маленькая какая-то, словно карлик. Ни кожи ни рожи, прости господи… И толстая. И руки почему-то кривые… А, ну да, ты ж на баяне играешь. И еще у тебя ноги в том костюме тоже кривые…

– Ну чего врешь-то? – подняла из подушки лицо Люся. – Там же брюки, не видно ни фига.

– А у тебя, Люся, по лицу видно, что ноги кривые. Но только в том костюме! – торопливо добавила Василиса. – Короче, хватит реветь, мне тут работка подвернулась. На свадьбу приглашают в эту субботу. Так что забудь про «Тюленя», садись за баян гаммы повторять.

Подруги в прошлом довольно часто подрабатывали на свадьбах – Василиса слыла замечательной тамадой, а Люся талантливо играла на баяне. В последнее же время в силу некоторых обстоятельств они возомнили себя способными сыщицами и проводить свадьбы просто не успевали. Но теперь, когда Люсина дочь Ольга всерьез настроилась сменить фамилию, Василиса решила, что пора тряхнуть стариной, провести, так сказать, генеральную репетицию. Да и деньги Люсе на костюм надо было заработать, как-никак негоже выставлять мать невесты в чем придется, Люся должна блистать!

– Давай доставай баян, я сейчас фугу повторю! А то уже пальцы совсем отвыкли. Чего раньше молчала? У кого свадьба? Сколько человек? Что за люди? – всполошилась Люся и вдруг осела: – Ой, а как же в субботу? В эту субботу Новый год.

У Василисы округлились глаза, потом она запыхтела, поджала губы и постаралась быть вежливой:

– Скажи, Люся, а какое отношение ты имеешь к этому святому празднику?! Не далее как год назад ты мне поклялась вычеркнуть эту дату из своего календаря. Ты что, не помнишь, как в прошлый год неделю крутилась на кухне и ровно в одиннадцать обняла единственную бутылку шампанского и брыкнулась спать? И испортила мне все заслуженное веселье, да! Ты забыла? А я… – подруга горестно всхлипнула.

Люсе стало неловко. Она и правда ничего не помнила, однако Вася ей рассказала.