© Маргарита Яар, 2021

ISBN 978-5-0055-6104-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Опоздание ценою в жизнь

– Можно домой, голубчик! – услышал доктор и резко обернулся на давно забытые интонации.

Оля смотрела на него широко раскрытыми глазами и, казалось, силилась что-то припомнить. Вот она откинула волосы, до боли знакомым движением руки провела по лицу, и вдруг вскрикнула:

– Андрей! Худые руки с проступившими венами, словно лепестки, затрепетали у самого лица склонивегося над ней мужчины. Голос снова напомнил:

– Я хочу домой, Андрей! Когда ты меня отвезешь? Как же все просто у нее «хочу домой»…

А он ответить не может, на такой, казалось бы, простой вопрос. Как сказать ей что у нее нет дома? Как сказать, что нигде ее не ждут? Тот дом, где когда-то они жили вместе, теперь не может быть ее домом. Там давно живет другая. Любимая и родная женщина, и он счастлив с ней.

Как сказать, что никто не придет к ней, никто не успокоит, чтобы вселить хрупкую надежду, что она выкарабкается, что все еще можно поправить… Может сделать это ему? Пойти против своих правил, скрыть страшный диагноз, обмануть? Во благо, так сказать…

Андрей вздохнул и закрыл историю болезни. У нее нет шансов. Никаких. Нет даже нескольких дней. Счет идет на часы. И он в первый раз не знает, как следует поступить. Сказать правду он обязан. Вдруг ей надо сообщить что-то перед смертью, проститься, отдать последнее распоряжение… Но должен ли это сделать именно он?

– Андрей, я ехала к вам, в тебе… – прошептала Оля сжимая кулачки под подбородком. – Почему ты молчишь? Что-то не так с анализами?

Нет, ужасно видеть эти руки, эту беспомощность во взгляде. Андрей сглотнул и быстро метнулся к двери.

– Я позову медсестру. Она сделает тебе укол.

Женщина на кровати испуганно выкрикнула:

– Андрей, где Вика? Ты оставил ее одну?!

Ну вот, вспомнила… Вика давно уже сама мама, живет в другом городе. Как сказать ей, что время не стояло на месте и что все давно изменилось и для нее и для него. И поздно что-то менять.

– Я сейчас приду.

Андрей закрыл дверь, чтобы не слышать ее протестующих возгласов, кивнув стоящей у дверей медсестре, чтобы она вошла, и встал у окна. Он стоял и курил. Вспоминал такой же, как сегодня, пасмурный день, когда Оля ушла от него. Оставила его, Вику, дом, в который сейчас рвется. Бросила все их мечты в топку, ничуть не заботясь, что дочке всего четыре года, что ребенок нуждается в ней. Она уехала в другую жизнь, далеко от них, за границу. К мужчине, с которым познакомилась на корпоративной вечеринке. Он не смог ее остановить. Да и зачем? После слов, что она его никогда не любила, и что ей претит его работа врача на нищенскую зарплату, останавливать ее не имело смысла. Влюбилась, говорила она собирая вещи, жизнь одна.

– А Вика? – спросил тогда Андрей.

– Она твоя дочь, – отрезала Оля и ушла из их жизни навсегда.

Как она жила все эти годы, что делала, он не знает. Оля уехала, и как будто пропала. Ни писем, ни звонков. Только один раз своей матери прислала открытку на новый год. О Вике там не было ни строчки.

Мария Семеновна давно умерла. Андрей похоронил ее. Имя дочери она не произнесла даже перед смертью, не простила ее. Вика выросла, вышла замуж. У нее прекрасная семья. Андрей тоже не одинок. Есть женщина в его доме, которая любит его и хочет быть всегда рядом. А Оля теперь лежит здесь, в его больнице с тяжелейшим диагнозом. Неделю назад, в аэропорту, куда она прилетела ночным рейсом, ей стало плохо. Все это время она лежала в горячечном бреду, где обрывки слов произносились на иностранном языке. Пару раз промелькнуло имя дочери. Ей становилось все хуже. Это чудо, что она очнулась и его узнала. Но лучше бы этого не было.

– Как она, все так же? – подошел Павел, коллега и друг.

– Она меня узнала.

– Да что ты?! Невероятно! Так она пришла в себя?

Андрей кивнул.

– Тут из полиции приходили, – проговорил Павел.– Принесли ее багаж. Два чемодана и сумку с документами. Ничего не пропало. Все на месте. Куда их? Ведь у нее никого нет, кроме вас с Викой.

Андрей все так же не отрывал взгляда от окна.

– Ты уже сказал дочери?

– Нет, и не скажу, – твердо произнес Андрей.

– Почему?!

Отвечать не хотелось, но друг имел право знать.

– Ты не знаешь, как тяжело нам было, когда Оля нас бросила… Вика была совсем маленькой. Она не понимала, куда делась мама. Сначала мы говорили ей, что она в командировке. Потом, через несколько месяцев сказали, что она живет в другом городе и не может приехать. Вика не могла понять, почему она не звонит? Я уже и не знал, что отвечать. Сказали ей, что мама заболела и не может говорить по телефону. Ты не представляешь, как нам приходилось жить с этой ложью!

Андрей открыл новую пачку сигарет. -А когда прошло несколько лет, теща сказала, что Оля умерла. Жестоко, конечно, но дочь, поплакав, перестала ее ждать.

– Но, возможно она раскаялась, и теперь хочет все исправить! Ты должен поговорить с ней, она ведь умирает!

– Нет! Она умерла тогда, когда бросила нас. Прошла почти вся жизнь. Ее внучка школу заканчивает. Зачем все ворошить?

– Но, хотя бы выслушай…

– Не хочу. Я не скажу, что знал ее. Ее вещи пусть отправят туда, откуда она прилетела. Для нас с дочерью ее нет.

– Андрей Николаевич, – вышла из палаты медсестра.– Больная умерла.

Медсестра смахнула слезу и, повернувшись, ушла. Андрей смял пачку сигарет и прислонился лбом к стеклу:

– А у меня, Оля, слез не осталось…

Бусы для принцессы

С пассажиркой в купе мы разговорились заполночь. Нам не спалось, и чтобы скоротать время, мы делились историями своей жизни. Ведь ни для кого не секрет, что именно с попутчиком в дороге ты можешь поговорить по душам, рассказать все. С посторонним человеком легче обсудить обиды, недопонимания, размолвки. Рассказала о своей обиде на свекровь и Аня.

– У моей свекрови три сына. Старший сын с семьей живет далеко, на севере, у него две дочери, 10 и 9 лет. Приезжают редко, один раз в два или три года. Мой муж средний сын, у нас растет дочь, Леночка, ей шесть лет.

А младший сын, Сергей, не женат. Он живет с матерью.

Мы бываем у свекрови часто. Живем в одном городе и видимся почти каждое воскресенье. Свекровь внучку любит, балует, всегда рада нашему приходу. До недавнего времени мы прекрасно все вместе ладили. Но теперь все изменилось.

Аня вздохнула, плеснула в стакан воды и немного отпила. Видно было, что воспоминания все еще тревожили ее.

– В прошлом месяце свекровь отмечала свой день рождения, – прдолжила она.– Ничего особенного, пригласила только нашу семью. В гости никого не ждали, готовили блюда на праздничный стол, накрывали, как вдруг, неожиданно, поздравить мать заехал старший сын с женой и дочками. С ними вместе пришли и родители его жены. Это был сюрприз, все мы были очень рады!

Свекровь, конечно, нарадоваться не могла на внучек, которых не видела почти три года. Засыпала девочек поцелуями, заласкала, завалила сладостями и подарками. Никуда их от себя не отпускала и бесконечно восхищалась.

От всех этих нежностей наша Леночка оказалась в стороне. Конечно, мою дочку свекровь видит каждую неделю, и ее присутствие стало привычным, я понимаю. Но моя дочь, в силу своего возраста, была задета. Внешне это никак не проявилось. Лена спокойная и молчаливая девочка. Она сидела в своем любимом кресле, и играла с куклой. Казалось, она занята только игрушкой, но я видела, что Лена наблюдает за сестрами. Те на нее внимания не обращали, перебирали подарки, смеялись, шептались с бабушкой. А мы, взрослые, накрывали на стол.

Чуть позже приехал с работы младший сын свекрови, Сергей. Он уже знал о приезде старшего брата с семьей. Опять начались обнимашки, восторги, поцелуйчики. Своим приехавшим племянницам Сергей подарил бусы. Красивые, переливающиеся, как из сказки. Все сразу заохали, закричали, какие девочки красавицы, как принцессы из сказки. И действительно, бусы были очень красивые!

Девочки вертелись у зеркала, с восторгом разглядывали сверкающие бусинки, а моя забытая всеми девочка сидела в уголочке кресла и не мигая смотрела на своих двоюродных сестер. Я хотела подойти, но в тот момент вынимала из духовки мясо, и не смогла успокоить ее. Потом детей отправили в дальнюю комнату играть, и Лена ушла с ними.

Мы накрыли на стол, детям отнесли еду и сладости в комнату, и стали праздновать, поздравлять свекровь, дарить подарки. Было весело, все радовались, что смогли собраться вместе. Посидели, попели песни. Когда стемнело, семья старшего сына стала собираться в соседний городок, в дом родителей жены. Они изначально остановились у них, так как у них огромный дом, места много. Всем семейством стали собирать подарки. Хватились – нет одной нитки бус. Стали искать. В доме три комнаты, перерыли все вокруг. Нигде нет. Я посмотрела на дочку.

Лена сидела в кресле прижав к себе куклу. Она безучастно посмотрела на меня и отвернулась. Такого не было никогда. Встречаясь со мной взглядом, моя девочка всегда мне улыбалась. Даже когда плакала. Взяв дочку за руку, я прошла с ней в другую комнату. Как я и догадалась, бусы взяла Лена. Показала, где спрятала их, но не стала отвечать на вопрос, почему она это сделала.

Я достала спрятанные за шкафом бусы и отдала девочкам. Сказала, что нашла их. Взрослые, конечно, все поняли, но никто не заострил на этом внимание и гости уехали. Стали собираться и мы с Леночкой. Я с улыбкой одевала ее, ласково говорила, что завтра вместе поедем в большой магазин, и выберем ей что-то очень красивое. Мне надо было как-то растопить обиженное сердечко, которое не умело еще вникать в тонкости взрослых отношений и переживало.

– А я бы на твоем месте ее наказала, – прямо над ухом раздался голос моей свекрови. От неожиданности я замерла. Леночка тоже испуганно подняла глаза. Таких слов я не ожидала услышать, и ничего не ответила.

– Почему это, мама? За что ее наказывать?

Муж, смотрел на мать точно такими же обиженными глазами, как смотрела его дочь на подарки, которыми осыпали других.

– Это почему мы должны наказать Леночку? Что она сделала? -повторил вопрос муж.

– Вот не надо при ребенке выяснять отношения! – строго отчеканила свекровь.

– Тогда не надо при ребенке и говорить про наказание! – ответил муж.– Мы сами разберемся, что делать. Муж взял дочку за руку, и мы ушли.