Закатный свет совсем немного жег ее сознание, настраивал нужную температуру восприятия, бытия, не колол, а гладил своей красотой. И все равно глаза слезились. Слезились глаза, глаза тихо плакали, тонко настраивались, фокусировались, глаза не сбивались на пустое и сбиться уже больше не могли.
И ей захотелось сбросить с себя Димину человеческую руку, без разбега прыгнуть в темную воду, развернуть ладонями и облака, и леса и всё плыть, и плыть, и слиться с солнцем.