Глава 1

После второй бутылки нашу маленькую компанию – меня, Захара, Егора и Анечку проперло на философские беседы.

– Мне кажется, что главное в человеке – это душа, – глубокомысленно изрек я, наблюдая за тем, как коньяк плещется на дне стакана.

Парни только переглянулись насмешливо, но ни слова не сказали, зато Анька отреагировала.

– Да ла-а-адно, – протянула она, – Где ты и где душа?

Язва. Хоть бы раз смолчала.

– В смысле, где я и где душа?

– В прямом, Волшин! Ты же знакомишься с одной целью – затащить в постель. Очень сомневаюсь, что в тот момент, когда у тебя подгорает, ты думаешь о тонкой душевной организации бедной девушки.

– Я тебе больше скажу, – ухмыльнулся Егор, – он так занят высматриванием стройных ног, что ему просто некогда обращать внимание на всякую ерунду вроде души.

– Хочешь сказать, что я только на оболочку ведусь? – возмутился я, – Что меня только внешность интересует.

– Разве нет? У тебя же что ни девка-то модель. Ноги – во, грудь – во, попа – во, – Аня выразительно изображала женские перегибы.

– Я не виноват, что мне такие попадаются! – попытался оправдаться, но попытка с треском провалилась.

– Они не попадаются. Ты сам выискиваешь их и набрасываешься, как голодный. А если они упираются, то ходишь следом, канючишь и за рукав дергаешь.

– Да не дергаю я никого!

– Угу. Помню, как ты ко мне клинья подбивал, – хитро произнесла она, а потом, по-идиотски дергая бровями, передразнила, – Хочешь, я буду твоим пирожком?

– Не было такого.

– Было. Было. Не отнекивайся. Как хвост ходил и замуж звал.

Мерз тут же глянул на меня по-волчьи выразительно. Его всегда бесило, когда об этом заходила речь.

– Это было давно и неправда, – отмахнулся я, – И вообще недолго.

– Потому что ты сдрейфил! – победно ухмыльнулась Осипова.

– С тобой попробуй не сдрейфи, – я отхлебнул коньяка и поморщился, – и вообще, я не понимаю, о чем мы говорим.

Отличный вечер в компании друзей, вот только пьяный разговор свернул куда-то не туда.

– О том, что ты неисправимый бабник, – подсказала девушка с милой улыбочкой, – я бы даже сказала беспросветный. Клейма негде ставить.

Вот зараза!

– Захар! Она меня обижает, – я обличающее ткнул пальцем в сторону его жены.

– Ничем не могу помочь. Сам разбирайся.

– То же мне друг, – просопел я обиженно, а он в ответ лишь плечами повел и усмехнулся. Смешно ему, понимаешь ли! – и вообще! Я в коне не согласен с вашими претензиями.

Троица насмешливо переглянулась между собой, явно напрашиваясь на то, чтобы быть посланными далеко и надолго.

– Хотите, я хоть завтра познакомлюсь с какой-нибудь тетушкой-бегемотихой? – раздраженно предложил я.

– А смысл? – невозмутимо отозвался Захар, – Вы с ней пару раз прогуляетесь для вида, а потом ты сбежишь, так и не дойдя до главного. Бесполезное занятие.

Да что б тебя!

– Мы все состаримся, пока он в своей погоне за длинными ногами, наконец, чью-то душу рассмотрит, – встрял Егор, – поэтому предлагаю начать с простого и более приземленного.

Мы дружно уставились на него. Я – с сомнением, а Захар и Аня – с явным интересом.

– Давайте, подгоним ему ночную бабочку плюс-сайз. Так сказать, на пробу.

Я громко выругался, а Анька щелкнула пальцами и радостно произнесла:

– Отличный вариант. Так сказать лайт-версия. На счет души тут вряд ли что проверишь, а вот с оболочкой – запросто.

– Идите вы в задницу! Все! Дружно взявшись за руки и приплясывая!

– Что ж ты так быстро отказываешься? – ухмыльнулась Оса, вызывая стойкое желание свернуть ее тонкую шейку. – Мы скинемся. Возьмем тебе самую дорогу. Чтобы и на пяти языках говорила, и Шекспира цитировала, одновременно играя на скрипке…ну или еще на чем.

– Спорим, что у него вообще не встанет, – Магницкий подлил масла в огонь. – будь у нее хоть пять высших образований и наипрекраснейшая душа.

– Да идите вы на хрен! – огрызнулся я и залпом опрокинул стопку.

– Я же говорила. Сдрейфил!

– Оса! Я не сдрейфил!

– Тогда спорим! – сучка протянула мне руку, нагло глядя прямо в глаза.

– Да без проблем! – психанул я и крепко, даже зло, сжал узкую ладошку.

Наверняка было больно, но Осипова даже бровью не повела, только ухмылка шире стала. Стальная девка. Нервы – как канаты и зубы такие, что белая акула позавидует. Помню я, как она своим появлением у нас в группе шухер навела. Обалдели все. Я в том числе. Хотя сейчас, сказать по правде, Анька мягче стала, добрее. Видать, Мерз все-таки сумел найти подход к своевольной Осе и приручить эту колючку.

– Захар, разбей-ка! – скомандовала она, и Меранов лениво рубанул по нашим сцепленным рукам.

– Хм, у меня прям дежавю, – я нервно усмехнулся, – в прошлый раз тоже спорили. Только ты был главным действующим лицом, а не я.

Как вспомнишь, что мы в студенчестве творили – так вздрогнешь.

– На результат не жалуюсь, – он по-хозяйски притянул к себе Аньку, – может, и тебе понравится.

– Влюбишься в какую-нибудь пышку… – мечтательно прикрыла глаза Анечка.

– Ты отрастишь пузо, – в тон ей продолжил Магницкий, – и будете вы жить долго и счастливо…

– Идите-ка вы все в баню, – от чистого сердца предложил своим безбашенным друзьям, еще не подозревая, насколько сильно вляпался.

***

Мы с Захаром обсуждали последние новости. Он рассказывал, как они с Осой обосновались в Питере, я – о том, как прошел летний сезон гонок, который приятель впервые за последние годы пропустил. А Егор с Анькой сидели в сторонке, ковырялись в телефоне и гаденько хихикали. Каждый их смешок – как серпом по яйцам. Аж поджималось все.

Когда Магницкий, который вообще без тормозов, о чем-то шепчется с бронебойной Анечкой – самое время бежать и прятаться. Особенно если вот так, в перерывах между смехом и рассматриванием какой-то фигни кровожадно косятся в мою сторону.

Дурные предчувствия нарастали с каждым мигом все больше и больше…

Ну точно какую-нибудь херню придумали!

– Волшин! А тебе кто больше нравятся: блондинки или брюнетки? – внезапно спросила Оса.

– Все равно.

– Так и запишем. Брюнетки.

Сучка.

– А язык тебе какой больше нравится?

– Длинный и мягкий, – огрызнулся я, – чтобы до кончика носа доставал и справлялся с веточкой от вишенки.

– Дурак! Я про иностранный язык говорю. Что тебе больше по душе: хау ду ю ду или шерше ля фам?

– Мне плевать.

– Угу. Полиглот значит…

Интересно, если я ее сейчас в окно выкину, Захар очень расстроится? Хотя, чего расстраиваться? Он мне за такой подвиг еще спасибо должен сказать!

– А музыкальный инструмент какой?

– Однозначно дудка! – засмеялся Магницкий.

Его тоже в окно. А еще лучше – жернова на шею и в озеро.

– Сам ты дудка!

– Тогда балалайка! – тут уже засмеялись все.

– Клавесин! – рявкнул я. – Все? Дурацкие вопросы закончились?

– Пока да, – кротко согласилась Осипова и снова в телефон уткнулась, а меня потряхивать начало.

Что они там смотрят? При чем тут дудки с бабалайками?!

Захар как ни в чем не бывало продолжал вести беседу, а я как дурак тормозил, потому что сидел и прислушивался, о чем эти двое в углу шушукаются.

– Сто, – шипела Анька.

– Сто двадцать, – убежденно доказывал Егор.

– Пятерка!

– Семерка!

Господи… О чем они? Чутье подсказывало, что пора валить, а дурное любопытство подмывало выхватить телефон, чтобы узнать над чем они там угорают.

Впрочем, в скором времени любопытство было удовлетворено с лихвой.

– Радуйся, Волшин, – Аня подсела ко мне ближе и по-приятельски потрепала по плечу, – нашли мы тебе принцессу.

– Чего? Какую еще принцессу?!

Ну точно надо было валить…

– Шикарную, – Магницкий показал большой палец, – сам бы рад такую заиметь, но тебе по-дружески отдаю. От сердца, так сказать, отрываю.

– Итак, знакомьтесь! Виолетта! – Аня улыбнулась и таинственно развела руками, – высшее образование. Между прочим, не хухры-мухры, а переводчик! Брюнетка, как ты любишь. И представляешь, какая удача, играет на тромбоне.

У меня свело зубы. А потом и всю морду целиком. И нога подрагивать начала.

– Росточка она среднего, – продолжала Аня расписывать достоинства моей потенциальное дамы сердца на одну ночь, – зато в обхвате почти столько же. Вот такие…глаза!

У меня тоже глаза были ого-го-го.

– Вы совсем сбрендили? – спросил сдавлено. – я не буду играть в такие игры.

– Ну что ты, как маленький, – ободряюще улыбнулось чудовище в юбке, – ты сам говорил, пять минут позора, и жизнь продолжается. Может, тебе понравится, еще захочешь… Новые ощущения и все такое…

– Да что там может понравится?!

– Поздно, Марк. Поздно. Ты уже поспорил. Или хочешь отказаться? Признаться в том, что ты действительно только на оболочку и ведешься?

Отказываться я не хотел. Наверное, потому что пьяный был. И, наверное, не очень умный. Дурак, одним словом.

– Хоть фото покажите!

– Еще чего! Сюрприз будет. Жди.

– Когда ждать? – спросил обреченно.

– На этой неделе. Считай, это наш коллективный подарок тебе к Новому Году, – Магницкий ухмыльнулся и, подозвав официантку, сделал еще один заказ, – надо это отпраздновать.

Да. Тот еще праздник меня поджидает…