Цитаты из книги «Нас просто не было»

Сумерки вечернего города всегда завораживали. Пусть у нас и не мегаполис, как Москва или Питер, но улицы, освещенные разноцветными огнями вывесок, скверы, укрытые романтичным полумраком, все это заставляло сердце биться сильнее. Сегодня особенно. И я никак не могла понять, в чем дело. Мне не хватало воздуха, хотелось выскочить из такси и просто стоять, глядя на небо и дышать полной грудью.

это нереально вынести! Когда на твоих глазах умирают отношения, ставшие самой важной частью жизни. Когда тебе хочется все исправить, спасти, но тебя встречает каменная стена спокойного отчуждения. И хуже всего понимать, что здесь только моя вина и больше ничья.

Она – мастер покер-фейса. Если захочет – ни одна эмоция на поверхность не выйдет, и никто ни о чем не догадается.

Чужая, холодная. Мой внешний вид не соответствует моему внутреннему миру. Полный диссонанс. Самоуверенная стерва снаружи и маленькая, зареванная, раздавленная девочка внутри.

Он ставил камень, я убирала два. Он возводил стену, я ломала другую. Он хотел сделать меня счастливой, а я ему втыкала нож в спину, проворачивая и равнодушно глядя на истекающие кровью раны. Надо ему все сказать, прямо сейчас, но я молчу, упиваясь секундами ложного, зыбкого счастья, иллюзией того, что все у нас хорошо. Надо сказать. Вот только сил наберусь. Сейчас. Еще минута. Словно стою на утесе и смотрю на разбивающиеся об него соленые морские волны, и собираюсь духом перед фатальным прыжком вниз. Еще мгновение. Горькое, отчаянное, удушающее. Пожалуйста. Еще немного. Ночью проснулась с криком, со слезами на глазах, с рвущимся из груди сердцем. – Тише, Тин, тише, – чувствую сильные руки на своих плечах, это просто сон, – все, тс-с-сс. Он обнимает меня, прижимает к себе, гладит по волосам. Я, задыхаясь от ужаса, обвиваю его руками и ногами, боясь, что стоит только ослабить хватку, и он исчезнет, уйдет, а я останусь одна, без него. Как в этом ночном кошмаре… Я так и не смогла завести страшный разговор в тот вечер. Сидела рядом с ним, умирала, тысячу раз открывала рот, чтобы начать, но вместо этого произносила какую-нибудь глупость. Не смогла сказать и на следующий день. И через неделю… И через месяц… Все откладывала, откладывала, откладывала. Выпрашивая у судьбы еще немного беззаботного счастья, еще немного чистого неба перед ураганом. Молчала, с замиранием сердца глядя в любимые глаза, молила о прощении каждый миг, но молчала, упуская драгоценное время. Сознавала, что стремительно мчимся к точке невозврата, что каждый наш счастливый день мог стать последним, но молчала. Давилась словами, билась в истерике, когда он уходил на работу, но ничего не делала. Ничего, твою мать, не делала! Каждый день превратился в ад, наполненный агонией, ожиданием неизбежного, страхом перед потерей, тоскливой удушающей необратимостью, обреченностью.

Милый, ну не дуйся, я же не думала, что у

Он мой воздух, моя кровь, мой дурман, без которого уже не вижу свой жизни.

Это же какой надо быть кретинкой, чтобы искренне верить, что если отвернуться от проблем, то они тебя не настигнут!

Я его люблю. Вот и все, конец играм.

Хотя, если уж быть честной самой с собой, гордиться было чем. Человек настолько открыто наслаждался жизнью, каждой ее секундой, что становилось по-доброму завидно, и, наверное, не только мне, потому что каждый раз как ведущий вытаскивал его на сцену, зал начинал гудеть. Я никогда ещё не видела людей настолько уверенных в себе. Без позерства, без снисходительных взглядов в сторону окружающих. Таких, чтобы не боялись выглядеть смешно в глазах толпы, не смущались, и в любой ситуации были бы верны самим себе.