Итон…
Под натиском моих килограммов незапертая створка поехала вперед. Сил удержать обессиленное тело на ногах уже не оставалось, поэтому, смирившись с тем, что на тот свет одна при жизни милая пардочка попадет некрасивой и с расквашенным носом, я закрыла глаза и полетела.
К счастью, кто-то сжалился и подхватил на полпути, так и не дав моему носу свести близкое знакомство с деревянным паркетом прихожей.
– Итон… – с улыбкой прошептала я, чувствуя сильные руки, поддерживающие меня за талию.
– Итон! – крикнул хозяин рук, что так вовремя меня подхватили. – Ты бы подошел, а то тут гостья, а я не знаю, куда ее тащить. В комнату, чтобы спасать, или сразу в огород – закапывать.
Я хотела было возмутиться, что живее всех живых и хоронить меня еще ох как рано, но вместо этого слабо застонала и начала оседать на пол. Незнакомец выругался, подхватил меня на руки и, по всей видимости, решив, что закопать всегда успеет, понес в комнату.
– В чем дело? – услышала я усталый голос ректора и совсем в другой интонации: – Мими!
Ага! Испугался? Страшно стало? То-то же…
Мое безвольное тело вырвали из рук незнакомца, прижали к груди, что так знакомо пахла солью, ветром и силой, и принялись настойчиво шептать:
– Мими, открой глазки. – Мягкое поглаживание по щеке. – Мими, я не пойму, что с тобой, пока ты не посмотришь на меня! – Движения стали более настойчивыми и немного грубоватыми. – Мими, глупая ты кошка! – неожиданно рявкнул он. – Посмотри на меня!
А дальше… А дальше мне залепили оплеуху! Мне – чистокровной парде! Мне – хрупкой девушке! Мне – подыхающей жертве обстоятельств!
Мне!!!
Я разозлилась настолько, что сцепила зубы и открыла свинцовые от тяжести веки. И посмотрела. Ах, как я на него посмотрела! Эдак выразительно, с прищуром.
Итон-Бенедикт не оценил. Ну вот прямо ни капли!
Он нахмурил светлые брови, пару долгих мгновений всматривался вглубь меня, а затем закрыл глаза и тихо, но очень витиевато выругался.