«Нет», – подумала я. А потом: «Да». Потому что внезапно мне стало ясно: я была влюблена в Грача, и это произошло так, как происходят самые тихие, совершенные, абсолютно естественные вещи, – незаметно для меня самой. Мы стояли вместе на той поляне, и я доверилась ему, сказала свое настоящее имя. Эта странная чудесная мысль крутилась в голове. Я любила Грача. Любила его. Это было лучшее, что я когда-либо чувствовала. И худшее, что когда-либо совершала.