Я словно переселился в царство мертвых – интересовался лишь туманными апологиями тех, кто давно обратился в прах, и совершенно не обращал внимания на живущих ныне, на их удручающе себялюбивые заботы о личных выгодах и приобретениях. Где же истина? Я начал сомневаться и, попеременно пребывая в двух этих несоизмеримых мирах, окончательно заблудился.
Тем не менее эти занятия дарили мне покой и умиротворение. Труды древних писателей, очищенные и сбереженные, стали вечными. Как легко было в самозабвении остаться с ними навеки.